<<
>>

Сидоний Аполлинарий ВИЛЛА ЗНАТНОГО РИМЛЯНИНА В ПРОВИНЦИИ ПЕРЕД ПАДЕНИЕМ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ

(Письмо к Домицию, около 470 г.)

Ты журишь меня за то, что я живу в деревне, между тем как скорее я могу упрекать тебя за то, что ты остаешься в городе. У нас весна уже уступила место лету, и солнце, достигнув в своем странствовании наибольшей высоты, устремляется к Северному полюсу.

Не буду говорить тебе о нашем климате. Творец поместил нас так, что мы находимся под влиянием западных жарких ветров. Что же еще прибавить? Теперь мы в огне: лед тает на вершинах Альп и засуха раскалывает землю. Броды высохли, ил на берегах окреп: поля в пыли, ручейки едва сквозятся и жар почти кипятит воду. Все в поту, один под полотном, другой под шелком. А ты, завернувшись в мантию и прикованный к школьной кафедре в Камерино (в Средней Италии), объясняешь твоим зевающим ученикам, бледным больше от страха, нежели от жары, стихи: Samia mihi mater fuit, то есть мать моя была из Самоса и т. д.[30] Поторопись же, если ты дорожишь своим здоровьем, бросить узкие городские улицы, где трудно дышать, и явись к нам в тихое убежище для борьбы с каникулярной жарой.

Поместье Юлия: посредине - вилла, по бокам - хозяин виллы на охоте; внизу: весна и осень; вверху: лето и зима. На рисунке изображены владелец и его жена, их слуги, рабы, колоны, несущие оброк; справа вверху - хижина колона, перед которой он пасет скот. Африканская мозаика

Хочешь знать положение моей виллы, куда я тебя приглашаю? Я живу в Авитаку- ме: так называется мое поместье; я получил его за женой и потому оно мне милее отцовского наследия. Здесь я и все мои - не приписывай того какому-нибудь колдовству, - слава Богу, живем в тихом согласии. На западной стороне у нас гора, довольно крутая; она пускает, как отпрыски от себя, два отрога невысоких холмов на расстоянии четырех десятин один от другого. До самого луга, который раскинут перед нашей виллой, холмы тянутся по прямой линии, окаймляя долину, заключенную между ними, и упираются в саму виллу, один фасад которой обращен на север, другой на юг. На юго-западе помещается баня, прилепленная к скале, заросшей лесом; когда рубят деревья, осеняющие баню, то они скатываются сами к печке, где нагревают воду. Назначенная для того комната, по величине, равна соседней комнате благовонных мазей, если только исключить в последней довольно большую полукруглую ванну, в которую согретая вода втекает по свинцовым трубам, проложенным в стенах. Внутри бань - совершенный день, и такое обилие света увеличивает стыдливость тех,

которые там моются. Вблизи находится прохладительная ванна, которая, по обширности, может смело поспорить с общественными купальнями. Крыша, сделанная над нею, оканчивается конусом и по краям обложена черепицей; сама комната четырехугольна, достаточной величины и пропорциональных размеров; прислуга не стесняет здесь при исполнении своих обязанностей, потому что в комнате находится столько сидений, сколько может поместиться лиц в ванне. Архитектор прорубил под сводом два окна, чтобы дать возможность видеть, с каким вкусом устроен потолок. Внутри стены покрыты белым полированным цементом. На них нет никаких нескромных изображений, постыдно обнаженных, и которые, быть может, заставляют удивляться искусству, но унижают художников.

Нет никаких карикатур в смешных одеждах и масках, раскрашенных, из подражания Филистиону, разноцветными красками. Нет также изображений бойцов, которые стоят в различных позах, то желая отразить удар, то устремляясь нанести его своему противнику: теперь, если бойцы позволяют себе что- либо нескромное, то распорядитель тотчас же останавливает их своим жезлом скромности. Одним словом, нет ничего, что оскорбляло бы чистоту нравов. Однако несколько стихотворений могут на минуту остановить входящего; они, правда, не возбуждают желания перечитать их снова, но и не оставляют сожаления, что прочитал их раз.

Укрепленная вилла эпохи поздней империи в Римской Африке. Мозаика

Деталь мозаики «Малая охота» перистиля виллы близ Пьяцца Армерина, Сицилия. 300-330 гг.

Что касается мрамора, то у меня нет ни паросского, ни каррарского, ни проконис- ского, ни фригийского, ни нумидийского, ни спартанского, со всеми их видоизменениями; у меня нет ни камней, обделанных наподобие эфиопских скал, ни изделий из раковин пурпурного цвета нашей подделки, с целью обмануть горами, сделанными из стружек. Но если ни один чужеземный мрамор не обогащает наше скромное жилище, то зато оно украшено естественными произведениями страны. К чему же стараться обставлять себя более тем, чего не имеем, нежели тем, что рождается около нас? Далее, с восточной стороны примыкает к вилле купальня, или, если ты хочешь, по-гречески, baptisterium, которая содержит в себе около двадцати тысяч мер воды. Сюда-то и переходят через двери, проделанные в стене, в форме свода, из теплой бани; посреди бассейна возвышаются не пилястры, но колонны, которые хорошими архитекторами почитаются за лучшее украшение. Снаружи, вокруг купальни, проложено шесть труб, по которым стремятся с вершины горы потоки вод; каждая из них заканчивается львиной пастью, так хорошо сделанной, что люди, входящие туда, не быв предупреждены заранее, думают, что действительно видят перед собой зубы, готовые пожрать их, глаза, сверкающие от ярости, и всклоченную гриву. Если хозяин бывает окружен кем-либо из домашних или посторонних, то за шумом падающий воды они совершенно не слышат друг друга и бывают принуждены говорить прямо в ухо; таким образом, их разговор, препятствуемый внешней причиной, принимает вид секрета и со стороны кажется смешным. Выходя оттуда, встречаешь женскую половину, к которой прилегает съестной чулан, отделенный только перегородкой от рабочей комнаты. На восток, с портика, поддерживаемого скорее простыми подпорками, чем великолепными колоннами, открывается пруд. От прихожей начинается длинный, крытый коридор без боковых стен; в нем нет ни одного предмета, его можно назвать если не ипподромом, то по крайней мере галереей. Только в конце коридор суживается и заключается весьма прохладной залой;

сюда-то спешат удалиться болтливые клиенты и нянюшки, чтобы воспользоваться часом отдыха на скамьях, расставленных там, когда я и все мои удаляемся в спальню. По этой галерее переходят в зимнюю половину; в ней часто от слишком сильного огня верхние части каминов бывают покрыты сажей. Но к чему тебе все эти подробности, когда я тебя приглашаю не зимой. Лучше поговорим о том, что относится к тебе и к настоящему сезону.

Из этих апартаментов входишь в малую столовую залу, из которой видно все озеро. Там стоит полукруглое ложе и блестящий шкаф; над залой сделана платформа, на которую незаметно поднимаешься из портика по отлогой и широкой лестнице. На платформе, лежа за столом, между блюдами, можно наслаждаться прелестью видов. Если

Римский дом. Реконструкция Рендера

тебе принесут воды из того славного свежестью фонтана, то ты увидишь, что на сосуде, в который ее вольют, вдруг начинают образовываться снежные пятна и ледяная пленка; такое быстрое замерзание, подобно жиру, затемнит блеск сосуда. Питье соответствует сосуду, и оледеневшие края его пугают не только тех, которые не чувствуют охоты пить, но даже и таких, кого мучила жажда. С платформы же ты увидишь, как рыбак скользит в своей лодке над глубиной озера или как закидывает сети, поддерживаемые с одной стороны на поверхности воды поплавками из коры, или как, насадив приманку, он забрасывает леску с крючком на конце и, двигаясь быстро по озеру, подхватывает жадных форелей, бросающихся на угощение.

После обеда ты можешь пройти в рекреационную залу (diversorium), где вовсе не жарко и больше летней прохлады. Так как она обращена на север, то и пропускает один дневной свет, без солнечных лучей;

около нее помещается маленькая людская (consistorium), где вечно сонливая прислуга находит уголок скорее для того, чтобы вздремнуть, чем выспаться. Как приятно слушать здесь в полдень стрекотание кузнечиков, в сумерки кваканье лягушек, звонкую песнь лебедей и гусей в полночь, в непогоду крики петухов и ворон, трели соловья, приветствующего из купы деревьев появление багряной зари, и щебетанье прог- мена на ветке. К этому концерту присоединяются сельские звуки семиклапанного рожка, на котором в полночь часто соперничают неусыпные титиры (пастухи) наших гор, среди пасомых ими стад с их колокольчиками и мычаньем; все эти голоса и разнообразные звуки еще более расположат тебя ко сну.

Спускаясь от портика к берегу пруда по зеленой лужайке, ты увидишь на небольшом расстоянии рощу, доступную для всех; там широкие липы, с переплетенными ветвями утром бросают длинную тень, и в этой- то прохладе я иногда играю в мяч с Энди- цием, когда он жалует ко мне в гости; это продолжается до тех пор, пока тень не сократится в полдень, и тогда мы садимся под дерево играть в кости и вместе отдохнуть от усталости.

Такова моя вилла; мне еще остается описать тебе озеро. Оно имеет течение на восток и поднимается до фундамента виллы, когда подует сильный ветер. Место, откуда оно получает свои воды, представляет болотистую почву, с провалами и неприступную; там множество ила, который сгущает воду; со всех сторон бьют источники холодной воды, а берега покрыты травой. Если вода в озере стоит спокойно, то вдали небольшие лодочки бороздят колеблющуюся поверхность воды; но когда поднимается вихрь с юга, то страшным образом надуваются волны и, перепрыгивая вершины прибрежных деревьев, с шумом падают на них в виде ливня. Следуя мере, принимаемой моряками, озеро занимает семнадцать стадий в длину. Оно выпускает из себя реку, воды которой, разбиваясь о подводные камни, кажутся совершенно белыми от пены и теряются на время ниже порогов, которые как будто бы хотят остановить ее течение. Эта же река впадает в это же озеро с другой стороны и течет в нем, смешивая свои воды с его водами, пополняемыми подземными источниками; она теряет только рыбу, которая следовала по ее течению: попав в более спокойную воду, рыба быстро кружится, перевертываясь на месте, и белизна ее нижней части делает еще заметнее красноту хребта; не имея свободного выхода, она находит в озере свою темницу, но обширную и пригодную для жизни.

С правой стороны берег озера обрывист, излучист и покрыт лесом; слева же, напротив, все открыто, ровно и подернуто травой. На юго-западе вода представляется зеленой от деревьев, ветви которых купаются в волнах; как песчаное дно принимает цвет воды, так вода, на глаз, окрашивается от деревьев; на восточной стороне тот же зеленоватый цвет налагается другой группой деревьев. С северной стороны вода имеет натуральный цвет. На западе находится множество кустарника, ветви которого сгибаются под проходящей лодкой; тут же колышется слизкий тростник, а на волнах качаются толстые листья болотных растений, и зеленая ива придает воде горький вкус. Посреди озера небольшой островок, а на нем, на камнях, скученных случайно, воткнуты обломки весла, служащие метой при гонке лодочников; около этого места они подвергают друг друга веселым крушениям. Наши предки имели обычай у этого же острова устраивать навмахии (морские игры), которые, по троянскому поверью, были учреждены в Дрепанитате (Drepanum, город на о-ве Сицилии, ныне Трепано)[31].

Об окрестностях скажу одно, так как я вовсе и не думал об этом говорить: все они поросли рощами, раскиданными там и сям; около нас есть луга, покрытые цветами, пастбища с их стадами и пастухами, богатыми своей бережливостью. Но я на этом не остановлюсь дольше: если мое письмо будет бесконечно, то, я боюсь, осень застанет тебя за чтением его. Потому торопись приехать; в таком случае ты облегчишь себе и возвращение домой. Извини, если мое подробное послание перешло обыкновенные границы, из страха что-нибудь пропустить. Все же я не буду говорить о многом, чтобы не надоесть. Хороший судья и умный читатель найдут, что велика не страница, которая описывает пространство, но вилла, которая описана пространственно (non paginam, quae spatia describit, sed villam, quae spatiosa describitur, grandem pronuntiabunt). Прощай!

Т. I, кн. 2, письмо II; с. 132.

КОММЕНТАРИЙ. Сидоний получил Авитакум, богатое поместье в Оверни, в приданое за дочерью императора Авита. Оттуда он писал пригласительное письмо к Домицию, какому-то учителю латинского языка, в небольшой город Средней Италии, Камер-ино, и, желая расположить его к такому далекому путешествию, представил ему подробное описание своей виллы.

<< | >>
Источник: М.М. Стасюлевич. История Средних веков: От падения Западной Римской империи до Карла Великого (476-768 гг.) 2001. 2001

Еще по теме Сидоний Аполлинарий ВИЛЛА ЗНАТНОГО РИМЛЯНИНА В ПРОВИНЦИИ ПЕРЕД ПАДЕНИЕМ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ:

  1. Сидоний Аполлинарий ГОРОД В ИТАЛИИ ПЕРЕД ПАДЕНИЕМ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
  2. Сидоний Аполлинарий ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ИТАЛИИ СОВРЕМЕННИКА ПАДЕНИЯ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
  3. Сидоний Аполлинарий ДВОР ЦЕЗАРЕЙ В ЭПОХУ ПАДЕНИЯ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
  4. Сидоний Аполлинарий ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ, ЗАНЯТИЯ И НРАВЫ ВЫСШЕГО ЗАПАДНОГО ДУХОВЕНСТВА В ЭПОХУ ПАДЕНИЯ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
  5. Сидоний Аполлинарий ПОЛИТИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ ХРИСТИАНСКОЙ ОБЩИНЫ НА ЗАПАДЕ В ЭПОХУ ПАДЕНИЯ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
  6. Сидоний Аполлинарий РИМСКИЙ ПАРАЗИТ ВРЕМЕН ПАДЕНИЯ ИМПЕРИИ
  7. Ж. Мишле ОБЩАЯ КАРТИНА РИМСКОГО ОБЩЕСТВА ПЕРЕД ПАДЕНИЕМ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ (1833 г.)
  8. Амедей Тьерри СВ. СЕВЕРИН И ВАРВАРСКИЙ МИР НА ДУНАЕ, ПЕРЕД ПАДЕНИЕМ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ (i860 г.)
  9. ПАДЕНИЕ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
  10. § 3. Падение Западной Римской империи и образование варварских государств
  11. ДРЕВНИИ МИР В ЭПОХУ ПАДЕНИЯ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ (V в.)
  12. НОВЫЙ МИР В ЭПОХУ ПАДЕНИЯ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
  13. ОТ ПАДЕНИЯ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ ДО КАРЛА ВЕЛИКОГО (476-768 гг.)
  14. 1. Падение западной римской империи – результат потери в обществе веры и духа
  15. Сальвиан РАССУЖДЕНИЕ СОВРЕМЕННИКА-ОЧЕВИДЦА О ПРИЧИНАХ ПАДЕНИЯ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ (около 450 г.)