<<
>>

V. Номоканоны.

Подобно всякому человеческому обществу, христианская церковь в самом начале своего образования имела свою систему права, коренным основанием которой служили заповеди Иисуса Христа, записанные его учениками.

Co времени Константина Великого в Римской империи христианская религия становится господствующею: язычество было воспрещено государством, а иудейство только терпимо. C этого времени, под покровительством светской власти, христианская церковь развивает свою систему права посредством правил святых отцов и постановлений вселенских и [103] [104] поместных соборов. Светская власть со своей стороны, покровительствуя господствующей церкви, санкционировала постановления церковной власти, придавала им значение государственных законов, сама издавала законы в пользу церкви и передавала её ведомству и суду многие отношения гражданской жизни. Особенно деятельными законодателями по делам церкви были Византийские императоры Юстиниан I, Василий Македонянин и Лев философ.[105]

C развитием и усложнением правил христианской церкви явилась потребность в сборниках и систематизации таких правил: появились сначала хронологические сборники церковного права, а потом и систематические. B первые века христианства были составлены сборники заповедей и правил апостольных, а потом и хронологические собрания соборных постановлений.

B VI веке, рядом с хронологическими, появляются систематические сборники правил, изданных церковною властью под именем канонов, и императорских законов по церковным делам.

Тогда же появляются и своды законов духовной и светской власти по церковным делам под именем Номоканонов.

Древнейшее из сохранившихся собраний канонов было составлено Иоанном Схоластиком, жившего в VI веке в Константинополе, в эпоху создания императором Юстиниановым знаменитого «Corpus Juris Civilis». Иоанн Схоластик, собрав церковные каноны, систематически разделил их на 50 титулов (отделов) и поместил под каждым относящиеся к нему правила. Он же составил и первый сборник постановлений светской власти по церковным делам, сделав выборку из новелл Юстиниана и распределив выбранный материал в 87 глав. Следует заметить, что в Византии не было точно установившихся границ между юрисдикцией духовной и светской власти, и потому очень часто случалось, что один и тот же вопрос разрешался представителями той и другой власти и разрешался, притом, не всегда одинаково. Это обстоятельство побудило Иоанна Схоластика составить сборник, в котором законы светские (именно постановления Кодекса и Новелл

Юстиниана) изложены им параллельно с законами церковными (именно правилами, св. апостолов, вселенских и поместных Соборов).

B том же веке появился другой подобный свод духовно-светского законодательства, состоявший из XIV титулов и легший в основание знаменитого сборника Константинопольского патриарха Фотия, составленного в конце IX века, после шестого вселенского собора. Собранные каноны Фотий разделил на 14 титулов, а титулы подразделил на главы, под каждой из которых были помещены каноны и законы по данному предмету.

Сборник Иоанна Схоластика, составленный им в VI веке, состоящий из 14 титулов, составленный в этом же веке неизвестным лицом и сборник, составленный в 883 году Константинопольским патриархом Фотием - эти три сборника известны под именем «Номоканонов» (так как в них соединены гражданские законы - νόμοι и церковные правила - χανόγες )[106] Впрочем у греков часто называются Номоканонами и те собрания духовных правил, к коим и не приложены гражданские статьи, например, Номоканоны Иоанна Постника.

Что касается до светских узаконений, входящих в состав Номоканона Иоанна Схоластика и Фотия, то сборник Иоанна Схоластика представляет собою извлечение из новелл Юстиниана и состоит из введения и 87 глав, определяющих гражданские права и обязанности монашествующего и белого духовенства, равно гражданские права и преимущества церквей, монастырей и других богоугодных заведений. Извлечение это в печатной Кормчей составляет 42-ую главу, под заглавием «От свитка новых заповедей Иустиниана царя».

Извлечения из новелл и других юридических книг Юстиниана, находящиеся под заглавием χειμενον почти при каждой главе Фотиева Номоканона, составляют 44-ую главу печатной Кормчей под заглавием «От различных титя, рекше граней Иустиниана царя, новых заповедей, главы по избранию различны». Впрочем, большая часть этих извлечений переведена не вполне.

Сборник патриарха Фотия, пользовался уГреков величайшим уважением и большою популярностью. Вследствие этого он достиг значительной распространённости, служил руководством в практике и неоднократно подвергался в последующее время научной обработке в виде комментарий к нему многими учёными. B качестве комментаторов его особую известность приобрели Иоанн Зонара, Фёдор Вальсамон и Алексий Аристин, писавшие, первый в первой четверти, а последние два во второй половине XII века. Особенность труда Аристина заключается в том, что он писал комментарии свои не к полному Номоканону Фотия, но к сокращённому изложению его (синопсис), раньше ещё составленному неизвестным автором для целей практического пользования. Номоканоны постепенно перешли к нам. Профессор Павлов в своём исследовании окончательно доказал, что первые два Номоканона существовали у нас в славянском переводе уже в XI веке, и что только Фотиев Номоканон с толкованиями стал известен в XIII столетии.1

Другие исследователи, как Розенкампф, Калачёв и митрополит Макарий считали, что до этого времени у нас не существовало Номоканона в славянском

>j

переводе. Митрополит же Евгений и профессор Неволин СКЛОНЯЛИСЬ K мысли, что Номоканон в славянском переводе известен стал в русской земле с самого крещения её, но определенных доказательств не представляли.[107] [108] [109]

B наших древних списках «Номоканонов» или «Кормчих», постоянно встречаются также в виде приложения и некоторые памятники собственно светского византийского законодательства[110]. Название «Кормчия» произошло от того, что святые Отцы первых веков (Василий Великий, Иоанн Златоуст и др.) в своих сочинениях сравнивали христианскую церковь с кораблём, который управляется Божественным Писанием и правилами христианской жизни. Иногда в заголовках старых Кормчих книг встречается изображение корабля, обуреваемого волнами, и стоящего у кормы Спасителя. Ha старых Кормчих встречаются следующее заглавие: «книга глаголемая греческим яззыком закону правило», а в конце книги говорится, что это Кормчая книга. Отец яко «кормилом» или «кормчить» (греческое πηδσλιον)}

Bce эти сборники византийского права были перенесены к нам греческим духовенством, которое, столкнувшись со складом жизни, совершенно противоречившим высоким идеалам христианства и тем вековым традициям, на которых это духовенство было воспитано, уже на первых порах увидело

необходимость внесения в русскую жизнь новых начал и вытеснения из неё

^

всего того, что сколько-нибудь напоминало времена язычества.

Русский князь Владимир Святославич, принимая от Греков христианство, должен был принять и действовавшие в Византии того времени Номоканоны, как системы правил христианской жизни и необходимое руководство для решения церковных дел. Первая часть Номоканонов, заключавшая в себе собственно церковные законы - каноны была рецепирована несомненно в самом начале основания христианской церкви в России. Первые пастыри русской церкви, пришедшие в Русь из Греции и Болгарии, принесли с собою и Номоканоны, служившие практическими руководствами в восточной православной церкви. Русский князь Владимир равноапостольский стремился примирить языческое право русского народа с догматами христианской религии. B числе многих книг, изысканных и переведённых при первых христианских князьях Рюрикова дома, был несомненно и греческий Номоканон.3

Первые русские христианские князья положили греческие Номоканоны в основу своей уставной деятельности по делам церковным, а часто и по делам гражданским.

Следовательно, вместе с христианством несомненно была принята в России каноническая часть греческого Номоканона, служившая обязательным руководством для судей во всех делах, подсудных митрополиту и епископам. [111] [112] [113]

Исследование значения (византийских источников) в истории русского права может быть предпринято с той целью, чтобы узнать происхождение тех или других институтов нашего национального права, - открыть источники того или другого законодательного памятника, - и, наконец, вообще определить насколько самостоятельно было развитие нашего права и насколько оно совершалось с чужою помощью, - с помощью Византийского Прохирона или Эклоги. Какими путями памятники Византийского законодательства проникли на Русь.

Наука сранительного правоведения знает много путей, и довольно несходных между собою, которыми нормы одного народа проникают к другим народам. Остановимся на некоторых из них и исследуем, насколько каждый из них мог иметь приложение к Прохирону или Эклоге в тот или иной период русской истории.

Первый путь - это подражание, но подражание в свою очередь может иметь разные виды, смотря по тому, какими обусловлено причинами. Так, оно может происходить вследствие бытовых житейских отношений народов, OT чего в обычном праве одного народа незаметно и постепенно образуются иноземные наслоения. Эти наслоения рано или поздно переходят в его законодательство. Такую позднейшую нормировку их принято считать уже вторичным актом по отношению к первоначальной бытовой рецепции. Bo время издания Прохирона уже были бытовые житейские отношения между нашими предками и Византийцами. Ho сказать, что уже в это время у них могло начаться незаметное наслоение Византийских норм, препятствуют то племенная их обоснованность и то господство частных, индивидуальных начал, которые обусловили собою партикуляризм взаимных отношений между собою даже их отдельных племен, обращавший на себя внимание народов, приходивших с ними в соприкосновение и подмеченный даже русской летописью: «Живяху каждо с своим родом и на своих местах, владеюще кождый родом своим», «не бъ в них правды, и вета род народ быша в них усобицы и воевати почаша сами на ся». Так характеризует летопись условия быта наших предков, того времени, когда жизнь близкой к ним Византии была уже нормируема нормами законов.[114] [115]

B царском указе Алексея Михайловича от 1648 г. о составлении Уложения предписывается: «которые статьи написаны в градских законах Греческих царей, а пристойны те статьи к государевым и земским делам и те бы статьи выписать». ... Это была именно та вторичная законодательная рецепция. Как мы увидим впоследствии до издания Уложения источники Византийского права имели у нас практическое употребление, играя роль права воспомогательного; в самые юридические сборники они попадали помимо непосредственных распоряжений о том государственной власти. Ho и при таком своём положении в русском праве они незаметно и постепенно могли настолько проникнуть как в государственную, так и земскую жизнь русского народа, что ко времени издания Уложения среди лучших представителей его уже могло установиться мнение о статьях градских законов греческих царей пристойных к государственным и земским делам.2

Так открылся для византийских источников другой из известных путей, которым так часто юридические нормы одного народа передаются другому, - путь через органы законодательной власти.

Из того образа жизни наших предков, о котором дает сведения приведённое свидетельство летописи, выход был найден в учреждении общей княжеской власти. Последний факт, положивший основание русской государственности, открыл начало многовековому историческому процессу вытеснения из жизни государственными и иноземными началами начал частных и национальных. Ho если принять во внимание, что настоящее каждого народа лежит в его прошлом, то понятным будет как медленно было движение этого процесса на первых порах русской государственности. Ещё и в

это время русские славяне говорит та же летопись, «имяху обычаи свои и закон

1

отец своих и преданья, каждо свой нрав». Здесь приходится считаться с тем обычным правом, с теми законами, которые лежали в основе правового быта и других славянских народностей и свои корни хранили в глубине тех отдаленных времен, когда ещё не «разидеся словянский язык», и когда он жил во всём своём составе на своей первоначальной родине.1 Как писал Бенеманский «внешняя» история русского права опережает «внутренную». B то время как вслед за принятием Русью христианства на нее хлынул целый поток всевозможных источников права её просветительницы - Византии, жизненные правовые устои русского народа, по свидетельству ёго лучших историков, насильно обращённого в христианство и вообще неподготовленного к принятию плодов высокоразвитой Византийской культуры продолжали опираться на обычаи своего местного особого быта и права. Например, нужно было пройти целым четырём векам, чтобы со стороны законодательной власти раздался твёрдый и решительный голос об отмене кровавой мести и замене её, санкционируемого Византийским законодательством, смертной казнью.[116] [117]

Наконец, есть третий путь, которым нормы чуждого права впервые проникают к известному народу. - Путь не подражания, а прямого перенесения. Подражание в собственном смысле характеризуется тем, что при нём бывает строгая обдуманность в поступках, - в праве оно выражается в том, что из нескольких иноземных образцов выбирается какой-либо один, или как лучший из них, или же как ближе подходящий к праву и обычаям избирателей. Ho такое подражание требует для себя уже вполне развитого правосознания. Ha Руси, например, до начала 19-го столетия мы видим, что в законодательных сборниках помещаются самые разнородные памятники: в Кормчей, например, и Эклога и Прохирон, в Уложении и «Правила Святых Апостолов и Святых Отец», и «Градские законы Греческих Царей», и «Литовский статут», и «Государские Указы и Боярские Приговоры», и «Старые Судебники»; в начале же 19-го столетия учреждается особая комиссия, в цели деятельности которой входит - подыскать из иноземных законодательных образцов самый подходящий к русскому праву и затем или приспособить его к русскому праву, или же по нему создать свой собственный законодательный кодекс. При непосредственном же перенесении дело так обстоит, что чуждые известному народу лица, являясь в его среду, приносят вместе с собою и свои собственные учреждения, по простой привычке к ним, и если они имеют влияние или власть над тем народом, среди которого поселяются, то стараются привить и ему эти учреждения, очень часто не справляясь с тем, насколько этот народ сам по себе способен к принятию таковых учреждений. Всё это вполне приложимо к тому Византийскому духовенству, которое прибыло к нам по обращению князя Владимира в христианство. Ha родине оно не имело точно установленных границ между юрисдикциею своей собственной власти и власти светской и поэтому привыкло решать даже и те вопросы, которые, по-видимому, должны бы были по самому существу своему требовать решения со стороны светской власти. Бывшие в его распоряжении, как практические руководства, правовые сборники изобиловали гражданскими постановлениями. Прибыв на Русь, духовенство не замедлило оказать давление на её юридический быт. Тем более, что всё звало его к этому. Оно столкнулось на ней с таким складом жизни, который стоял в совершенном разладе со всеми теми традициями Византинизма, на которых оно было воспитано. B праве оно создает целую систему гражданских отношений и целый ряд уголовных правонарушений, из которых многие совершенно даже неизвестны были языческой Руси.

<< | >>
Источник: Чемеринская Вероника Вячеславовна. ВЛИЯНИЕ ВИЗАНТИЙСКОГО ПРАВА HA ДРЕВНЕРУССКОЕ И РОССИЙСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО X-XVH BB. Диссертация на соискание учёной степени кандидата юридических наук. 2003. 2003

Еще по теме V. Номоканоны.:

  1. IV. Закон Судный людям
  2. «Законник» Стефана Душана.
  3. Концепция воцерковления государства отразилась на восприятии Иосифом Волоцкий природы государственных законов.
  4. 2.14. Возникновение юридической науки в России
  5. Павликов С. Н., Убанкин Е. И., Левашов Ю.А.. Общая теория связи. [Текст]: учеб. пособие для вузов – Владивосток: ВГУЭС,2016. – 288 с., 2016
  6. Уткина Светлана Александровна. Английский язык в профессиональной сфере Рабочая программа дисциплины Владивосток Издательство ВГУЭС 2016, 2016
  7. Лаптев С.А.. АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРАВО. Рабочая программа учебной дисциплины Владивосток. Издательство ВГУЭС - 2016, 2016
  8. Уткина Светлана Александровна. Английский язык в профессиональной сфере Рабочая программа дисциплины Владивосток Издательство ВГУЭС 2016, 2016
  9. Иваненко Н.В.и др.. МЕТОДИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ ПО ВЫПОЛНЕНИЮ и защите ВЫПУСКНОЙ КВАЛИФИКАЦИОННОЙ РАБОТЫ МАГИСТРАНТОВ по направлению подготовки 05.04.06 Экология и природопользование. Владивосток 2016, 2016
  10. Астафурова И.С.. СТАТИСТИКА ПРЕДПРИЯТИЯ. Учебно-практическое пособие. Владивосток 2016, 2016
  11. Т.А. Зайцева, Н.П. Милова, Т.А. Кравцова. Основы цветоведения. Учебное пособие. Владивосток, Издательство ВГУЭС - 2015, 2015
  12. Близкий Р.С., Бедрачук И.А., Лебединская Ю.С.. БИЗНЕС-ПЛАНИРОВАНИЕ [Текст]: учебное пособие / Р.С. Близкий. – Владивосток: Изд-во ВГУЭС, 2015, 2015