<<
>>

Проблемы методологии

Быстрому и успешному решению всех перечисленных фундаментальных проблем мешают многие обстоятельства как методологического, так и сугубо материального порядка, прежде всего это ничем не оправданное расширение содержания ландшафтоведения.

Завоёванный им научный авторитет привёл к тому, что многие географы ныне причисляют себя к ландшафтоведам, не имея на то серьёзных оснований. Использование ландшафтного подхода в компонентных физико-географи­ческих науках и в прикладной географии есть закономерный и правомерный процесс. Но это не означает, что те, кто применяет его в своих исследованиях, в одночасье становятся ландшафтоведами. Ими могут с полным правом называть себя лишь те географы, которые комплексно изучают ПТК разных рангов – все природные компоненты внутри морфологических единиц, сами морфологические части и все процессы, протекающие как в ПТК, так и между ПТК и внешней средой, состояния, в которых эти комплексы находятся. Если это условие не соблюдается, например если в ПТК изучается только один из природных компонентов или один из процессов, но не показана роль каждого из них для структуры комплекса, то к ландшафтоведению придётся отнести все компонентные физико-географические науки, которые занимаются изучением менее сложных систем, чем ПТК. Ландшафтоведение должно давать синтез знаний о ПТК, изучать не отдельные его структурные части или процессы, а всю их совокупность. В противном случае происходит стирание рамок между ландшафтоведением и землеведением, ландшафтоведением и компонентными физико-географическими науками.

Более того, к ландшафтоведению стали относить области знания, весьма далёкие от физической географии. Термин «ландшафт» стали активно использовать в искусстве, социальных науках и т.д. (Труды XII съезда РГО. Т. 2, 2005. С. 17–22). Запретить применение этого термина в других областях знания невозможно. Однако ещё на заре развития ландшафтоведения учёные предпочитали говорить о ландшафте географическом, с тем, чтобы отделить его от пейзажа. До сих пор никто не называет художника-пейзажиста ландшафтоведом, хотя он часто прекрасно передаёт внешний облик ландшафта и даже его состояние.

Претензия превращения ландшафтоведения в новую науку, объединяющую всё природное и социальное, вряд ли оправданна, хотя вся жизнь людей протекает в ландшафтах. Но, как недавно хорошо было показано А.Г. Исаченко (Труды XII съезда РГО. Т. 2. 2005. С. 3–10), именно природная (ландшафтная) составляющая «отбирает» и трансформирует всё, что человек делает в ландшафте.

Невысокая результативность современных ландшафтных исследований часто объясняется методологическими просчётами. В настоящее время имеются четыре методологические проблемы, связанные с разным толкованием системной парадигмы, генезиса ПТК, их развития, а также с разной оценкой роли антропогенного фактора в обособлении и функционировании ландшафтов.

Системная парадигма. Как известно, любая система состоит из составных частей, взаимосвязей (процессов) между ними и между системой и внешней средой, которые и образуют её структуру. Важнейшее свойство системы – её целостность, в которой обязательно возникает свойство эмерджентности. Однако не все учёные разделяют такой взгляд и под структурой системы часто понимают только составные части системы (Беручашвили, 1986) или только взаимосвязи (Солнцев, 1981; Сочава, 1978).

Последнее представление вообще сводит понятие о системе к двум любым свойствам разных объектов, соединённых каким-либо процессом (например, площадь бассейна реки и водность потока). При этом целостность как главное свойство системы утрачивается, а процесс «расплывания» ландшафтоведения во все стороны ничем не сдерживается.

Если к структуре ПТК относят только составные части, то остаётся возможность судить о границах объекта. В случае сведения структуры комплекса к взаимосвязям теряется представление о ПТК, его границах, остаются лишь потоки вещества и энергии. В практике ландшафтных исследований первое представление успешно используется лишь в ландшафтном картографировании и частично в ландшафтно-приклад­ных работах, требующих сведений о территориальных различиях природы. Но оно не даёт данных о динамике ПТК, хотя познание последней невозможно без изучения составных частей комплексов. Отнесение же к структуре ПТК только взаимосвязей позволяет успешно рассматривать проблему о направлении и дальности переноса вещества и энергии от ПТК к ПТК, используя катенарный и бассейновый подходы, а также понятие о ландшафтно-географических полях. Но только представление о структуре ПТК как сочетании составных частей и всех взаимосвязей позволяет изучить системы как целое.

С точки зрения целостности систем и наших знаний о природе Земли в состав физической географии должны входить всего две комплексные (землеведение и ландшафтоведение, объектом исследования которых являются географическая и ландшафтная оболочки соответственно) и пять компонентных (геоморфология, климатология, гидрология, биогеография, почвоведение) наук. Только эти науки обладают собственным объектом исследования, с горизонтальной и вертикальной структурой и присущими им внутренними и внешними связями.

Отсутствие ясности в этом вопросе приводит к сомнениям в правильности диагностических признаков морфологических единиц (особенно у молодых исследователей), а также к полному отрицанию самого существования ПТК и необходимости учёта иерархического уровня выявленных единиц. При отнесении к структуре ПТК только составных частей этот отказ вызван недостаточной разработанностью системы таксономических единиц (в частности наличием промежуточных единиц между широко известными и диагностических признаков каждой из этих ступеней). Если же к структуре относят только взаимосвязи, то при кажущейся полной континуальности любого процесса, определяемого лишь его наличием, говорить об иерархии ПТК вообще нет необходимости. В действительности на границах ПТК, видимо, всегда происходит изменение интенсивности перемещения энергии и вещества, а также количества и качества самого вещества, но работы по изучению этого явления до сих пор не проводятся.

Отказ от выявления иерархических уровней ПТК оправдывают наличием в природе полиструктурности. Действительно, ПТК как целостные образования, с одной стороны, состоят из ряда самостоятельных систем (элементарные частицы, атомы, молекулы, отдельные тела и их сочетания), с другой – являются подсистемами более крупных объектов (ПТК высоких рангов, ландшафтной и географической оболочек, всей Земли). Каждый из названных уровней занимает своё место в иерархии систем Вселенной. В то же время любой из них имеет свою таксономию однотипных объектов. Разобраться в этом сплетении систем с разными свойствами, не установив их положения в таксономической лестнице, не представляется возможным.

Наконец, отказ от учёта иерархии единиц связан с нежеланием вести долгое и кропотливое исследование свойств ПТК, определять их соотношения, много проще, например, показать на карте хаотический набор ПТК разных рангов.

Вторая методологическая проблема связана с изучением генезиса ПТК. Без его познания нельзя понять сущность комплекса, направление и скорость его развития. Любой ПТК проходит несколько этапов развития: 1) образование макрочерт литогенной основы комплекса и его структуры; 2) неоднократная смена одного ПТК другим под воздействием существенного изменения климата, которая сопровождается усложнением или упрощением его морфологической структуры за счёт эрозионных, термокарстовых и других процессов; 3) современное преобразование верхней части литогенной основы ПТК экзогенными, в том числе антропогенными процессами.

Исследование генезиса ландшафтов необходимо не только для понимания того, как он образовался. Без такого анализа невозможно составление ландшафтной карты хорошего качества, так как только он позволяет правильно отнести конкретный ПТК к тому или иному урочищу, местности, ландшафту. Вот почему ландшафтные карты, составленные при помощи компьютерных технологий по дистанционным материалам с привлечением топографических карт, но без анализа генезиса, нельзя признать качественными. К тому же не разобравшись в генезисе, нельзя решить вопрос о характере границ ПТК, о закономерностях его функционирования и развития.

В настоящее время в ландшафтоведении можно столкнуться, во-первых, с полным отсутствием использования генетического подхода (чаще всего); во-вторых, с представлением о генезисе только как о способе образования литогенной основы ПТК; в-третьих, с включением в понятие «генезис ПТК» способа образования его литогенной основы, характера пехотной территории, возраста ПТК и истории его развития от момента образования литогенной основы до наших дней. Последнее представление, будучи самым полным, используется крайне редко, хотя именно оно должно занять главное место в ландшафтных исследованиях.

Третья методологическая проблема связана с понятием «развитие ПТК», которое можно вести с двух позиций: во-первых, установить только итоги развития, т.е. необратимые, направленные и закономерные изменения; во-вторых, пытаться понять, как идёт процесс развития. В сущности, оба этих подхода необходимо использовать одновременно, однако на практике этого не происходит. Подавляющее число палеогеографических исследований выполнено с использованием только первого подхода. Это позволило нарисовать фрагментарную картину смены природных условий Земли, которая основана на анализе отдельных природных компонентов. К изучению развития конкретных ландшафтов пока только пытаются приступить (География, общество, окружающая среда. Т. 2. 2004. С. 171–179). Попытки исследования процесса развития ПТК разных рангов единичны.

В настоящее время успехи ландшафтоведения тормозятся не столько разными методологическими подходами к изучению развития ПТК, сколько продолжающимися исследованиями их в статике, без учёта внутригодовых и многолетних состояний и смен одного комплекса другим. Существование состояний и смен ПТК было доказано 20–30 лет назад, но в научной и прикладной практике ландшафтоведения оно почти не используется.

Четвёртая методологическая проблема связана с оценкой антропогенного фактора в обособлении и развитии ландшафтов. Если считать человека шестым основным природным компонентом, то в известном ряду Солнцева он, несомненно, займёт низшую строчку, причём как компонент, появившийся последним в истории Земли, он и должен рассматриваться как самый слабый. Между тем современная географическая и экологическая литература переполнена примерами очень сильного воздействия человека на все другие компоненты. В связи с этим антропогенный фактор начали воспринимать как главный в формировании и развитии ландшафтов. Но он был, есть и остаётся самым слабым фактором. Как-то забывается, что человек не может существовать без воды, воздуха, продуктов питания, одежды и жилища, всё это ему дают другие компоненты. Однако и в воздействиях человека на другие компоненты нет ничего сверхобычного. Обратное воздействие любого другого природного компонента на все другие ничуть не меньше антропогенного. Достаточно вспомнить преобразование верхней части земной коры (самого устойчивого компонента) водой, ветром или биотой, принимающей участие в почвообразовании. Естественно, что результаты этих воздействий будут особенно внушительными за тысячи и миллионы лет. А ведь ряд Солнцева выведен лишь для отрезков времени, равных жизни каждого из ПТК, которая, скорее всего, не превышает 2000–2500 лет.

В подобной плоскости вопрос в научной литературе не обсуждался. В сущности, при изучении антропогенного фактора исходят из двух методологических позиций: 1) антропогенное воздействие следует изучать совокупно с природной составляющей; 2) при действии антропогенного фактора природными факторами можно пренебречь. Первый подход декларирован во многих работах (География, общество, окружающая среда. Т. 2. 2004. С. 240–249, 301–319), но на практике про природную составляющую обычно забывают. Второй подход никем не обоснован, но широко используется. Таким образом, обе эти позиции на практике чаще всего смыкаются. В результате появляется представление о существовании самостоятельного антропогенного ландшафтоведения, а также о природно-антропогенных, антропогенных, культурных, современных и ландшафтно-геоэкологических системах как о чём-то, в корне отличном от природных ландшафтов. Об этом можно судить по классификациям природно-антропогенных и антропогенных ландшафтов Ф.Н. Милькова (1997), В.А. Николаева (География, общество, окружающая среда. Т. 2. 2004. С. 240–249) и пр., в которых выделяются сельскохозяйственные (пахотные, пастбищные и т.д.), лесохозяйственные, водохозяйственные, селитебные, транспортные, промышленные, рекреационные и некоторые другие ландшафты. Эти категории показаны на картах современных ландшафтов и ландшафтно-экологических систем (География, общество, окружающая среда. Т.2. 2004. С. 299–471). В результате традиционные ландшафтные карты подменяются картами использования земель. Очевидно, что одинаковое воздействие в отличающихся ландшафтах вызывает разные последствия: в одних случаях они приводят к смене одного ПТК другим, а в других – вызывают лишь смену состояния. Поэтому, когда говорят о пахотных, пастбищных и прочих ландшафтах, нельзя понять, насколько изменился ПТК. Любая хорошая ландшафтная карта, составленная по классическим канонам, есть карта современных, а не восстановленных ландшафтов. Все антропогенные изменения в ней отражены в легенде или при помощи значковой нагрузки.

Антропогенное воздействие может привести либо к смене одного состояния ПТК другим, либо к замене всего комплекса или его отдельных структурных частей новыми ПТК. Структура этих новых комплексов, как и структура природных ландшафтов, будет содержать многочисленные реликтовые черты, например, литогенной основы, состава флоры, былого почвообразования и т.д. Эти новые природно-антро­погенные ПТК не прервут единый эволюционно-динамический ряд, а станут его составной частью и будут сменяться новыми природно-антропогенными (а возможно, и природными) ландшафтами. Следовательно, все природно-антропогенные и антропогенные ландшафты должны изучаться столь же глубоко и серьёзно, как и природные.

Из огромного потока литературы о природно-антропогенных и антропогенных ландшафтах совершенно непонятно, какова структура этих новых образований. Отмечается, что в них есть природная, хозяйственная и социальная подсистемы, но каковы другие структурные части этих систем и подсистем? Присуща ли им иерархия? Эмерджентность? Каковы диагностические признаки перехода природных ландшафтов в природно-антропогенные? Как определяются их границы? Как соотносятся границы природных и природно-антропогенных ландшафтов? (Лишь у В.А. Николаева есть указание о необходимости изучения антропогенных воздействий с учётом границ ландшафтов, что совершенно справедливо.) По отношению к каким узловым точкам определяются антропогенные изменения, а также смена одних ПТК другими? Как идут в них процессы динамики (развития)? На все эти вопросы ответов нет. Наконец, почти нет карт, на которых были бы отражены не виды использования земель, а природно-антропогенные ПТК во всем их многообразии.

Плохая экологическая обстановка на Земле заставляет торопиться, но столь «облегчённый» подход к изучению антропогенной трансформации ландшафтов никогда не даст хорошего результата и не делает чести географии. Антропогенное ландшафтоведение выполнило свою задачу – привлекло внимание к необходимости пристального изучения воздействия человека на природу. В том виде, как оно сейчас существует, антропогенное ландшафтоведение начинает тормозить развитие всего ландшафтоведения. Те искусственные барьеры, которые воздвигаются между природными и антропогенными чертами ландшафтов, грозят погубить саму суть ландшафтоведения.

<< | >>
Источник: Пшеничников, Б.Ф., Пшеничникова, Н.Ф.. ЛАНДШАФТОВЕДЕНИЕ [Текст] : учебное пособие. – Владивосток : Изд-во ВГУЭС, 2012. – 244 с. 2012

Еще по теме Проблемы методологии:

  1. МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКИЕ И ИНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОЗДАНИЯ НОВОЙ МЕТОДОЛОГИИ БЕЛОРУССКОЙ ЮРИСПРУДЕНЦИИ
  2. ПРОБЛЕМА НОВОЙ МЕТОДОЛОГИИ ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ И СУЩНОСТЬ ПРАВА
  3. Право в системе нормативного регулирования общественных отношений: проблемы теории, философии и методологии права § 1. Социальные нормы и их виды
  4. § 20. Понятие метода и методологии. Специфика философско-методологического анализа науки. Функции общенаучной методологии познания
  5. 4. Философские проблемы различаются в соответствии с делением жизненных проблем на проблемы-образы, проблемы-действия и вербальные проблемы
  6. ЧАСТЬ 1. ОБЩАЯ МЕТОДОЛОГИЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ 1.1. Об ангажированности юридической науки: постановка проблемы
  7. ВВЕДЕНИЕ .............................................................................. 5 ГЛАВА I. ОБЩИЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИССЛЕ­ДОВАНИЯ ГРАВДАНСКО-ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТ­ВЕННОСТИ 9 § X. Понятие и содержание методологии науки гравданского права.................................................................... 9 § 2. Понятие и структура социальной ответ­ственности как общие методологические основания исследования гражданско-пра­вовой ответственности 16 § 3. Понятие и структура правовой ответс
  8. §4. Методология криминологии
  9. § 4. Методология криминологии
  10. § 2. МЕТОДОЛОГИЯ ФИЗИКАЛИЗМА И НАУКА XX BEKA
  11. 2. Методология теории государства и права.
  12. Методология
  13. ХХ век: проблема человека как проблема эпохи