<<
>>

ЦЮЙ ЮАНЬ (340—278 ГГ. ДО НАШЕЙ ЭРЫ)

Творчеством Цюй Юаня открывается в Китае история поэзии, имеющей индивидуального автора.

Стихи Цюй Юаня проникнуты высокой гражданственностью и истинным благородством души. У них звучит вера в конечное торжество добра над злом, честности над подлостью, вера в победу разума и совести.

Им свойственны образность и богатство поэтического воображения, сила и чистота чувства. Некоторые его произведения, например «Девять гимнов», являются обработкой народных песен, в образном строе других сказывается влияние народной мифологии. Очень интересны так называемые «Вопросы неба», по-видимому имеющие прямое отношениё к древним обрядам инициации, весьма схожие с одним из гимнов индийской «Ригведы». Цюй Юань положил начало новому поэтическому жанру — оде («фу») — и новому «свободному стилю» в поэзии («сао-ти»). Его поэма «Скорбь изгнанника» — одно из самых выдающихся произведений китайской классической поэзии. За аллегорическими и мифологическими образами поэмы легко угадывается реальная действительность того времени. Перед нами как бы лирическая исповедь поэта, в которой он вдохновенно и беспощадно разоблачает царский двор, зло и несправедливость, царящие кругом. Им он противопоставляет свое кредо: «чтить чистоту и умереть за правду». Он жаждет вырваться из окружения мелких людишек, которыми движут лишь алчность и зависть, тщеславие и низкий расчет. Ho нигде не встречает поэт человека благородной души, способного понять его высокие устремления, — и отчаяние овладевает Цюй Юанем. B эпилоге Цюй Юань предрекает свой конец — «не понятый в отечестве своем», поэт решает покончить жизнь самоубийством.

ПЛАЧУ ПО СТОЛИЦЕ ИНУ (1)

Справедливое Небо,

Ты закон преступило!

Почему весь народ мой Ты повергло в смятенье?

Люди с кровом расстались, Растеряли друг друга,

B мирный месяц весенний Ha восток устремились —

Из родимого края B чужедальние страны

Вдоль реки потянулись,

Чтобы вечно скитаться.

Мы покинули город —

Как сжимается сердце!

Этим утром я с ними B путь отправился тоже.

Мы ушли за столицу, Миновали селенья;

Даль покрыта туманом,—

Где предел наших странствий?

Разом вскинуты весла,

И нет сил опустить их:

Мы скорбим — государя Нам в живых не увидеть. (2)

O деревья отчизны!

Долгим вздохом прощаюсь.

Льются, падают слезы Частым градом осенним.

Мы уходим из уСтья И попдыли рекою. (3)

Где Ворота Дракона? (4)

Их уже я не вижу.

TcwibKO сердцем тянусь K ним, Только думой тревожусь.

Путь далек, и не знаю,

Где ступлю я на землю.

Гонит странника ветер За бегущей волною.

Ha безбрежных просторах Бесприютный скиталец!

И несет меня лодка

Ha разливах Ян-хоу. (5)

Вдруг взлетает, как птица.

Где желанная пристань?

Эту боль в моем сердце Мне ничем не утешить,

И клубок моих мыслей Мне никак не распутать.

Повернул свою лодку И иду no теченью —

Поднялся по Дунтину И спустился по Цзяну. (6)

Вот уже я покинул Колыбель моих предков,

И сегодня волною Ha восток я заброшен.

Ho душа, как и прежде,

Рвется к дому обратно:

Ни на миг я не в силах Позабыть о столице.

И Сяпу (7) за спиною,

A о Западе думы,

И я плачу по Ину —

Он все дальше и дальше.

Поднимаюсь на остров, Взглядом дали пронзаю;

Я хочу успокоить Неутешное сердце.

Ho я плачу — земля здесь Дышит счастьем и миром,

Ho скорблю я — здесь B людях Живы предков заветы.

Предо мною стихия Без конца и без краю.

Юг подернут туманом - Мне и там нет приюта.

Кто бы знал, что дворец твой Ляжет грудой развалин.

Городские ворота

Bce рассыплются прахом!

Нет веселья на сердце Так давно и так долго,

Ипечаль за печалью Вереницей проходят.

Ах, дорога до Ина Далека и опасна:

Цзянь и Ся протянулись Между домом и мною.

Нет, не хочется верить,

Что ушел я из дома,

Девять лет миновало.

Как томлюсь на чужбине. (8)

Я печалюсь и знаю,

Что печаль безысходна.

Так, теряя надежду,

Я ношу мое горе.

Государевой ласки Ждут умильные лица.

Должен честный в бессилье Отступать перед ними.

Я без лести был предан. (9) Я стремился быть ближе,

Встала черная зависть И дороги закрыла.

Слава Яо и Шуня, (10)

Их высоких деяний

Из глубин поколений Поднимается к Небу.

Своры жалких людишек Беспокойная зависть

Даже праведных этих Клеветой загрязнила.

Вам противно раздумье Тех, кто искренне служит.

Вам милее поспешность Угождающих лестью.

K Вам бегут эти люди —

.Что ни день, то их больше.

Только честный не с Вами —

Он уходит все дальше.

Я свой взор обращаю Ha восток и на запад.

Hy когда же смогу я Снова в дом мой вернуться!

Прилетают и птицы B свои гнезда обратно,

И лиса умирает Головою к кургану.

Без вины осужденный?.

Я скитаюсь в изгнанье,

И ни днем и ни ночью He забыть мне об этом!

C КАМНЕМ B ОБЪЯТИЯХ (11)

Прекрасен тихий день в начале лета, Зазеленели травы и деревья.

Лишь я один тоскую и печалюсь И ухожу все дальше, дальше к югу.

Bce беспредельно пусто предо мною,

Bce тишиной глубокою укрыто.

Тоскливые меня терзают мысли,

И скорбь изгнанья угнетает душу.

Я чувства сдерживаю и скрываю,

Ho разве должен я скрывать обиду?

Ты можешь обтесать бревно, как хочешь, Ho свойства дерева в нем сохранятся.

Кто благороден, тот от злой обиды Своим не изменяет убежденьям.

Нам надо помнить о заветах предков И следовать их мудрости старинной.

Богатство духа, прямоту и честность — Вот что великие пенили люди.

И если б Чуй искусный не работал, (12) To кто бы знал, как мудр он и способен.

Когда мудрец живет в уединенье,

Его глупцом слепые называют.

Когда прищуривал глаза Ли Лоу, (13) Незрячие слепым его считали.

И те, кто белое считали черным И смешивают низкое с высоким,

Кто думает, что феникс заперт в клетке,

A куры — высоко летают в небе;

Кто с яшмой спутает простые камни,

He отличает преданность от лести,—

Te, знаю я, завистливы и грубы,

И помыслы мои им непонятны.

Суровый груз ответственности тяжкой Меня в болотную трясину тянет.

Владею драгоценными камнями,

Ho некому на свете показать их.

Обычно деревенские собаки Встречают злобным лаем незнакомца. Чернить людей, талантом одаренных,—

Вот свойство подлое людей ничтожных.

Bo мне глубоко скрыто дарованье,

Никто не знает о его значенье.

Способен я к искусству и наукам,

Ho никому об этом не известно.

Я утверждать стараюсь справедливость.

Я знаю, честность у меня в почете.

Ho Чун-хуа не встретится со мною, (14)

И не оценит он моих поступков.

О, почему на свете так ведется,

Что мудрецы рождаются столь редко?

Чэн Тан и Юй из старины глубокой He подают ни голоса, ни вести.

Стараюсь избегать воспоминаний И сдерживать нахлынувшие чувства. Терплю обиды я, но верен долгу,

Чтобы служитъ примером для потомков.

Я ухожу гостиницу покинув,

B последний путь под заходящим солнцем. И скорбь свою и горе изливая,

K границе смерти быстро приближаюсь.

Юань и Сян (15) раскинулись широко И катят бурные седые волны.

Ночною мглой окутана дорога,

И даль закрыта мутной пеленою.

Я неизменно искренен и честен,

Ho никому об этом неизвестно.

Bo Лэ лежит в могиле, (16)

H кто коней оценит быстроногих?

:¾:- '-W1 , W;V

.i :

4w

;,-. '

raf

<< | >>
Источник: A. H. Бадак, И. E. Войнич, H. M. Волчек. Всемирная история: Становление государств Азии. 2005

Еще по теме ЦЮЙ ЮАНЬ (340—278 ГГ. ДО НАШЕЙ ЭРЫ):

  1. СУН ЮЙ (ПРИМЕРНО 290-223 ГГ. ДО НАШЕЙ ЭРЫ)
  2. ХРОНОЛОГИЯ ИСТОРИИ ДРЕВНЕго ЕГИПТА и ВАВИЛОНА ( все даты указаны до нашей эры)
  3. ХРОНОЛОГИЯ ИСТОРИИ ДРЕВНЕГО РИМА ( даты указаны до новой эры, после черты - - новой эры)
  4. ЛИТЕРАТУРА. ТВОРЧЕСТВО ЦЮЙ ЮАНЯ
  5. ОТДЕЛЬНОЕ ПОВЕСТВОВАНИЕ O ЦЮЙ ЮАНЕ
  6. ПРАВЛЕНИЕ ЧЖУ ЮАНЬ-ЧЖАНА
  7. Статья 278. Порядок и последствия прекращения производства по делу
  8. Монголы и династия Юань (1280–1368)
  9. Арианство в Константинополе. 340–380 гг.
  10. Глава 10 Закат китайской империи Юань, Мин, Цин
  11. 6.7. Финикия памяти нашей
  12. Статья 340. Решение суда по заявлению о продлении срока принудительной госпитализации и лечения
  13. Начало новой эры в изучении природы
  14. Сведения о последних годах «Эры Иштар
  15. Глава 46 ОДИННАДЦАТОЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ ДО НОВОЙ ЭРЫ
  16. Глава 6. ОТЦЫ НАШЕЙ ИСТОРИОГРАФИИ
  17. РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ III BEKA НОВОЙ ЭРЫ
  18. Ограничения, накладываемые нашей картиной мира
  19. Насильственный захват власти, или насильственной удержание власти (ст. 278 УК РФ)