<<
>>

Александрия: сердце греческого Египта

Более чем за пятьсот лет до описываемых событий между Египтом и Грецией установились теплые отношения. Еще в 610 году до Рождества Христова в дельте Нила было основано первое греческое поселение, превратившееся в торговый центр, а греческие воины, сами противодействовавшие экспансии персов, часто оказывали помощь египтянам в отражении набегов персидской армии.

Однако в отличие от Греции Египет не сумел дать отпор завоевателям. Почти два столетия – с 525 по 332 год до нашей эры – Египет находился в рабстве у персов. В 343 году последний фараон Нехтанеб II бежал по Нилу в Эфиопию, и древняя династия египетских царей перестала существовать. Храмы, алтари, памятники и даже целые города были разрушены персидскими завоевателями. От них остались одни развалины.

Когда в 332 году до нашей эры в Египет вторглись войска Александра Великого, население встречало их как освободителей. Оккупационные персидские власти не оказали почти никакого сопротивления и были без труда изгнаны. Год спустя, в 331 году до нашей эры, македонский царь основал город, который по сей день носит его имя. Вскоре поле этого Александр покинул Египет и больше никогда туда не возвращался. Он умер в Вавилоне через восемь лет, и его огромная империя, простиравшаяся до границ Индии, была поделена между его военачальниками. Один из них, Птолемей, получил в управление Египет и в 305 году до нашей эры стал царем этой страны под именем Птолемея I. Таким образом, он стал основателем династии греческих монархов, которая правила страной до 30 года нашей эры, когда умерла последняя египетская царица Клеопатра.

Клеопатра покончила с собой, когда ее флот и флот мятежного римлянина Марка Антония был разбит в битве при Актиуме приемным сыном Юлия Цезаря Октавианом. В 27 году нашей эры победоносный Октавиан провозгласил себя римским императором, взял имя Август и основал Римскую империю. Египет превратился в государство – сателлит Рима под управлением префекта, который напрямую подчинялся императору. На протяжении следующих трех с половиной веков Египет являлся главной житницей Рима. Караваны судов из Александрии развозили зерно по всему Средиземноморью – сначала в Италию, потом дальние аванпосты Римской империи, а после 334 года нашей эры и в недавно основанный город Константинополь.

Во времена правления греческой династии Птолемеев Египет пользовался славой места, где можно было без особого труда получить земли, добиться высокого социального положения и сделать себе состояние. Это способствовало притоку эмигрантов, многие из которых у себя на родине прозябали в бедности, а здесь получали возможность разбогатеть, приобрести власть и влияние. Под влиянием греческих колонистов Египет эллинизировался и коренным образом изменился. Так, например, египтяне еще с глубокой древности пили пиво. Греки предпочитали вино, и это привело к широкому распространению виноградников. Египтяне носили льняную одежду, а греки использовали шерстяные ткани, так что для их производства требовалось завезти в страну овец. Не признавая никаких заменителей своего оливкового масла, греки также насадили большое количество оливковых рощ. Греки основывали новые города, располагая их вдоль важных торговых путей. Чтобы увеличить производство сельскохозяйственной продукции, они занимались землеустройством, увеличив площади обрабатываемых земель, улучшая ирригацию и осушая болота.

Импорт железа позволил египтянам получить сельскохозяйственные орудия такого качества, какого они до сей поры не знали.

Основным компонентом эллинизированной египетской экономики стало банковское дело. Был основан государственный банк с центром в Александрии и отделениями по всей стране. Играя роль придатка царской казны Птолемеев, он менял деньги, выдавал ссуды, принимал депозиты и предлагал залог. Разумеется, эти возможности в первую очередь предлагались греками для других греков. Коренное население Египта не пользовалось подобными привилегиями.

Тем не менее во времена правления Птолемеев Египет процветал, причем это относилось не только к приезжим из других стран, но и к местным жителям. К концу царствования Клеопатры в стране производились огромные богатства. По свидетельству одного из источников, ежегодный доход казны составлял 294 метрические тонны золота и 45 300 метрических тонн пшеницы – стоимостью несколько сотен миллионов долларов в пересчете на современную валюту[8]. Накануне христианской эры, когда Египет перешел в руки римлян, страна представляла собой самый важный коммерческий актив того времени. Ни одна область Римской империи не приносила такого дохода.

Египет процветал, и самым ярким свидетельством этого процветания был город Александрия. Никогда не претендуя на звание официальной столицы страны, Александрия обладала собственным уникальным статусом. Здесь располагалась резиденция царской династии Птолемеев, а после ее падения резиденция римского префекта. Обычно о городе говорили, что он расположен «рядом» с Египтом, а не «в» Египте.

В первом столетии христианской эры Александрия была самым богатым, урбанизированным, космополитичным, культурным и цивилизованным городом греко‑римского мира, не имеющим себе равных центром мировой торговли. Его население оценивалось в 500 тысяч человек – гораздо больше, чем в любом другом средиземноморском метрополисе. Среди главных достопримечательностей города можно назвать знаменитый маяк, считавшийся одним из семи чудес света. Построенный на острове Фарос, маяк был связан с городом дамбой, длина которой составляла 1300 метров. Величественное сооружение вздымалось ввысь на 120 метров – как современное сорокаэтажное здание. Оно было сложено из ослепительно белого камня и увенчано огромной статуей Зевса. На самой вершине маяка постоянно горел огонь, свет которого отражался далеко в море при помощи системы увеличивающих зеркал.

По свидетельству одного из источников, в самом городе было более 800 таверн, 1500 бань, 2400 храмов и более 24 000 домов. Были здесь и театры, и стадион для спортивных игр, а также форум, большой базар, колоссальный гимнастический зал, многочисленные общественные парки и священные рощи. В городе имелись суды и казармы. Количество памятников не поддавалось подсчету. У входа в храм Августа высились два обелиска, впоследствии получившие название «иглы Клеопатры»; один из них теперь находится на набережной Лондона, а другой в Центральном парке Нью‑Йорка. Во всех этих сооружениях так обильно использовался белоснежный мрамор, что на солнце они ослепительно сверкали и на них больно было смотреть.

Одной из главных достопримечательностей города считалось забальзамированное тело Александра, которое привезли из Вавилона в основанный им город. Мумия великого полководца покоилась в золотом саркофаге в громадном мавзолее, который превратился в место паломничества. Говорят, что саркофаг был украден в 89 году до нашей эры по повелению одного из царей из династии Птолемеев, который нуждался в деньгах. Сам мавзолей просуществовал гораздо дольше. Последнее упоминание о нем в исторических документах относится к 215 году нашей эры, когда его посетил римский император Каракалла.

Однако для многих людей того времени, а также для их потомков главную славу Александрии составляла знаменитая «Великая библиотека». Благодаря своему собранию книг город превзошел такие центры науки, как Афины и Коринф, и стал главным местом обучения для Древнего мира. На самом деле в Александрии располагались две библиотеки. Одна из них, большая по размеру, была построена из белого мрамора и соединена с «Музеем» – в оригинале «Мусейон», или «Храм муз». Меньшая библиотека – если можно так выразиться, дочерняя – была размещена в храме, посвященном богу Серапису[9].

«Мусейон» изначально представлял собой культурный центр, священное место, посвященное музам. Во времена правления римлян, которые сменили Птолемеев, это место приобрело более светский характер и превратилось в нечто вроде эквивалента современного университета. Расположенное на берегу моря сооружение могло похвастаться крытой галереей, аркадой со скамейками, общим обеденным залом для студентов, комнатами для занятий, жилыми помещениями, а также, возможно, лекционными залами и театрами. Персонал и учащиеся субсидировались самим заведением. Они не платили налогов, получали бесплатное питание, высокое жалованье и имели ряд других привилегий, в том числе слуг.

«Мусейон» был основал между 300 и 290 годами до нашей эры Птолемеем I, который был образованным человеком и любил наслаждаться обществом художников, философов, поэтов и писателей. Птолемей приказал конфисковать все книги, найденные на судах в портах Александрии, и снять с них копии. Копии были отданы хозяевам книг, а оригиналы помещены в «Мусейон». Птолемей также распорядился сделать копии книг, хранящихся в других библиотеках, например в Афинах, и покупать частные коллекции со всего мира.

Библиографическая страсть Птолемея передалась его потомкам. В конце концов библиотека разрослась до десяти залов, каждый из которых был посвящен отдельной сфере знаний. Подобно маяку на острове Фарос, Александрийская библиотека считалась одним из семи чудес света Древнего мира. В дни наивысшего расцвета в «Мусейоне» хранилось около 500 тысяч свитков, а в меньшей библиотеке при храме Сераписа насчитывалось 40 тысяч рукописей. Все это богатство было доступно не только элите общества, но и широкой публике – всякому, кто хотел учиться.

Большинство трудов в библиотеках города были написаны на греческом языке. После установления власти Рима они, разумеется, были дополнены латинскими текстами. Однако в библиотеке хранились и книги на других языках, привезенные издалека. Так, например, здесь имелись комментарии к священным текстам зороастрийцев, а также копии древних египетских папирусов.

Александрийская библиотека, как и все такого рода учреждения, была трагически беззащитна перед бедствиями войны и всплесками религиозного фанатизма. В 48 году до нашей эры город осадил Юлий Цезарь. Пламя от уничтоженного египетского флота перекинулось на береговые постройки, и в «Мусейоне» сгорело около 70 тысяч рукописей. Многие потери удалось возместить, но с конца третьего века нашей эры Александрия стала жертвой непрерывных набегов – новая волна персидских завоевателей, римский император Диоклетиан, догматики‑христиане. По всей видимости, к четвертому веку библиотека «Мусеиона» была уничтожена – или потеряла большую часть своего собрания – и больше не упоминалась в исторических документах.

Огромность потери можно проиллюстрировать именами выдающихся личностей, которые ассоциируются с Александрией и ее библиотеками. Среди ее, если можно так выразиться, «питомцев» был математик Евклид, чью геометрию мы изучаем и сегодня. Это и Эратосфен, сделавший вывод, что Земля имеет сферическую форму, и вычисливший ее окружность. Это астроном и астролог Птолемей. Это врач Гален, чье учение стало определяющим для развития медицины на протяжении последующих полутора тысяч лет. Это египетский жрец и историк Мането, чей список египетских правителей и правящих династий во многих отношениях считается достоверным даже в наши дни. Это отцы церкви и теологи, такие как Ориген и епископ Климент Александрийский. Это выдающиеся основатели учения гностиков Валентин и Василид. Это многочисленные философы, чьи труды оказывают влияние и на современных мыслителей, например Плотин, Прокл и эллинизировавшийся иудей Филон.

Несхожесть этих личностей указывает на то, что на заре христианской эры Александрия была настоящим «плавильным котлом». Население города состояло из людей со всех концов Земли, всех рас, национальностей, культур и всех известных религий, и это делало Александрию космополитическим метрополисом, аналогом которого можно считать современный Нью‑Йорк или Лондон. Разумеется, в городе жили и коренные египтяне. В нем можно было также встретить представителей любого эллинизированного уголка Средиземноморья – не только из материковой и островной Греции, но также из Сицилии, Сирии, Турции и Малой Азии. В городе жили вавилоняне, арабы, персы, карфагеняне, итальянцы, испанцы и галлы. В Александрии также существовала крупнейшая за пределами Иудеи иудейская община.

Подобно другим этническим сообществам города, иудеи занимали отдельный квартал. Несмотря на то что они считали своим духовным лидером Иерусалим и платили ежегодный налог тамошнему храму, их привычки и образ жизни в значительной степени эллинизировались. У многих были жены гречанки. Многие забыли иврит, и службы в одной большой и многочисленных мелких синагогах велись на греческом языке. Существовали и греческие переводы Торы. Часть «свитков Мертвого моря», найденных в Кумране, представляет собой папирусы с текстами на греческом языке – это делает вполне вероятным предположение, что они могли происходить из Александрии[10].

Среди всех народностей Александрии иудеи обладали наивысшим после греков статусом и пользовались широкой автономией. Так, например, у них были свои суды и свои руководители общины. Некоторые достигали очень высокого положения. Говорят, что один из царей династии Птолемеев доверил управление всем своим царством и армией двум иудеям. Два военачальника в армии Клеопатры тоже были иудеями.

Падение династии Птолемеев неминуемо привело к возникновению трений между иудейской общиной и римскими властями, что стало причиной беспрецедентного всплеска антисемитизма. В то время в Палестине не прекращались восстания против римской оккупации, и отголоски мятежа через пустыню добрались и до Александрии. В 66 году нашей эры в Иудее вспыхнуло полномасштабное восстание, которое продолжалось целых восемь лет. По мере того, как армия римлян постепенно восстанавливала контроль над страной, многие мессианские иудейские секты – зилоты, или так называемые сиккарии, – искали убежища в Александрии, где они занимались подстрекательством к новым мятежам[11]. Последующие бунты спровоцировали вполне предсказуемый ответный удар. Восстания в Иудее привели к усилению антисемитизма. К середине второго века нашей эры прежде многочисленная иудейская община Александрии была практически уничтожена.

К этому моменту безмятежная жизнь самой Александрии подошла к концу. Тем не менее еще в четвертом веке нашей эры римский историк Аммиан Марцеллин писал о Египте: «Здесь впервые, гораздо раньше, чем в любой другой стране, люди припали к истокам (если можно так выразиться) различных религий. Они до сих пор бережно сохраняют элементы священных обрядов, записанных в их тайных книгах»[12]. Он подчеркивал, что и Пифагор, и Платон значительную часть своих знаний почерпнули у египтян. И даже в четвертом веке, добавляет он, источники такой мудрости все еще сохранились в Александрии:

«Даже сегодня в этом городе можно многому научиться; здесь великое множество духовных наставников различных сект, а разнообразное тайное знание объясняется посредством геометрической науки. Среди них жива и музыка, и гармония. Некоторые, хотя и немногие, продолжают наблюдать за движением мира и звезд; здесь великое множество ученых математиков, а также тех, кто искусен в предсказаниях и ворожбе»[13].

Аммиан Марцеллин делает вывод: «Если кто‑то со всей серьезностью желает посвятить себя различным областям божественного знания или изучению метафизики, то он обнаружит, что весь мир обязан этими науками Египту»[14].

Если Александрия в пору своего расцвета была центром товарообмена, то не в меньшей степени она была центром обмена идеями. Это был «плавильный котел» не только для людей, но и для культов, религий, убеждений и философских систем. В сущности, город представлял собой некое связующее звено, центр анализа и синтеза информации для знаний со всех концов мира. Он давал пристанище практически любой религии, любому мировоззрению.

На нижних уровнях существовали культы, уходящие корнями в религию древних египтян времен фараонов – а возможно, и раньше – и ассоциировавшиеся с ней. На эту основу накладывались, а иногда и смешивались с ней, культы различных греческих богов, а также Александра Великого и династии Птолемеев, члены которой не стеснялись обожествлять самих себя. Одним из результатов этого процесса стал культ бога Сераписа. Сераписа можно охарактеризовать как намеренно выдуманное божество, вычисленное и синтезированное для того, чтобы привлекать как греков, так и египтян. По словам одного из комментаторов, Серапис «фактически был результатом работы группы философов и священников, которые собрали из различных источников и сплавили вместе идеи и атрибуты, показавшиеся им полезными»[15]. Культ Сераписа пользовался особым покровительством династии Птолемеев, поскольку он сглаживал религиозные противоречия и мог использоваться для поддержания общественного порядка. Этот культ многое взял от древнего обряда поклонения священному быку Апису, центром которого считалась древняя столица Египта Мемфис. Этот культ, в свою очередь, включал в себя элементы еще более древнего культа Осириса. Таким образом, Серапис часто изображался как супруг древней египетской богини Исиды. Поэтому надписи на греческом языке, касающиеся Сераписа, переведенные в демотическое письмо, адресовались Осирису. Однако для греков Серапис отождествлялся с Зевсом, и в те времена часто использовалось составное имя Зевс‑Серапис. Кроме того, Серапис имел отношение к другим египетским божествам, например Амону, и к греческим богам, таким, как Посейдон. В каждом районе Египта был храм Сераписа. Посвященный этому богу храм в Александрии считался архитектурной достопримечательностью того времени.

После установления власти Рима в Александрии появились римские божества, а также романизированные варианты греческих богов. Кроме того, существовал и официальный культ самозваного бога, то есть римского императора. Большим влиянием пользовался культ богини восточного Средиземноморья Кибелы, жрецов которой, подвергавших себя добровольной кастрации, можно было в изобилии встретить на улицах Александрии. Распространен в городе был также культ Ахура‑Мазда, центральной фигуры персидского зороастризма. В городе было множество учителей, толкователей и последователей так называемой «гимнософии» – индуизма, буддизма и родственных им философских концепций, а также многочисленных школ йоги, привезенных из Индии. И, как уже отмечалось выше, второй по значимости после греков национальной общиной была иудейская[16].

К середине первого века нашей эры в Александрии стала все шире распространяться новая вера, которая впоследствии получила название христианской. Чтобы выжить и сохранить себя в водовороте бесчисленных религий и традиций города, ей нужно было приспособиться. Она должна была отбросить некоторые сугубо мессианские и иудаистские аспекты, характерные для Палестины. Новая вера должна была стать более доступной, чтобы передать послания апостола Павла необразованной в большинстве своем пастве. По словам одного из комментаторов, «если христианство претендовало на то, чтобы стать для необразованных людей больше чем религией, ему нужно было найти общий язык с греческой философией и греческой наукой»[17]. В результате христианство в Александрии стало развиваться в совершенно ином направлении. Под руководством сначала епископа Климента, а затем его преемника Оригена христианские теологи начали знакомиться с греческой философией – например, с учениями стоиков, Аристотеля и Платона. Вооружившись знаниями, они начали вести «диалог с язычеством», и этот диалог постепенно превращался в «диалог равных». У последователей двух философий оказалось много общего. Так, например, Ориген, считающийся одним из влиятельнейших отцов церкви, учился у того же александрийского мудреца, что и Плотин, основатель школы языческой философии, которая известна как неоплатонизм. Христианское понятие логоса было позаимствовано из толкований эллинизировавшегося иудея Филона.

Современный человек привык проводить границу между теологией и философией. Теология рассматривается как интеллектуальная формуляция, или рационализация, веры, как кредо, как система убеждений, касающихся божественного или непостижимого. В этом отношении теология считается попыткой описания божественного. Философия же, наоборот, воспринимается как нечто более «мирское» в традиционном понимании этого слова. Философия может быть абсолютно светской. Одновременно она может быть такой же метафизической, как любая теология, однако даже в этом случае в ней обязательно присутствие божественного. В большинстве религий теология считается божественной по своему происхождению. Философия же принадлежит человеку.

В Александрии на протяжении первых нескольких веков христианской эры – как, впрочем, и в течение двух последующих тысячелетий – такого разделения не существовало. Теология и философия были в той или иной степени взаимозаменяемы – или перекрывались до такой степени, что линии раздела между ними становились практически неразличимыми. По этой причине интеллектуальный климат Александрии формировался не только многочисленными религиями и культами, а также их теологическими концепциями, но и тем, что мы сегодня называем философскими системами. Эти системы пользовались не меньшим уважением и влиянием. Культы, секты и тайные школы Александрии дополнялись философскими учениями. Аристотель, который когда‑то был учителем Александра Великого, имел множество последователей, и его учение впоследствии оставило глубокий след в христианской доктрине. Не меньшим уважением пользовался Платон – его рассматривали как еще более важное связующее звено между христианством и язычеством. У философов‑мистиков, таких как Плотин, идеи Платона пережили второе рождение, приняв форму системы, которая впоследствии получит название неоплатонизма. Модными считались и другие философы, и особенно так называемые «досократовские» мыслители с более или менее мистической ориентацией, например Пифагор и Гераклит.

В Александрии различные культы, секты, религии, философские школы и системы сталкивались друг с другом, боролись друг с другом, взаимообогащались, питались идеями друг друга в динамичном и постоянно меняющемся интеллектуальном «бульоне». В результате этого взаимодействия возникали концепции, которые в настоящее время обозначаются общим термином «синкретизм». Александрийский синкретизм оказал решающее влияние на формирование и развитие западного сознания, западного мировоззрения и западных ценностей. Среди самых значительных продуктов александрийского синкретизма был сплав, который впоследствии кристаллизуется в западную магическую традицию, ту самую традицию, из которой вышел Фауст – в том виде, в каком мы его знаем со времен Возрождения. Эту традицию удобнее всего назвать герметизмом.

<< | >>
Источник: Майкл Бейджент, Ричард Ли. Эликсир и камень. М.; 2007. 2007

Еще по теме Александрия: сердце греческого Египта:

  1. Боннар Андре. Греческая цивилизация. Т. 3-й. От Еврипида до Александрии. — М.: Искусство,1991. — 398 с: ил., 1991
  2. ЗАХВАТ ЕГИПТА АНГЛИЕЙ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ЗАВИСИМОСТЬ ЕГИПТА
  3. Часть шестая Александр и Александрия, или Греция подводит итог
  4. • Имена. Александр Македонский (Великий)
  5. § 1. Источники исторических знаний о Древнем Египте
  6. ОККУПАЦИЯ ЕГИПТА АНГЛИЕЙ
  7. Войны в Африке и Египте. 296 г.
  8. 10.3. Разрывы сердца
  9. ГОСУДАРСТВО И ПРАВО ДРЕВНЕГО ЕГИПТА
  10. Вторжение Александра Македонского
  11. АЛЕКСАНДР II ЗАБИНА
  12. АЛЕКСАНДР V
  13. § 8. Судьба Египта
  14. ПТОЛЕМЕЙ X АЛЕКСАНДР
  15. АЛЕКСАНДР II
  16. § 4. Македонская монархия и конец греческих полисов
  17. ГРЕЧЕСКОЕ ВОССТАНИЕ
  18. Возрастающее очищение сердца