<<
>>

Православие естъ религия Благодати

(внутреннего благочестия), а не Закона (внешнего благочестия) - и в этом качестве она, вместо того, чтобы выноситъ окончателъные приговоры и заранее помечатъ избранных и [108] неизбранных, утверждает чудо спасения.

Исходя из такого правопонимания, русское правосознание не идеализирует официальных и общественных нормотворцев, а также юстицию. Ведъ сначала был свет (Право), и лишь потом «твердь» (суд). Сперва идет Право, а потом правосудие. В православном мировоззрении суд не может творить Права, он его именно применяет, черпая его не столько в букве законов, сколько в духе Права.

Когда судьи лишают себя Божьей благодати, сосредотачиваясь на законническом ремесле, они утрачивают праведность, а их решения - правосудность. В Библии описываются времена, когда судьи «Бога не боялись и людей не стыдились», действовали через истязателей, не выпускали из темницы, пока не отдашь последней полушки; фарисеи не радели о суде, искали лжесвидетелей, выносили приговоры из демагогии, против своей совести, желая угодить толпам (Мф. 27,24). Из истории человечества можно вспомнить немало примеров формалистского понимания Права, торжества холодного юридизма, которые не служат укреплению правопорядка, а в действительности сокрушают Право и порядок.

Для возрождения Права юристам и всем субъектам правовой деятельности придется актуализировать его религиозные основания. Необходимо соотносить позитивное право с канонами веры. Закон должен соответствовать канону, иначе он не имеет правового характера. Только в апостасийном мире могло исчезнуть понятие греховного и неблагородного поступка, нарушающего канон. А вот византийский император Юстиниан, почитаемый как автор правовой реформы, в 530 г. издал закон, по которому все каноны христианской веры признавались одновременно и законами государства, отчего правопорядок только укрепился. В 131 новелле императора Юстиниана недвусмысленно сказано, что теряет силу всякий государственный закон, противоречащий канонам144. Проницательные правители замечали, что Священное Писание и решения церковных соборов опережают государственное законодательство и [109] составляют его живую, нравственную основу. В Древней Руси наряду с кряжескими уставами и грамотами самое широкое распространение получили номоканоны - сборники Права, содержащие в себе как церковные канонические правила, так и законы светской власти. В результате Русское Право вбирало в себя чистоту христианских догматов и особенности нашего национального быта.

Очевидно, что необходимость дополнительного принятия властью самостоятельных законодательных актов по многим вопросам народного быта вплоть до царствования Петра I отсутствовала. Даже светские суды, а не только церковные, старались применять в своей практике номоканоны. Применение христианских начал в юридической практике вело к сокращению удельного веса официального насилия и расширению сферы «саморегулирования» общества посредством совестных актов нравственности (Правды) - это и было действием настоящего ПРАВА.

Как справедливо отмечал И.Л. Солоневич, русский склад мышления ставит человека, человечность, душу выше закона и закону отводит только то место, какое ему и надлежит занимать: место правил уличного движения.

Когда закон вступает в противоречие с человечностью, русское сознание отказывает ему в повиновении. От закона есть только одно отступление: по совести в сторону любви и милосердия, с принятием на себя всей ответственности. Формальнобуквенное, педантически-мертвенное применение закона не есть закона, а карикатура на нее. «Не всякий прут по закону гнут».

Право как проявление Святого Духа может покарать человека за правонарушение гораздо строже, чем закон. Дело в том, что преступление для Православия означает грех, а грех предполагает не только переживание вины совестью, но и болезнь, характер которой зависит от характера преступления. «Чем человек грешит, тем и наказывается», - гласит русская народная пословица. Бог наказывает грешника-преступника не как светский судья наказывает подсудимого, здесь скорее отношения врача и больного.

Православие и инославие различаются между собой, как противоположны себялюбие, жизнь по стихиям мира и самоотверженная любовь, жизнь по Христу. Перед нами два совершенно отличных, не сводимых друг к другу мировоззрения: одно правовое, нравственное и христианское (Православное), другое - юридизированное, механистическое и языческое (инославное).

Можно сказать, что «Слово о Законе и Благодати» мтрп. Иллариона написано именно о естественном праве в подлинном смысле этого понятия. Соотнесение Права и закона, данное в письменном пастырском поучении Киевского митрополита, отражало каноны христианского учения и традиционную нравственность русского народа. Право в отечественном правосознании олицетворяло исходные идеалы Любви, Добра и Красоты, выражающие объективные ценности и требования человеческого бытия и являющиеся безусловным и абсолютным критерием Богоподобия (истинность, правомерность) всех человеческих установлений, включая законодательство и государство.

«Чтобы закон действовал, он должен соответствовать естественному закону, - писал в 1710-е гг. В.Н. Татищев, - дабы то, что им в качестве зла представляется, не почиталось бы в законах гражданских за добро»145. Феофан Прокопович написал в 1722 г. трактат «Правда воли монаршей», в котором содержится показательная фраза: «Ибо, кроме Священного Писания, есть в самом естестве закон, от Бога положенный. Таковы законы суть в сердцы всякаго человека: любити и боятися Бога, хранити свое житие, желати неоскудевающего наследия роду человеческому, не творити другому, что себе не хощещи, почитати отца и матерь. Таковых же законов и учитель и свидетель есть совесть наша»146. Е.Н. Трубецкой тоже сформулировал мысль в русле русского традиционного правопонимания: «Естественное право есть синоним нравственно должного, оно есть нравственная основа всякого конкретного [110] [111] правопорядка. Всякое позитивное право может требовать от людей повиновения не иначе, как во имя нравственного права»147.

Идея естественного Права в действительности есть идея о Божественном происхождении изначального и самодостаточного комплекса религиознонравственных (правовых) правил, соблюдение которых обеспечивает оправданное и полноценное существование человеческой личности, отражаемого в нормах общества и государства. Естественное Право есть прежде всего Божественные заповеди, а также и соргласованные с ними правила традиционной нравственности. Можно утверждать также, что Право в собственном его значении всегда естественное, поэтому употребление термина «естественное право» тавтологично и потому не совсем оправданно. Право в отличие от законов государства действует независимо от того, осознают люди его существование или нет, способствуют его действию или препятствуют, поскольку Право есть проявление Божественного Духа, а для него нет препятствий и границ.

Правовые законы, будучи не сводимыми к природным, все же неким образом укоренены в них, не потому, что окружающая природная среда вся есть одушевленное явление, «субъект», а потому, что вечный, незыблемый Божественный порядок господствует не только в человеческих отношениях и выражается в Праве, но и во всем строе мироздания (и выражается в естественно-природных биологических, физических и т.п. законах). Человек находится в тесной взаимосвязи с окружающей его природой, и Бог изначально наделил даром целостного видения мира, что подтверждается дошедшими до нас элементами фольклора различных народов. Известно, что племена древних руссов не противопоставляли себя природе, что видно не только по их мифологии, но и по народному календарю, агрокалендарю, месяцеслову и т.д.

В Православии природа не рассматривается как субъект деятельности и источник норм, т.к. это предполагало бы веру в многобожие (бога реки, бога [112] дождя, бога солнца и др.). Естественно-природные законы открываются человеку для его обращения с окружающей природой, а естественно-правовые - для отношений между людьми и к Богу. Эти две группы законов имеют своим Первоисточником самого Господа Бога и сообщаются людям через Заповеди, откровения и дар совестного переживания. Юридические же законы создаются самими людьми и в условиях господства Права не могут ему противоречить. Юридическое законодательство становится менее нужным по мере того, как оно приближается к духу и смыслу Права. И наоборот, увеличение и перепроизводство юридического законодательства свидетельствует о его отрыве от Права в пользу полицейских мер.

В современном обществе вместо религиозно-нравственных (правовых) правил, указывающих, что правомерно, а что противоправно, устанавливается именно юридический закон, который измеряет вину и определяет наказание, оторвавшись от понятия человеческого греха. Проблема долга перед Богом и людьми в отношении добра и зла после Мартина Лютера трансформируется в долговое юридическое обязательство, вексель, который обменивается. Пути России, пытавшейся жить, «как долг велит», а не потому, что угрожает закон, и Европы, ставшей на путь юридизированного рационализма, разошлись.

Небезынтересно заметить, что во многих дохристианских мировых верованиях и вероучениях (как и теперь в современном либеральном мировоззрении) юридическое господствует над правовым и даже всячески вытесняет его. Поэтому господствующие ныне идеологии вполне можно именовать языческими. Так, в ведических древнеиндийских верованиях, переживающих в наши дни свой ренессанс, бог Варуна является основателем морального порядка человеческой жизни. Однако установленная им нравственность имеет примитивный, чисто юридический характер. Она основана на простом разделении правды от неправды и утверждается на законе неуклонного возмездия. Последствия преступления обнаруживаются непосредственно; они опутывают ноги преступника, как оковы, в которые

Варуна заключает его и карает. Кара состоит преимущественно в физических лишениях, например, жажде к воде148. В древнекитайских верованиях высшим началом мироздания признается Дао. Весьма характерно, что Дао - это закон. Он правит, но ничего не желает. Он всем управляет, но не ставит никакой цели. Он проявляет себя в мире людей, но люди для него не более чем предмет воздействия, или как говорит один китайский текст, для вселенной человек, «если сравнить его с тьмой вещей, похож на кончик волоска лошадиной шкуры» (Чжуан Цзы)149. Новое мировое язычество XXI столетия эксплуатирует те же, по сути, демонические образы - вместо Бога в сознание людей внедряется мир чудовищ, вместо Права - параграф закона, вместо любви - плотоядность.

Русская Православная Церковь учит, что всякое возвращение к этике закона от Благодати есть возвращение к рабству, измена Христу150. «Познав Бога, для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам и хотите еще снова поработить себя им?» (Гал. 4,9).

<< | >>
Источник: В.В. Сорокин, А.А. Васильев. История правовых учений России. 2014

Еще по теме Православие естъ религия Благодати:

  1. § 1. Политико-правовые идеи в «Слове о Законе и Благодати»
  2. Политические и правовые идеи в «Слове о законе и благодати» Иллариона и в русских летописях
  3. Политико-правовая концепция митрополита Илариона в «Слове о Законе и Благодати»
  4. Обретение людьми Закона и Благодати обусловлено различными историческими моментами.
  5. Для психологии религии личность верующего человека лучше оценивать через те психологические функции, которые несет для него религия.
  6. Право и православие: поиски общей природы.
  7. Правда и Православие неразличимы.
  8. Понимание смерти в православии
  9. Понимание смерти в православии
  10. Итак, единство Права и Православия обусловлено: - общим Источником - Господом Богом;
  11. Русское православие.
  12. Оккультисты в Православии
  13. Православие есть базовый источник морально-нравственных ориентиров русского народа.
  14. Понимание смерти в православии
  15. Православие в отличие от католицизма не желает властвовать над миром, поскольку сознает, что рай на земле более не возможен.
  16. 1. Политико-правовые идеи в "Слове о Законе и Благодати"