<<
>>

4. ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЕ ПРОЕКТЫ РЕФОРМЫ

Выше уже было упомянуто, что еще в 1857 г. обсуждение в Государ-

ственном Совете внесенных вторым отделением Собственной Его Величе-

ства канцелярии основных положений началось с чтения Высочайшего по-

веления, коим воспрещалось касаться, между прочим, вопроса об адвока-

туре.

Соответственно этому, относящиеся к тому времени проекты всячески

старались найти компромисс между отвращением к адвокатуре и неумоли-

мыми требованиями состязательного процесса. Вот что мы читаем, напри-

мер, в объяснительной записке к проекту устава гражданского судопрои-

зводства.

.

Но мало этого: объяснительная записка полагает, что у нас не только

нет надежды иметь адвокатов, но нам не следует и стремиться к этому.

.

Эти жалкие хитросплетения проектов II Отделения Собственной кан-

целярии встречали самую уничтожающую критику. В имеющемся у меня

экземпляре содер-

жится рукописная записка князя Д.Оболенского, тоже служившего по Ми-

нистерству Юстиции, который, подвергая проект обстоятельному анализу,

в части, касающейся адвокатуры, не оставляет от него камня на камне.

.

Записка князя Оболенского любопытна не столько по своему содер-

жанию, сколько по всему тону, свидетельствующему, какой горячий интерес

привлекала к себе судебная реформа. С точки зрения содержания, гораздо

важнее ответ на эту записку. Ответ этот принадлежит одному из творцов

будущих Судебных Уставов, их доблестному рыцарю С. И. Зарудному. В

ответе он, в противоположность К.П. Победоносцеву, выступает ярким

представителем официального оппортунизма и смело берет на себя тяжелую

задачу отстаивать официальные проекты от нападок общественного мнения.

Самая манера ответа настолько характерна, а личность автора настолько

замечательна и популярна, что было бы ошибкой не привести его возражений

его подлинными словами.

.

Трудно поверить, чтобы автором этого увертливого, оппортунистичес-

кого рассуждения был С.И. Зарудный, имя которого связано в нашем

представлении с самой замечательной русской реформой. Но тем ценнее

сейчас для нас эти строки, ибо они ясно освещают тот бесконечно длинный

путь, который пришлось пройти власти, чтобы добраться, наконец, до Су-

дебных Уставов.

Приведенное рассуждение С.И. Зарудного подтверждает правильность

высказанной выше мысли, что необходимость введения адвокатуры стояла

дополнительным препятствием на пути проведения судебной реформы.

С. И. Зарудный опасался, что постановка вопроса об адвокатуре грозит

отсрочкой осуществления какой бы то ни было реформы правосудия, и,

чтобы получить что-либо, готов был удовольствоваться самым малым.

Ошибка С.И. Зарудного в том, что он не оценил силы тогдашнего обще-

ственного настроения. Уступать пришлось графу Блудову, который и вошел

со всеподданнейшим докладом о необходимости организации у нас адво-

катуры, и это предложение получило одобрение. .

Но гораздо интереснее самого проекта объяснительная записка к нему,

которая ставит все точки над и весьма рельефно обрисовывает ту об-

становку, в которой создавалось у нас сословие адвокатов. В противопо-

ложность общественному мнению, которое громко требовало, чтобы класс

адвокатов образовался из совершенно новых источников, объяснительная

записка настойчиво желает подчеркнуть, что ничего нового проект не вводит,

и заботливо поэтому делает указание, что .

Задача авторов записки заключается не в том,

чтобы подкрепить и выяснить те основания, на коих сословие адвокатуры

может правильно функционировать, а чтобы оправдать такой шаг и разъ-

яснять страхи. Отсюда ссылка на Пруссию. Фридрих II решил адвокатов

отменить, считая их виновниками продолжительности гражданских про-

цессов и огромных проистекающих отсюда для тяжущихся убытков и из-

держек. Но эти

оказались неудачными. .

Далее записка удостоверяет, что , и после этого .

Записка естественно не подозревает, что все зависели не от

43

того, сколь верен был взгляд Фридриха II на вещи, а явились результатом

определенной системы судоустройства, в свою очередь отражавшей опре-

деленное государственное миросозерцание. Но все же, хотя и очень робко,

записка подходит к тому верному пути, на который так громко звал

К.П. Победоносцев. Однако вступить на этот путь она не решается и вместо

того увязает в тине мелких практических соображений. Присяжные стряпчие

необходимы, так как , ибо всякие выходы нужно посььлать самим тя-

жущимся, место жительства коих может быть и весьма отдаленно. , в уставе должно быть , ибо

тяжущиеся обыкновенно незнакомы с формальностями. А всего более

нужны хорошие, с основательными юридическими познаниями, стряпчие

для надлежащего точного и полного пояснения дела, ибо иначе приходится

тяжущимся дозволить подавать бесконечное число бумаг, которые, однако,

не только не разъясняют, но все больше запутывают дело.

Вот и все! Никаких других соображений не приводится. А если это

так, то, очевидно, вся реформа не должна выходить из пределов намеченной

узко практической потребности. .

Еще характернее, что с такой же прямолинейностью решен вопрос о на-

овании. .

Эта объяснительная записка заслуживает самого серьезного внимания,

ее нужно хорошо запомнить. Она наглядно показывает, такое глубокое

органическое недоверие к адвокатуре питала тогда бюрократия и с какой

опаской она приступала к организации этого института. Казалось бы, что

упомянутое выше Высочайшее повеление, ликвидируя запрещение подни-

мать вопрос об адвокатуре, предусматривало введение в отправление пра-

восудия элемента нового, до того небывалого у нас. Иначе графу Блудову

незачем было бы испрашивать специальное Высочайшее повеление на со-

ставление проекта. Но, приступив к составлению проекта, граф Блудов не

мог отрешиться от закоренелого недоверия и сразу отказался от всякой

мысли о каких бы то ни было новшествах, не забыв и о том, что самое

наименование адвокат не должно быть у нас допущено.

Всеми своими корнями записка эта глубоко уходит в прошлое. И ес-

тественно поэтому, что между проектируемыми ею новыми судебными чи-

новниками и предложением К.П. Победоносцева создать самоуправляю-

щееся сословие лежит пропасть, через которую перекинуть мост нельзя.

К сожалению, однако, в дальнейшем этот первый проект не был от-

вергнут. Напротив, именно он и был положен в основание последующего

обсуждения и, как бы далеко ни отстояло окончательное положение о при-

сяжных поверенных от первых предположений, оно, как будет видно ниже,

преемственно развилось из проекта графа Блудова.

В 1859 г., на двух заседаниях 27 марта и 24 апреля, проект графа

Ьлудова подвергнут был обсуждению в Государственном Совете, в Со-

единенных Департаментах - гражданском и законов, Государственный

овет вполне согласился с мнением II Отделения о том, что . Предоставление адвокатуре самоуправления есть результат

т. X. - Прим. авт.

(!). . Высказавшись с такой категоричностью. Государст-

венный Совет непосредственно отсюда приходит к мысли об образовании

Совета присяжных поверенных. (). Ни-

чего общего, конечно, этот Совет не имеет со своими иностранными про-

образами, он состоит под председательством уездного стряпчего или гу-

бернского прокурора. Его функции сводятся к ,

которые утверждаются в должности судом, и к назначению поверенных

для ведения дел лиц, пользующихся правом бедности. Но учреждением

Совета делается как бы шаг вперед по пути введения у нас чего-то нового,

вместо распространения института присяжных стряпчих, окончательно дис-

кредитированного к этому моменту. На тот же счет необходимости какой-

нибудь, хотя бы внешней новизны нужно отнести замену наименования

присяжных стряпчих присяжными поверенными, что должно было усилить

предположение о введении .

Взгляд на это присяжного поверенного, как на чиновника судебного

ведомства, и на отправление обязанностей адвоката, как на состояние в

должности, естественно привел к вопросу об отношении между адвокатурой

и государственной службой. С одной стороны, поверенный не состоит на

службе правительства и потому не может пользоваться преимуществами,

со службой сопряженными. Но, с другой стороны, чтобы привлечь людей

образованных к исполнению обязанностей поверенных, необходимо предо-

ставить им какие-либо права. Отсюда правило - присяжные поверенные,

хотя и не считаются в действительной службе, не получают жалованья от

казны и не имеют права ни на пенсию, ни на производство в чины и награды

орденами, но пользуются всеми прочими преимуществами службы. Какие,

однако, эти - неизвестно. Единственное пре-

имущество, как указывается в замечаниях на проект, заключается в праве

служащего, сделав долг, не платить его, или, по крайней мере, не разом

уплатить его, не подвергаясь за неуплату аресту и тюремному заключению.

Очевидно, нет, - и тем не менее пред-

положение, высказанное проектом графа Блудова о предоставлении адво-

катуре преимуществ государственной службы так и переходило последо-

вательно из одного проекта в другой вплоть до последнего.

Г инственный серьезный, деловой вопрос, поставленный Соединенны-

/пар-гаментами при обсуждении первого проекта, касался обязатель-

ти участия адвокатуры в процессе.

жно ли быть непременно поручаемо присяжным поверенным или же

жет быть предоставлено и самим тяжущимся? Проект графа Блудова

щ це устанавливал никаких ограничений и не только не устанавливал

бязательного участия адвокатуры в процессе, но и предоставлял выбирать

ля хождения по делу наряду с присяжными стряпчими и поверенных из

частных лиц. Государственный Совет поставил этот вновь самостоятельно, и вполне понятно, почему он вынужден

был так сделать. Как уже известно, отказавшись от принципиальных со-

ображений о необходимости введения адвокатуры, проект графа Блудова

мотивирует свое предложение чисто практическими соображениями про-

цессуальных удобств. Поверенные имеют место жительства в тех городах,

где находится суд, а потому все сроки могут быть естественно укорочены:

поверенные осведомлены в законах, а потому нет необходимости обременять

уставы массой мелких формальностей. Но отсюда прямой переход к обя-

зательности участия адвокатуры в процессе. Ибо если процесс будет рас-

считан на ведение дел поверенными и будет игнорировать ведение дел са-

мими тяжущимися, неопытными и неосведомленными в законах и фор-

мальностях, то реформа, очевидно, приведет не к улучшению, а к ухудшению

положения. Поэтому, не желая вводить обязательность, Государственный

Совет старается ослабить силу приведенных в объяснительной записке со-

ображений, которыми граф Блудов пытался прикрыть отсутствие принци-

пиальных доводов.

Рассуждения Государственного Совета в этой части весьма любопытны.

.

Очевидно, если бы Государственный Совет желал доказать практичес-

кую ненужность адвокатуры, то ему не пришлось бы искать другие доводы,

ибо, как уже замечено, они разбивают именно те основания, которые вы-

ставлены проектом графа Блудова. Но практические доводы тем и удобны,

что их можно подбирать, как карты, масть к масти, и в разных сочетаниях

употреблять даже для противоположных целей. Поэтому граф Блудов вос-

пользовался ими для доказательства полезности адвокатуры, Государст-

венному же Совету они служат доказательством против обязательности

участия адвокатуры в процессе.

Окончательное торжество этого испытанного бюрократического метода

заключается в том, что, истощив все доказательства против обязательности

адвокатуры, Государственный Совет кончает тем, что устанавливает начало

адвокатской монополии, в отличие от первого проекта. В самом деле, как

уже упоминалось, проект графа Блудова решительно никаких ограничений

в выборе поверенного не допускает, а проект Государственного Совета

постановляет, что тяжущиеся . Ус-

танавливая адвокатскую монополию, проект вместе с тем возлагает на при-

сяжных поверенных и обязанность вести поручаемое ему дело. Об отказе

от предъявления в суд требований тяжущихся присяжный поверенный дол-

жен сообщить Совету и, если Совет не находит возможным поручить ве-

дение дела другому поверенному, он предоставляет тяжущемуся избрать

себе поверенного из числа лиц, не принадлежащих к сословию.

Вопрос о монополии и обязательном участии адвокатуры оказался самым

боевым пунктом проекта, вызвал наиболее оживленные споры в литературе

и в замечаниях на проект и вообще стоял в центре интереса, возбужденного

проектом введения у нас адвокатуры. Этот факт трудно было бы объяснить,

если бы действительно вопрос лежал в плоскости соображений, которые

приводил Государственный Совет, или если бы все зависело от взвешивания

сравнительных преимуществ поверенных и самих тяжущихся и присяжных

поверенных. На самом деле, обнаружившееся здесь острое разногласие ле-

жало гораздо глубже и объяснялось гораздо более серьезными причинами.

Касаясь этого вопроса и приводя изложенные выше соображения, Госу-

(-твенный Совет вместе с тем замечает: . Это беглое замечание напоминает о том,

что состязательный принцип, который должен был быть положен в основу

пооцесса, содержал в себе какое-то внутреннее противоречие. С одной сто-

доны, как принцип чисто судопроизводственный, он настоятельно требовал

рдедения адвокатуры. Таково было общее мнение и отсюда логический

переход к насаждению французского образца обязательного участия адво-

катуры. Но, с другой стороны, состязательный принцип не являлся у нас

каким-то самодовлеющим, изолированным началом. Он, напротив, нахо-

дился в полном соответствии с умственным и нравственным миросозерца-

нием того времени, и интерес к данному вопросу является лишь отражением

общего увлечения господствовавшими тогда учениями. То было время бес-

предельного господства у нас фейербаховской теории здорового эгоизма.

Н.Г. Чернышевский, властитель дум передового русского общества, сумел

примирить защиту общины с проповедью теории здорового эгоизма как

основы человеческого общежития. Человек, учил Н.Г, Чернышевский, по-

ступает так, как приятнее ему поступать, руководится расчетом, велящим

отказываться от меньшей выгоды для получения большей выгоды. Жертва,

доказывает герой популярнейшего романа , это - . То, что называют возвышенным чувством, идеальными стрем-

лениями, все это в общем ходе жизни совершенно ничтожно перед стрем-

лением каждого к своей пользе и само состоит из того же стремления к

пользе.

Конец пятидесятых и начало шестидесятых годов были моментом наи-

большего увлечения этой теорией, доведенной затем Писаревым до герку-

лесовых столпов, после чего и началась реакция. Но в тот момент состя-

зательное начало фигурировало у нас не как процессуальный принцип, а

как одна из частностей общего взгляда на социальные отношения. Поэтому,

хотя на Западе начало состязательности было уже проверено опытом и

успело вызвать к себе критическое отношение, у нас провозглашение начала

состязательности встретило живейший отклик в обществе, как проявление

свободной борьбы личных интересов, в которую государство не вправе вме-

шиваться, которую судья должен созерцать беспристрастно. Вот почему

язательное начало стало в центре реформы, оно определило точку зре-

ния, с которой обсуждалось и оценивалось значение судебного преобразо-

"ия. Отсюда же проистекало такое резкое и отрицательное отношение

к обязательности и монополии адвокатуры. Пусть введение монополии и

обязательности подсказывалось разнообразнейшими теоретическими и

практическими соображениями и опытом западноевропейских государств,

пусть этого требует именно состязательный характер процесса, презуми-

рующего прочное знание и щепетильное соблюдение процессуальных пра-

вил. Недаром же, как сейчас было указано, те доводы, которые Государ-

ственный Совет приводил против обязательности, доказывают и самую

ненужность адвокатуры вообще. Гораздо выше ценилась состязательность,

как осуществление свободной борьбы личных интересов, а с этой точки

зрения обязательное участие адвокатуры или даже монополия ее рисовались

как ограничение в распоряжении своими гражданскими правами, квалифи-

цировались как нарушение естественного права, как нравственное насилие.

Поэтому всякая попытка в таком направлении встречала энергичный отпор

и решительно отвергалась, а законодатель неустанно искал какой-нибудь

компромисс.

Проект Соединенных Департаментов, по постановлению их, подлежал

внесению на окончательное раимотрение Общего Собрания Государствен-

ного Совета. Но вместо этого ип был разослан вместе с рассмотренным

одновременно проектом устава гражданского судопроизводства на заклю-

чение членов Государственного Совета и чинов Министерства Юстиции.

Замечания, как видно по описи Дела о преобразовании судебной части,

доставлены были от членов Государственного Совета и чинов Министерства

Юстиции. Замечания доставлены были от членов Государственного Совета:

князя Голицына, Княжевича, Ланского, Литке, графа Панина, князя Мень-

шикова, Муравьева, Сухозанета, Игнатьева, князя Долгорукова, Аннен-

кова, графа Сумарокова, Чевкина, Танеева. Из Министерства Юстиции

доставлены замечания следующих лиц: Буцковского, Ровинского, Побе-

доносцева, с.-петербургских обер-прокуроров: Любощинского, Матюнина,

Фриша, Арсеньева, Роговича, Жизневского, Романовского, Бера, Ста-

рицкого, князя Оболенского, Богушевского, Кавелина, Трегубова, Мал-

ковского, председателя Коммерческого Суда барона Корфа, Слепцова,

Языкова, Андреевского, Энгельмана и Шахова. Замечания этих лиц, тща-

тельно сгруппированные и систематизированные, образовали часть III Свода

замечаний, составляющих XI том .

Перечисление названных лиц обращает на себя внимание потому, что

оно еще раз наглядно показывает, какой широкий активный интерес об-

наружился по отношению к судебной реформе. Но еще более замечательно,

что при всем разнообразии в положении лиц, доставивших замечания, все

эти замечания направлены в одну и ту же сторону и поражают единством

и взгляда. Соединенные Департаменты заняли своим проектом край-

позицию, точно так же, как крайнюю позицию в противоположном

яп\унюi заняла приведенная выше статья К. Победоносцева, и между

двумя позициями и расположились полученные замечания. Все слабые

гюны проекта Соединенных Департаментов подмечены с большой зор-

стью и без всяких околичностей выставлены на показ, а главное - ка-

дриески отмечена основная черта, что проект не содержит в себе ничего

нового.

, прежде всего, констатируют, что, по общему убеждению,

нынешние ходатаи составляют одну из причин бедственного положения

судопроизводства. Раз это так, если это аксиома, то, очевидно, . Не-

обходимо поэтому тщательно позаботиться о составе поверенных и с этою

целью: 1) повысить образовательный ценз, не довольствуясь вообще выс-

шим образованием, а требуя окончания курса наук юридических. 2) Еще

строже нужно относиться к нравственным качествам адвоката и ни в коем

случае не допускать в число присяжных поверенных нынешних ходатаев.

, и .

Соединенные Департаменты, как упомянуто выше, выразили мысль, что

самоуправление адвокатуры . Но почему именно,

того не объяснено. , напротив, полагают, что и в наши дни

это приобретает особую практическую ценность, что надзор, предлагаемый

проектом, и не осуществится, потому что . Точно так же, для поддержания

престижа сословия, нельзя предоставить председателю дискреционное право

"гать дисциплинарные взыскания на поверенных. .

Единственно, - и это очень характерно, - в чем схо-

дятся с Соединенными Департаментами, это - в отрицании обязатель-

ности и монополии адвокатуры. идут гораздо дальше в на-

правлении невмешательства государства и потому не усматривают никаких

оснований воспрещать поверенным приобретать тяжбы доверителей и вы-

ступать против близких родственников. Устанавливать такие ограничения

значит стеснить гражданские права лиц, свободных распоряжаться своей

собственностью, что было бы противно коренным гражданским законам.

Что же касается монополии и обязательности адвокатуры, то здесь именно

мы читаем, что не согласно.

, конечно, не обошли молчанием отмеченных выше кричащих

противоречий в рассуждениях Соединенных Департаментов и безжалостно

бьют в ахиллесову пяту, настаивая на том, что, . Но ведь в

таком случае, .

Эти непререкаемые возражения, приводимые , казалось,

должны были бы вызвать сомнение, нет ли какого-нибудь коренного не-

достатка в самой постановке предлагаемой организации адвокатуры. Вместо

этого Замечания ограничиваются лишь предложением корректива, который

был осуществлен много позднее, при значительно изменившихся условиях.

Присяжные поверенные, утверждают , не должны пользо-

ваться монополией. Напротив, конкуренция будет благотворно действовать

на развитие сословия, но конкуренция должна быть поставлена в надле-

жащие рамки. . Как

удет видно, с некоторыми изменениями это предложение и было

осуществлено 10 лет спустя, в 1874 году.

Другое предложение практического характера, содержащееся в

<< | >>
Источник: И.В. Гессен. АДВОКАТУРА, ОБЩЕСТВО И ГОСУДАРСТВО (1864-1914). 1997

Еще по теме 4. ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЕ ПРОЕКТЫ РЕФОРМЫ:

  1. ПРОЕКТЫ РЕФОРМЫ
  2. V. ПРОЕКТЫ РЕФОРМЫ АДВОКАТУРЫ
  3. § 2. Проекты и направления реформы судоустройства
  4. Михаил Михайлович Сперанский — русский политический мыслитель и государственный деятель, автор проектов реформ российского самодержавия.
  5. Глава 4.2. Критерии и методы оценки инвестиционных проектов. Состоятельность проектов
  6. 2. Реформи Солона. Реформи Клісфена. Їх оцінка, демократизація державного ладу
  7. ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОЛИТИКИ РЕФОРМ. ЗЕМСКОЕ И ГОРОДСКОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ, СУДЕБНАЯ, ВОЕННАЯ И ДРУГИЕ РЕФОРМЫ
  8. 2. Судебная реформа в связи с реформами 60-х годов.
  9. 24.1. Первоначальное накопление капитала
  10. Первоначальное накопление