<<
>>

§ 3.1. Криминологическая характеристика и причинный комплекс экологической преступности

Развитие человеческого общества идет крайне неравномерно, и если первые этапы были чрезвычайно длительными и протяженными во времени, то процессы индустриализации протекают быстро. Кроме различных экономических и политических проблем это ускорение вызывает к жизни и проблемы экологические, т.

е. влияющие на само существование человечества.

Любой вид техногенной и антропогенной активности человека дестабилизирует природное равновесие; тот же уровень индустриализации, который мы наблюдаем в последние (особенно в крупных мегаполисах) десятилетия, приводит ко все большему числу экологических катастроф, природных катаклизмов, к кризисным явлениям, негативно воздействующим на состояние здоровья населения, порождает необратимые процессы и доселе неизвестные болезни. Надо отметить, что особенно серьезные последствия экологические проблемы имеют для регионов с нестабильной климатической обстановкой, уязвимой природой, высоким уровнем промышленного освоения. Именно к таким регионам относится Северо-Запад России.

Северо-Западный федеральный округ в своем современном состоянии появился сравнительно недавно. Регион расположен на севере европейской части страны, занимает территорию в 1,7 млн кв. км (10 % территории страны), имеет численность населения 13,3 млн человек (на 1 января 2002 г.; 9,2 % населения страны) и производит валовой региональный продукт в объеме 449 млрд руб. (1999 г.; 10,8 % суммарного ВВП страны)[282].

Развитие экономики Северо-Запада базируется на богатейших запасах природных ресурсов. Регион располагает значительными запасами минерально-сырьевых, топливно-энергетических, лесных, водных и земельных ресурсов.

Благодаря богатой ресурсной базе, развивается многосторонний хозяйственный комплекс региона. Экономика Северо-Запада представляет собой крупнейшую в западной части страны топливно-энергетическую и сырьевую базу, в том числе экспортной направленности, и одновременно включает крупный потенциал обрабатывающей промышленности.

Северо-Западный регион производит около 20 % стали и готового проката, более 20 % минеральных удобрений, 40 % деловой древесины, более 50 % картона и почти 60 % бумаги страны. Регион занимает ведущее место по выпуску энергетического и электротехнического оборудования (в том числе электронного), оптико-механической продукции, обладает крупнейшими мощностями судостроения. На его долю приходится 35 % товарной продукции рыбной промышленности и около 13 % цельномолочной продукции[283].

В то же время высокая степень индустриализации на фоне проблемной климатической и природной ситуации создает предпосылки для повышенных экологических рисков.

Наибольший вред окружающей среде региона наносит ТЭК, особенно нефтегазовая промышленность – в результате утечек нефти и газа из трубопроводов и скважин. Многие трубопроводы эксплуатируются десятилетиями и находятся в изношенном и аварийном состоянии. Поэтому растет число аварий, из-за которых в водоемы в целом по стране ежедневно попадает от 10 до 15 млн т нефтепродуктов. В районах нефтегазовых месторождений разрывы проржавевших трубопроводов и утечки нефти и газа стали обычным делом. Тысячи гектаров земли загрязнены нефтью, пропитанный ею слой достигает пяти сантиметров[284].

Огромный урон природным комплексам наносит непродуманное строительство промышленных объектов, например, Балтийской трубопроводной системы, при строительстве которой была занята часть лесопарков в пригороде и окрестностях Петербурга, в том числе Кавголовского, Комаровского, Юкковского, причем строительство проводилось вблизи государственных природных заказников «Гладышевский» и «Линдуловская роща», имеющих международное значение, и пересекало ряд охотничьих заказников. Эти площади потеряны как зоны отдыха, потеряна и часть живописного побережья Финского залива. В зоне портового строительства Приморска вырублено более 2 тыс. га леса[285]. В то же время для восстановления лесных массивов, особенно деревьев ценных пород, требуется от 50 до 100 лет, а для восстановления травяно-кустарниково-ягодного покрова необходимо более 100 лет.

Экологические риски связаны и с загрязнением атмосферного воздуха, почв и водоемов. Речной и озерный край республик Карелия и Коми на сегодня является одним из наиболее кризисных в регионе по загрязнению природных вод. По данным экспертов, для восстановления экологического равновесия необходимо ежегодно в течение 10–12 лет вкладывать по 27 млрд долл.[286]

Таким образом, можно сказать, что наряду с высоким технологическим уровнем развития Северо-Запад России характеризуется состоянием экологического кризиса. Нужно отметить, что такая ситуация складывается повсеместно, однако для регионов мира с уязвимым природным комплексом экологические проблемы особенно актуальны.

Пример Северо-Западного региона показывает, что потребительское, бездумное отношение к природным богатствам может нанести непоправимый вред. Все сказанное приводит к мысли, что на сегодня проблема охраны природных ресурсов стоит чрезвычайно остро, требуется скорейшее радикальное решение экологических проблем, особенно связанных с правонарушающим поведением людей.

Экологическая преступность является сложной системой, состоящей из экологических преступлений, т. е. общественно опасных, виновных, противоправных, причиняющих вред окружающей природной среде и здоровью человека деяний, запрещенных и наказуемых в соответствии с уголовным законом, посягающих на общественные отношения по охране окружающей человека природной среды и рациональному использованию природных ресурсов, включая обеспечение экологической безопасности личности, населения, общества, нации и устойчивого развития государства, особой группы преступников, посягающих на экологические права и свободы граждан, благоприятную экологическую среду и интересы государства в области создания условий для устойчивого развития российского общества, а также комплекса детерминирующих данную преступность факторов.

Экологическая преступность может рассматриваться двояко. Во-первых, это совокупность экологических преступлений, нарушающих природоохранное законодательство и причиняющих вред окружающей среде и здоровью человека. В данном отношении экологические преступления структурно подразделяются на виды в зависимости от оснований их классификации с присущими им характеристиками. Во-вторых, экологическая преступность представляет собой негативное социальное явление, которое характеризуется комплексом тесно взаимосвязанных черт. Ее масштабы и степень влияния на стабильное существование общества находятся в зависимости от состояния последнего. Проблема роста экологической преступности становится национальной проблемой российского государства и требует скорейшего решения. В противном случае для нашей страны превратится в реальность опасность катастрофического загрязнения окружающей среды, деградации экосистем, исчерпания природных ресурсов, ухудшения состояния здоровья жителей страны, сокращения продолжительности их жизни. Это будет иметь также негативные социально-экономические и политические последствия.

Как отмечает профессор В. Д. Ермаков, экологические преступления являются одним из наиболее общественно опасных и распространенных видов противоправных деяний. В совокупности с другими экологическими правонарушениями по тяжести своих отрицательных последствий демографического, экологического, социального характера они представляют сегодня реальную угрозу национальной безопасности, что предельно остро выражается:

– в катастрофическом ухудшении качества среды обитания, ведущем к снижению продолжительности жизни, увеличению заболеваемости, смертности и ухудшению генофонда населения;

– в образовании зон экологического неблагополучия и бедствия; деградации возобновимых природных ресурсов (почв, рыбных, лесных ресурсов и др.);

– в истощении невозобновимых природных ресурсов (минерального сырья, углеводородных энергоносителей);

– в возрастании риска крупных техногенных катастроф;

– в ухудшении качества поверхностных и подземных вод, прибрежных вод морей;

– в распространении радиоактивного загрязнения;

– в загрязнении воздушного бассейна и опасном изменении климата;

– в опасном загрязнении продуктов питания[287].

Кроме того, при совершении данного вида преступлений, как отмечает профессор А. М. Воронцов, особый характер имеет виктимологическая сторона преступления. «Жертва преступления против личности обычно, если она жива, знает, что она – жертва. Здесь же жертва может несколько лет не знать, что она стала жертвой. Химический канцерогенез, как вы понимаете, может развиваться десять и пятнадцать лет. Жертва коллективна. Жертва анонимна – жители города, поселка, области, региона»[288].

Как мы уже отмечали, экологические преступления имеют высокую степень латентности, достигающую по некоторым группам посягательств 100 %. По результатам опросов, проведенных автором, мнения респондентов распределились следующим образом:

– 90 % полагает, что выявляются только самые малозначительные преступления;

– 10 % считает, что среди выявленных более 2/3 не доходит до суда, причем эта группа респондентов, так же, как и первая, причиной данной ситуации называет коррумпированность государственных структур.

Как отмечается в аналитическом обзоре, «Состояние борьбы с коррупционными проявлениями в сфере использования и охраны естественных природных ресурсов», подготовленном специалистами ВНИИ МВД РФ, растет число не законченных расследованием таких уголовных дел. За 2003 г. их прирост составил 23 %, тогда как число законченных расследованием увеличилось лишь на 4,9 %. Высокими темпами увеличивается количество нераскрытых преступлений, дела о которых приостановлены за нерозыском и неустановлением виновных. За 2002 г. по сравнению с предыдущим годом их количество выросло вдвое и достигло 8236. В 2003 г. их количество выросло еще на 50 %, в результате остаток нераскрытых преступлений достиг 12 354.

Повышенному уровню латентности способствует и коррупционный характер многих преступлений в сфере экологии. Например, по данным ГУБЭП ФСЭНП МВД России, в 2003 г. пресечено свыше 25,5 тыс. должностных преступлений, что на 3,7 % больше АППГ. В суд направлено 15,1 тыс. уголовных дел данной категории (на 20 % больше, чем за аналогичный период прошлого года), привлечено к уголовной ответственности 6109 лиц (+22,2 %). Выявлено 4425 фактов получения взяток.

Данная проблема вызывает сегодня огромный научный интерес. Например, 30 января 2006 г. состоялось заседание Ученого совета Института государства и права РАН на тему «Об экологической коррупции». В его работе от Департамента природопользования и охраны окружающей среды города Москвы приняла участие и. о. начальника Управления правового обеспечения О. Н. Кузнецова.

На заседании с докладом выступила доктор юридических наук, профессор О. Л. Дубовик. Содержание ее доклада сводилось к следующему. Угроза экологической безопасности в России в последние годы по своей остроте встала в один ряд с проблемами наркотизации общества и торговли оружием. Была отмечена связь экологической преступности с должностными преступлениями (различными злоупотреблениями при выдаче экологических разрешений и лицензий, предоставлении прав на использование природных ресурсов). Негативные последствия экологической преступности имеют многочисленные проявления: непоступление средств в соответствующие бюджеты, ухудшение демографической картины, плохой инвестиционный климат в стране, ухудшение структуры занятости населения (в некоторых регионах занятость населения обеспечивается теневым бизнесом по незаконной охоте, вырубке леса в интересах других стран, например Китая). В ряде случаев различные меры, направленные на урегулирование процесса природопользования (разрешения, согласования, экспертизы, заключения), способствуют развитию коррупционных процессов: чтобы получить даже законное разрешение, необходимо дать взятку для ускорения процедуры. По некоторым оценкам, доходность от незаконной торговли окружающей средой (не только природными ресурсами, но и разрешениями на ввоз и захоронение на территории России опасных отходов, на транзит запрещенных к перевозке веществ и др.) опережает доходность законной и незаконной торговли оружием, наркотиками и людьми. Доходность от незаконной торговли окружающей средой специалисты оценивают огромными суммами (порядка 20–28 млрд рублей). На заседании были приведены примеры многократного повышения стоимости древесины при ее пересечении границ России. Однако было отмечено, что в некоторых регионах дела обстоят не так плохо. В качестве показательного примера приводилась ситуация в столице, где силами Департамента природопользования и экологической милиции практически полностью ликвидирована торговля первоцветом, мойка автотранспорта в реках города, сокращена вырубка зеленых насаждений[289].

В то же время, несмотря на высокий уровень латентности, только в Северо-Западном федеральном округе официально ежегодно регистрируется от 3 до 3,5 тыс. преступлений экологического характера[290].

По России количество зарегистрированных экологических преступлений колеблется в пределах от 30 до 35 тыс. фактов в год[291]. Значительное число среди них составляют факты нарушений правил охоты, а также нарушений правил занятия водными добывающими промыслами. Так, за период с января по октябрь 2005 г. на территории России всего было выявлено 28 609 экологических преступлений, что на 8,2 % больше, чем за аналогичный период 2004 г., из них раскрыто – 15 181 преступление (что на 9,4 % больше, чем за аналогичный период 2004 г.), тогда как не раскрытыми остались 10 914 экологических преступлений, что на 0,7 % больше, чем за аналогичный период прошлого года[292].

На Балтике, Нижней Волге, на Камчатке, Дальнем Востоке и в ряде других мест преступное занятие водными добывающими промыслами (ст. 253 УК) приняло промышленный размах.

Например, положение с выделением и распределением квот на вылов биоресурсов, охраной и использованием осетра на Каспии позволяет утверждать, что рыбная отрасль глубоко криминализирована, в ней действуют хорошо организованные преступные группировки. Никаких эффективных мер по пресечению деятельности криминальных группировок в этой области со стороны государственных органов не предпринимается, тогда как в октябре 2005 г. Соединенные Штаты Америки полностью запретили ввоз на свою территорию черной икры и белуги. Учитывая, что американцы потребляют 80 % мирового производства черной икры, такой шаг может показаться экономически невыгодным.

Однако США преследуют здесь вовсе не экономические и не стратегические цели (ущемить главного экспортера данной продукции – Россию), а экологические. Принятое решение вызвано тем, что в США не видят иного способа спасти редкие виды осетровых рыб, обитающих в Каспии, от полного истребления. Запрет на ввоз в США черной икры и белуги касается всех стран, которые имеют выход к Каспийскому морю.

По оценке Всемирного союза охраны природы, количество выловленной браконьерами рыбы превышает официальную квоту в 11 раз. Итогом браконьерской деятельности становится повсеместное исчезновение осетровых рыб как вида.

В рамках международной программы мониторинга торговли дикими видами фауны и флоры TRAFFIC специалистами был выявлен ряд нарушений в данной области. По данным доклада, в незаконный промысел осетровых и их переработку практически поголовно вовлечено все прибрежное население Каспия. Браконьеры-индивидуалы платят речной милиции и рыбоохране дань в размере 800 долл. с моторной лодки в год. Осетр скупается по цене 3 долл. за килограмм живого веса (икра обычно составляет 7 % от общего веса особи). Однако основной объем нелегального промысла приходится на морские траулеры[293].

Угрожающие масштабы приняло загрязнение природной среды. Несмотря на снижение уровня производства в 1991–2001 гг. более чем на 50 %, адекватного снижения уровня загрязнения природы не произошло, так как хозяйствующие субъекты-загрязнители стали соответственно экономить на природоохранных мероприятиях и строительстве защитных объектов; производственные мощности и технологические линии зачастую до предела изношены. Тенденции роста экологической преступности отмечались исследователями и в период действия УК РСФСР, например в 1975–1985 гг., причем и в то время случаи осуждения за загрязнение природной среды были единичны[294].

Ежегодно в России возникает до 30 тыс. лесных пожаров, уничтожающих порой сотни тысяч гектаров леса. От 80 до 90 % из них возникает по вине людей.

Анализ складывающейся ситуации в сфере использования и охраны земель указывает на то, что земля является объектом совершения различных видов правонарушений, в том числе преступлений. Например, за период с 2001 по 2003 г. проверками выявлено более 350 различных преступлений в данной сфере[295].

Ежегодно органами бывшей Федеральной службы земельного кадастра (ныне – Федеральное агентство кадастра объектов недвижимости) проводится 300–400 тыс. проверок соблюдения требований земельного законодательства, в результате которых выявляется около 200 тыс. нарушений. К административной ответственности за их совершение привлекается примерно 50 тыс. нарушителей, в том числе граждан – более 26 тыс., юридических лиц – более 21 тыс. и должностных лиц – около 2,3 тыс.

Наибольшее количество нарушений (50 тыс.) связано с самовольным занятием земельных участков и противоправными действиями должностных и юридических лиц, повлекших за собой самовольное занятие земель.

Около 43 тыс. правонарушений связано с нерациональным использованием сельскохозяйственных земель, использованием их способами, приводящими к порче земель, а также невыполнением мероприятий по предотвращению процессов, ухудшающих состояние почв. К административной ответственности за их совершение привлекается около 7 тыс. нарушителей, в том числе граждан – более 3,5 тыс., юридических лиц – более 2 тыс. и должностных лиц – около 900 человек.

Более 8 тыс. правонарушений связано с использованием земельных участков не по прямому назначению. Кроме того, более 200 должностных лиц допустили нарушение сроков рассмотрения заявлений (ходатайств) граждан о предоставлении земельных участков и сокрыли информацию о наличии свободного земельного фонда.

Как показывают материалы прокурорских проверок, большую работу по устранению нарушений земельного законодательства, а именно незаконного выделения земельных участков в водоохранной зоне рек и водохранилищ либо их нецелевого использования (захват земель) под строительство особняков, бань, личных причалов и других объектов проводит Волжская межрегиональная природоохранная прокуратура. За последние два с половиной года ею предъявлено в арбитражные суды и суды общей юрисдикции 327 исковых заявлений о сносе, приостановлении, прекращении строительства и эксплуатации 402 объектов, расположенных в пределах водоохранных зон рек и озер Волжского бассейна. Судом принято 254 решения о сносе данных строений, 69 % которых на данный период реализованы.

В то же время по материалам проверок, проводимых природо-охранной прокуратурой, ни одно должностное лицо, причастное к нарушениям земельного законодательства и давшее санкцию на возведение жилых и нежилых объектов в водоохранных зонах, не было привлечено к уголовной ответственности. Подобная безнаказанность государственных чиновников не может не стимулировать их к совершению новых преступлений. В сфере земельных отношений получение взяток и совершение иных злоупотреблений должностными лицами местных администраций, территориальных подразделений Федерального агентства кадастра объектов недвижимости и других органов продолжают оставаться безнаказанными[296].

За последние пять лет экологическое законодательство существенно увеличилось в объеме. Однако принятие многих важных и нужных законов, направленных на сохранение природной среды и ее качества, не повлекло за собой существенного изменения тенденций экологической преступности.

Сведения, представленные в таблице 3.1.1, показывают, что за последние 10 лет сложилась устойчивая тенденция увеличения абсолютного числа регистрируемых экологических преступлений.

Однако борьба с экологическими преступлениями на фоне ухудшающейся из года в год криминогенной ситуации в стране правоохранительными органами до сих пор не считается приоритетной.

Борьба с экологическими преступлениями зачастую сводится к принятию мер организационного характера. Проводятся координационные совещания правоохранительных органов с привлечением местных органов власти и контролирующих организаций, вырабатываются совместные планы, которые затем не выполняются.

Как указывалось, Уголовный кодекс РФ 1997 г. ориентирован на признание окружающей природной среды биологической основой жизни, здоровья, деятельности человека. Изменение приоритетов в охране социальных ценностей выразилось в увеличении в нем более чем в 3 раза (с 4 до 14) статей об ответственности за преступления, сопряженные с причинением вреда природной среде (загрязнение вод, воздуха, почв, лесов и т. п.). Логично было бы предположить увеличение в 1997–2000 гг. доли таких преступлений в общей структуре зарегистрированной экологической преступности.

Таблица 3.1.1

Динамика экологических преступлений в 1991–2008 гг.[297]

Однако по-прежнему в правоприменительной практике борьба ведется главным образом с экологическими преступлениями, сопряженными с незаконным захватом природных ресурсов (незаконным природопользованием): незаконной добычей водных животных и растений (ст. 256 Уголовного кодекса РФ), незаконной охотой (ст. 258 Уголовного кодекса РФ), незаконной порубкой деревьев и кустарников (ст. 260 Уголовного кодекса РФ).

Так, из общего числа зарегистрированных в 1999 г. экологических преступлений указанные виды преступлений составляли, соответственно: 44,2, 7,8, 45,7 %, а в 2000 г. – 42,74, 4,9, 50,7 %.

Преступления, связанные с загрязнением природной среды (ст. 250, 251, 254 Уголовного кодекса РФ), в 2000 г. составили 0,26 %, все остальные – 1,4 % (по 10 статьям Уголовного кодекса РФ). В предыдущие годы их было еще меньше: в 1998 г. – 0,22 %, в 1999 г. – 0,19 % (19 и 23, соответственно, в абсолютных показателях).

Резко возросшее количество регистрируемых преступлений в Новгородской, Псковской, Вологодской, Ленинградской областях связано в основном с усилением борьбы с незаконной порубкой деревьев и кустарников (ст. 260 Уголовного кодекса РФ). Число случаев незаконной охоты (ст. 258 Уголовного кодекса РФ) возросло в регионах с развитой системой охотничьих хозяйств, таких как Тверская, Смоленская, Архангельская, Свердловская, Тюменская, Пермская области, Алтайский край. Снижение же количества экологических преступлений в ряде регионов, как правило, связано с бездействием как правоохранительных органов, так и органов государственного экологического контроля.

Нередко сами работники государственных контролирующих органов совершают экологические преступления[298]. Особенно заметным оказалось снижение числа экологических преступлений в Республике Бурятия (с 813 в 1998 г. до 667 в 1999 г.), а также в Камчатской и Самарской областях.

В настоящее время не менее 20 % древесины общим объемом более чем в 22 млн куб. м заготавливается либо незаконно, либо с грубыми нарушениями лесного законодательства. Как отмечают исследователи, характерным примером беспредела, творимого в лесах России, является ситуация в Приморье, где только за 1999 г. было вывезено не менее 300 тыс. куб. м незаконно заготовленной древесины. В регионе действует отлаженный механизм вывоза древесины за границу. Складывается впечатление, что лесопользование контролирует не государственная лесная служба, а криминальные авторитеты[299].

Число правонарушений в лесном хозяйстве действительно велико. С 1991 по 2000 г. число только зарегистрированных незаконных порубок леса выросло с 580 до 7514, а удельный вес этих преступлений в общем количестве экологических преступлений в 2000 г. составил 50,7 %.

Большой ущерб причиняется преступлениями, совершаемыми в составе группы. Причем анализ практики выявляет существование высокоорганизованных криминальных групп, совершающих экологические преступления с корыстными целями. Например, по делам о рыбном браконьерстве по предварительному сговору совершается 64 % преступлений, а по делам о незаконной охоте – 56,1 %[300].

О высокой латентности экологических преступлений представляется возможным судить по материалам надзорных прокурорских проверок, данных печати, анкетирования, изучения материалов, по которым отказано в возбуждении уголовных дел, материалов административной практики и т. д.

Итак, динамика экологических преступлений в отличие от иных преступлений стабильна, при этом темпы прироста числа экологических преступлений существенно превышают темпы прироста общего количества иных преступлений. В 2001 г. по сравнению с 1997 г. общее число преступлений выросло на 23,8 %, а экологических в 2,5 раза; по сравнению с 1999 г. общее число преступлений сократилось на 1,1 %, а экологических выросло на 38 %; по сравнению с предыдущим 2000 г. общее число преступлений выросло на 0,5 %, а экологических на 15,5 %.

В результате этого произошел стабильный рост удельного объема экологических в общем числе зарегистрированных преступлений: с 0,3 % в 1997 г. до 0,4 % в 1999 г., с 0,5 % в 2000 г. до 0,6 % в 2001 г.[301] Только за пять лет, с 2001 по 2006 г., количество таких преступлений выросло в 2,5 раза.

Основной причиной стабильного роста числа экологических преступлений является сложная социально-экономическая ситуация в Российской Федерации, способствующая снижению уровня жизни народа, безработице, углублению материально-вещной дифференциации населения. В условиях, когда остановлена бо?льшая часть производства, рыбный промысел, охота, торговля древесиной зачастую становятся едва ли не единственным источником существования для многих людей. Весьма показателен тот факт, что в 2001 г. в числе всех преступников доля лиц, не имеющих постоянных источников дохода, составила 55 %, тогда как в числе лиц, совершивших экологические преступления, она достигла 60 %, доля безработных в общем числе преступников составила 5 %, а в составе анализируемой категории преступников – 7 %. Проблема роста экологической преступности становится национальной проблемой российского государства, и если в ближайшее время не уделить ей должного внимания, территория России превратится в мировую свалку отходов и встанет вопрос о сохранении российской нации как таковой, а также генофонда отдельных малых народностей.

При криминологическом подходе преступление рассматривается, во-первых, в контексте одновременно условий внешней для человека среды и характеристик самого человека; во-вторых, не как одномоментный акт, а как определенный процесс, развертывающийся в пространстве и времени[302]. Необходимость применения криминологического подхода к экологической преступности обусловлена тем, что масштабы человеческой деятельности оказались в настоящее время несовместимы с благоприятной окружающей средой. А значит, необходимо регулировать взаимодействие человека и природы с целью предотвращения нанесения ей еще большего ущерба и как следствие – сохранения человечества как вида.

Загрязнение окружающей среды – это негативное физико-химическое, радиоактивное, биологическое и иное изменение качества природной среды (атмосферного воздуха, вод, почвы и пр.) в результате хозяйственной и иной деятельности человека, превышающее установленные нормативы вредного воздействия на окружающую среду. Несмотря на проводимую работу по защите окружающей природной среды, влияние на нее хозяйственной деятельности человека характеризуется производством и выбросом в окружающую среду все большего числа новых веществ, увеличением количества отходов и другими явлениями, которые приводят к изменению естественных ландшафтов, к загрязнению атмосферы и природных водных объектов. Особенно эта тенденция заметна в крупных городах и промышленных центрах Российской Федерации.

Специфика экологических преступлений заключается в том, что они представляют опасность не только в рамках одной страны, но и затрагивают интересы мирового сообщества. На Генеральной ассамблее ООН систематически обсуждаются проблемы ухудшения состояния окружающей среды, угрожающие общей безопасности не меньше, чем гонка вооружения. Человечество забирает из воздуха, морей и земли все полезное, а возвращает лишь отходы и отраву. В конечном счете, все мировое сообщество должно внести вклад в решение этой глобальной проблемы.

На сегодняшний момент в России идет процесс осознания ответственности за загрязнение окружающей среды. Но темпы развития этого процесса чрезвычайно низки.

Преступность свойственна любому обществу, однако степень социального, экономического, культурного развития общества и жизненные устои влияют на характер и причины преступности. Проблема детерминации и причин преступности стоит на центральном месте в криминологическом исследовании. Причина создает вероятность определенного следствия, для наступления которого необходимы еще и условия.

Детерминация преступности – это криминологическая концепция, объясняющая причинно-следственные связи преступности, исходя из детерминизма как общенаучного метода познания фактов, определяющих возникновение явлений[303].

В свою очередь, детерминантами преступности выступают причины, условия и факторы. По мнению автора, для того чтобы выявить причины экологической преступности, в первую очередь, необходимо правильно оценить значение терминов «причины», «условия», «факторы» и дать им соответствующее толкование. Причины преступности – это действующие движущие силы (криминогенные факторы), которые детерминируют (т. е. обусловливают) преступность.

Самые разнообразные факторы субъективного и объективного характера, взаимодействуя между собой, детерминируют преступность. Причина преступности – это совокупность таких факторов. Причины непосредственно порождают преступность, в то время как условия (более частные явления), способствуют причинам и создают возможность для их криминального разрешения[304].

Как отмечает в своей работе академик В. Н. Кудрявцев, причинные объяснения любых событий, процессов и явлений имеют несколько важных преимуществ по сравнению с другими методами изучения реальной действительности, например, с анализом функциональных связей. Несмотря на разнообразные сомнения относительно ценности причинных объяснений, полагаем, что в криминологии, как и в других науках, они еще отнюдь не исчерпали себя.

Причинное объяснение предполагает выявление, по возможности, всей совокупности внешних и внутренних обстоятельств, оказывающих то или иное влияние на изучаемое явление. При этом дело не ограничивается перечнем факторов: раскрывается механизм их взаимосвязи и воздействия на данное явление[305].

Причинность – это один из типов связей вещей и явлений, это тот факт, который порождает определенные явления и процессы. Чезаре Ломброзо о причинах преступлений писал следующее: «Всякое преступление происходит от множества причин; и если очень часто эти причины связаны и переплетены между собой, мы, тем не менее, должны рассматривать каждую из них в отдельности…»[306]

Еще в 1960-е гг. М. Д. Шаргородский писал: «Причинами преступности в широком смысле этого слова можно считать все те обстоятельства, без которых она не могла бы возникнуть и не может существовать. Но не все эти обстоятельства играют одинаковую роль. Одни из них создают лишь реальную возможность преступных мотивов, а другие превращают эту возможность в действительность, поэтому первые следует рассматривать как условия, а вторые – как причины… Причинами преступности являются, как и вообще причиной, те активные силы, которые своим действием порождают ее существование. Причины конкретного преступления – это, таким образом, те активные силы, которые вызывают у субъектов интересы и мотивы для его совершения»[307].

Из данного определения видно, что? представляют собой и причины, и условия, и другие обстоятельства преступности и преступления. Однако следует различать причины преступности и причины конкретного преступления, поскольку в первом случае причина порождает следствие (преступность), а во втором – причина вызывает определенное действие (преступление). Нельзя забывать и о том, что понятие «причины преступности» неразрывно связано с условиями и факторами, поскольку только в совокупности и во взаимодействии эти три феномена порождают следствие – преступность как явление.

Условия – это такая категория, которая обусловливает причины. В качестве примера можно привести анализ состояния преступности. Так, в странах с более развитой экономикой, благоприятной социальной политикой и более совершенной деятельностью государственных органов по борьбе с преступностью, преступность несколько ниже, чем в странах с худшими показателями. То есть в последнем случае налицо совокупность условий, при которых преступность процветает.

«Причины и условия преступности всегда социальные явления: социально-психологические, социально-экономические, организационно-управленческие, идеологические и др.»[308]. Подтверждение этому мы находим у Л. И. Спиридонова, который писал, что преступность «как социальное явление представляет собой одну из характеристик общества, один из параметров, отражающих состояние социального организма, и порождается, следовательно, одними только социальными причинами»[309].

Как отмечает Н. Ф. Кузнецова, причины и условия преступности – это всегда негативные процессы, социально негативные явления[310]. Что касается определения факторов, то применительно к криминологии выделяют следующие: урбанизация, миграция, рождаемость, изменение половозрастной структуры населения, социальный контроль, свободное время, образовательный и культурный уровень населения и пр.[311]

Автором предложена следующая концепция. Компоненты причинного комплекса экологической преступности подразделяются на классы по двум признакам – функциональному (общесоциальные и специальные) признаку и по степени их влияния на характеристики экологической преступности (существенные, умеренные и малозначимые).

Факторы следует подразделять также на криминогенные и антикриминогенные. При этом следует заметить, что сами факторы не порождают преступность. Они лишь образуют фон, на котором происходят процессы развития преступности. То есть факторы – это такие обстоятельства, которые способствуют преступности, облегчают или усложняют существование преступности в обществе.

В криминологической науке вызывает споры вопрос о классификации причин преступности. Это обусловливается сложностью самого феномена преступности, взаимосвязей и взаимозависимостей как «внутри» самого явления, так и вне его.

Автор считает возможным представить следующую классификацию причин и условий преступности.

1) По механизму действия они подразделяются на:

– причины преступления;

– их условия;

– криминогенные факторы (т. е. факторы, порождающие преступления). Криминогенные факторы можно разделить на экономические, политические, правовые, духовно-нравственные, социальные.

2) По уровню функционирования:

– общие причины (преступности в целом);

– причины определенных видов преступлений;

– причины отдельных преступлений.

Эти три уровня причин взаимосвязаны.

3) По содержанию:

– социально-психологические (большинство причин преступлений кроется в психологии преступника);

– социально-экономические;

– политические;

– идеологические;

– воспитательные;

– правовые;

– организационно-управленческие.

4) По природе возникновения:

– объективно-субъективные (большинство причин имеют эту природу);

– объективные;

– субъективные.

5) По близости к событию преступления:

– ближайшие и отдаленные;

– непосредственные и опосредованные причины и условия.

6) По источникам:

– внутренние;

– внешние (имеющие международный, транснациональный характер).

Прежде чем говорить уже о непосредственных причинах экологической преступности, хотелось бы отметить следующее. При изучении достаточно большого объема общепризнанных общетеоретических положений криминологии экологических преступлений автор обратил внимание на то, что многие ученые не разделяют понятия «причины», «условия» и «факторы» экологической преступности и либо объединяют их понятием «причины»[312], либо рассматривают группу факторов, оказывающих влияние на рост экологической преступности[313], либо вообще игнорируют необходимость освещения криминологической характеристики экологической преступности.

Полагаем, это связано, прежде всего, с тем, что в настоящее время в криминологической науке отсутствуют какие-либо серьезные изыскания в рассматриваемой области, отсутствует глубокое криминологическое исследование причинности экологической преступности, поскольку нет ни криминологической специализации в этой области, ни специалистов-экокриминологов, которые могли бы объединить всю имеющуюся информацию о выявленных причинах и условиях, способствовавших совершению экопреступлений, и создать стройную теорию о причинности экологической преступности.

В основной своей массе ученые ограничиваются общим анализом причинности, останавливаясь на наиболее ярких и заметных моментах, не изучая глубокие, скрытые причины данного вида преступлений. Подобное положение вещей можно объяснить отсутствием такого направления криминологической науки, как научный эколого-криминологический комплекс. По мнению автора выделение эколого-криминологического комплекса в качестве научного направления позволит решить данную проблему и выявить новые причины и условия экологической преступности в комплексе на основе общекриминологических методов и новых геоинформационных технологий. Между тем автор сделал попытку систематизировать причины, условия и факторы экологической преступности, исходя из уже известных обстоятельств.

Как уже отмечалось, следует различать общие причины преступности и причины отдельных видов преступлений. В этой связи необходимо обратиться к вопросу детерминации и причинности экологической преступности.

Так, в работе О. Л. Дубовик и А. Э. Жалинского «Причины экологических преступлений» мы находим следующие характеристики причин экологических преступлений: «…одной из причин экологических преступлений считается слабость контроля за деятельностью по использованию природных ресурсов, в частности на уровне проектирования»[314], «…причины экологических преступлений как один из видов связей, формирующих поведение людей, должны обязательно изучаться на основе данных о направленности и содержании процесса взаимодействия общества и окружающей среды и о процессе детерминации экологического поведения…»[315]

С такими заключениями нельзя не согласиться, так как условия и причины экологических преступлений следует обосновывать обстоятельствами реальной жизни, поскольку противоправное поведение человека является результатом взаимодействия субъективных качеств людей с объективной ситуацией. Учитывая, что преступность является порождением существующих в обществе противоречий, причину экологической преступности следует искать в противоречивости взаимодействия человека с окружающей средой. Исходить надо из того, что человек является биологическим существом, которое сотворила природа, в ходе же социализации возникло человеческое общество, противопоставляющее себя экосистеме Земли.

Противостояние общества и экосистемы базируется на противоречии экологических и экономических интересов общества, которое выражается в том, что каждый человек заинтересован в здоровой экологической обстановке окружающей среды, однако, создавая технические устройства, сооружения и иные «блага цивилизации» для комфортного бытия каждого индивида, общество так или иначе внедряется в экосистему, использует ее ресурсы и нарушает существующее в ней равновесие.

Во многом осознание необходимости рационального использования природных ресурсов заглушается экономическими интересами, связанными с немедленным обогащением, несмотря на то что неразумное желание наживы во многом приводит к истощению природных богатств недр, флоры и фауны, водных запасов и т. п., до уровня, когда их восстановление просто невозможно. Это обстоятельство следует отнести к субъективным причинам экологической преступности.

Необходимо различать причины и условия экологической преступности. Как ранее уже было отмечено, причина – это явление, способное порождать следствие, тогда как условием следует называть явление, которое способствует возникновению и действию причины. «Усиление причин экологических преступлений происходит в рамках экологической криминогенной ситуации, которая характеризуется обострением негативного детерминирующего воздействия причиняющих факторов в сферах производственной и иной деятельности, управления, общественного сознания и привычного поведения, взятого на уровне общества, социальной группы, индивида»[316].

В этой связи одним из условий действия причины экологической преступности является то, что нарушение правил природопользования связано с экономическими затратами на выполнение всех правил и предписаний в области охраны окружающей среды. А именно, в случае заботливого природопользования и выполнения требований закона в этой области, затраты на это во многом возрастают, а хозяйственная деятельность становится нерентабельной. Поэтому многие хозяйствующие субъекты пренебрегают экологической безопасностью и нарушают закон, руководствуясь соображениями доходности производства и увеличения объемов прибыли.

Подтверждением этому служит проведенное криминологическое исследование в виде опроса представителей правоохранительных органов, общественных и государственных организаций в области охраны окружающей природной среды, а также представителей хозяйствующих субъектов, замеченных в совершении экологических правонарушений и преступлений. Все эти лица в один голос подтверждают неэффективность законодательства в области установления и применения мер ответственности за экологические правонарушения и преступления.

Зачастую, отмечают эксперты, даже если установлен факт совершения экологического преступления каким-либо предприятием или другим хозяйствующим субъектом, его руководитель в большинстве случаев либо освобождается от уголовной ответственности по разным причинам (принятие такого решения закон допускает), либо привлекается к административной ответственности. При этом ни меры прокурорского реагирования (представления, предостережения), ни другие меры предупредительного характера не приносят никакого результата по той самой причине, что организации или предприятию экономически выгодно нарушать закон, даже если при этом оно несет материальную ответственность в виде штрафа.

Кроме того, полученные в ходе «клинической беседы» с руководителями экологически опасных предприятий данные выявили определенную закономерность в суждениях этих лиц. Так, все респонденты были едины в том, что никакая угроза экологической катастрофы не может быть поставлена выше того обстоятельства, что предприятие, эффективно функционируя, обеспечивает людей рабочими местами, получая прибыль, уплачивает в государственную казну налоги.

Таким образом, государство заинтересовано, чтобы предприятие, невзирая на многочисленные нарушения закона, продолжало работать, а руководители готовы регулярно уплачивать накладываемые различными контролирующими органами штрафы (их размеры ничтожно малы в сравнении с доходами организации) и продолжать противоправную деятельность, оправдывая ее «благими общественными целями».

В данном исследовании наиболее ярко проявилось то самое противоречие между обществом и окружающей средой, о котором упоминалось выше и которое как раз и является основной причиной экологической преступности, в целом обусловленной факторами экономического характера.

Причинами роста экологической преступности следует назвать отсутствие должного государственного контроля, ухудшение взаимодействия правоохранительных и природоохранных органов, отсутствие четкой государственной политики в сфере экологии.

К экономическим обстоятельствам, которые характеризуют условия экологической преступности, следует отнести резкое снижение уровня жизни, безработицу, невыплату заработной платы и пр. Такие факторы обусловливают распространение браконьерства, случаев самовольного захвата земель для личных нужд, незаконной порубки деревьев и кустарников.

Еще одним условием развития экологической преступности следует назвать урбанизацию. Вероятность совершения экологического преступления в городах с развитой многоотраслевой и экологически опасной промышленностью намного выше, чем в небольших городах и поселках. Урбанизация – сосредоточение, концентрация населения в одном определенном месте.

Процесс урбанизации связан с демографическим взрывом второй половины XX столетия. Именно тогда произошел резкий рост городского населения по всему миру на 45 %, а в России – на 75 %. Возникло значительное количество городов с населением более 1 млн человек. По мнению Н. Н. Моисеева, рост мегаполисов – это «природное» явление, результат самоорганизации общества, общественного производства[317].

Урбанизация вызвана объективными причинами: увеличением производительности труда, улучшением условий для воспроизводства последующих поколений, расширением возможностей для удовлетворения материальных и духовных нужд человека, развитием общественного сознания. Мегаполис – это искусственно созданная человеком окружающая среда, которая концентрирует в себе все побочные продукты жизнедеятельности человека, во много раз увеличивая их негативное влияние на экологию.

Помимо этого неотъемлемым фактором, обусловливающим причинность экологических преступлений, является неразвитость экологического правосознания, а порой и его отсутствие. Следует отметить, что сознание, в философском смысле, это свойственная лишь человеку форма отражения действительности, способ отношения человека к миру и самому себе, тогда как правосознание – одна из форм общественного сознания, объективно существующая совокупность представлений и чувств, выражающих отношение общества и индивида к праву и его составляющим, обосновывающая юридически значимое поведение. Экологическое правосознание является разновидностью правосознания, и его возникновение обусловлено нарастающей угрозой глобального экологического кризиса и необходимостью сохранения человеческой цивилизации.

В этой связи основной обязанностью правового государства на современном этапе развития видится формирование экологического правосознания на самом высшем уровне, поскольку его закрепление путем внедрения экологических технологий, экологизации экономики и законодательства позволит развиться экологическому правосознанию на бытовом уровне, т. е. у каждого конкретного индивида.

Процесс формирования экологического правосознания на уровне каждого конкретного члена общества «должен осуществляться при тесном взаимодействии его триединых элементов: эколого-правового просвещения, воспитания и образования, осуществляемых в сфере природопользования и охраны окружающей среды»[318]. Только с помощью этих взаимосвязанных элементов возможно достичь необходимого уровня экологического правосознания и эколого-правовой культуры.

Необходимо отметить, что «уровень правосознания граждан в большей мере, чем какими-либо другими факторами, предопределяется состоянием их нравственного здоровья»[319]. А деформацию экологического правосознания, по мнению профессора И. А. Соболя[320], следует разделить на:

– эколого-правовой инфантилизм,

– эколого-правовой нигилизм,

– перерождение экологического правосознания.

Еще одним фактором экологической преступности следует назвать состояние законодательной базы в этой области. Несовершенство и противоречивость законодательства создают обстановку безнаказанности и благоприятствуют совершению экологических преступлений.

Помимо вышеперечисленных условий и факторов причинности экологической преступности необходимо отметить ее политический оттенок. Заинтересованность государственных органов в сокрытии информации о совершенных экологических преступлениях, повлекших тяжкие последствия глобального характера, невозможно ничем оправдать. В качестве примера здесь можно привести чернобыльскую аварию, которая произошла в ночь на 26 апреля 1986 г. В результате двух взрывов и разрушения 4-го энергоблока Чернобыльской АЭС произошел выброс радиоактивного вещества в атмосферу.

Облако, содержащее 30 млн кюри, покрыло территорию, границы которой: на севере – Швеция, на западе – Германия, Польша, Австрия, на юге – Греция, Югославия. Еще 20 млн кюри выпало в виде осадков, захватив территорию в 130 тыс. кв. км на Украине, Белоруссии, северо-западе России[321]. Своевременное оповещение населения этих территорий позволило бы предпринять срочные необходимые меры по эвакуации и снижению негативных последствий аварии для окружающей среды.

К условиям повышенного уровня экологической преступности следует также отнести неразвитость правоохранительной деятельности по предупреждению, выявлению и пресечению экологических преступлений. Существующие многочисленные природоохранительные органы не в состоянии справиться с ними. Обстоятельствами слабого противодействия экологической преступности следует назвать:

– во-первых, отсутствие единого специализированного экологоправоохранительного органа, например экологической полиции, который предположительно должен строиться на уровне Российской Федерации и субъектов и подчиняться федеральному центру во избежание развития коррупционных связей на местах. Необходимость учреждения такого органа диктуется тем, что многочисленные природоохранные структуры не в состоянии координировать свою деятельность с органами внутренних дел, а специализированные прокуратуры осуществляют исключительно надзор в области охраны природной среды, в то время как расследованием уголовных дел занимаются неподготовленные следователи и дознаватели в системе МВД России;

– во-вторых, отсутствие специалистов в области экологии, которые могли бы на должном уровне осуществлять контроль за состоянием окружающей среды не только с позиции права, но и с позиции научного знания экосистемы, применять эти знания для принятия решений о возбуждении уголовного дела и закрепления следов преступления путем качественного проведения неотложных следственных действий и назначения необходимых экспертиз, а по ряду обязательных и безотлагательных самостоятельно проводить квалифицированные экспертизы;

– в-третьих, отсутствие специального оборудования и оснащения, которое помогало бы не только задержать преступника, но и выявить в кратчайшие сроки само преступление (например, определить повышение уровня химических выбросов и т. п.) и зафиксировать следы экологического преступления до момента их растворения и исчезновения в естественных условиях. Наличие передвижных химических лабораторий в арсенале специалистов и экспертов позволило бы своевременно производить необходимые замеры;

– в-четвертых, отсутствие в рамках судебной системы специализированных природоохранных (экологических) судов, где функции судей будут осуществлять лица, специально подготовленные в области экологии и охраны окружающей среды.

Наши выводы подтверждаются и проведенными криминологическими исследованиями. Так, путем анкетирования работников правоохранительных органов в структуре МВД России и прокуратуры были получены следующие ответы на вопрос: «Чем следует объяснять столь низкий уровень судебно-следственной практики по уголовным делам об экологических преступлениях?»

Результаты:

а) 45 % респондентов сложившееся положение вещей объяснили отсутствием эффективных способов и методов выявления и фиксации экологических преступлений;

б) 25 % – отсутствием у судебно-следственных работников специальных знаний в области экологии и охраны окружающей природной среды;

в) 20 % – отсутствием систематизированного нормативно-правового источника всего экологического законодательства, поскольку нормы УК РФ и других федеральных законов в большинстве своем являются отсылочными;

г) 10 % – низким уровнем взаимодействия правоохранительных органов и природоохранных структур с целью выявления и пресечения экологических преступлений и правонарушений.

Перечисленные данные более наглядно следует представить в виде диаграммы (диагр. 3.1.1).

Рассмотренные выше причины и условия экологической преступности позволяют сделать вывод, что повышенная опасность преступных посягательств в сфере окружающей среды требует принятия комплексных мер по противодействию преступному поведению лиц, заведомо и бездумно уничтожающих саму основу человеческого существования, лиц, чья деятельность представляет угрозу национальной безопасности России. В этом смысле необходимо признать, что научный эколого-криминологический комплекс смог бы стать действенным оружием в борьбе с экологической преступностью. Вышеперечисленные причины и условия экологических преступлений должны послужить основой для разработки в рамках нового научного направления учения о причинности экологической преступности в России и за рубежом.

Результаты опроса экспертов

Диаграмма 3.1.1

<< | >>
Источник: Б.Б. Тангиев. Научный эколого-криминологический комплекс (НЭКК) по обеспечению экологической безопасности и противодействию экопреступности. 2010

Еще по теме § 3.1. Криминологическая характеристика и причинный комплекс экологической преступности:

  1. 8. ПСИХОЛОГО-КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ (ПОНЯТИЕ, ПРИЗНАКИ, ПРИЧИНЫ, БОРЬБА С НЕЙ)
  2. Б. Б. Тангиев .. Научный эколого-криминологический комплекс (НЭКК) по обеспечению экологической безопасности и противодействию экопреступности. .2010, 2010
  3. 1. Криминологическая характеристика женской преступности
  4. 1. Понятие и криминологическая характеристика экономической преступности
  5. 1. Криминологическая характеристика рецидивной преступности
  6. 7. ПСИХОЛОГО-КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ПРЕСТУПНОСТИ
  7. 1. Криминологическая характеристика пенитенциарной преступности
  8. 1. Криминологическая характеристика преступного оборота наркотиков
  9. В этой части монографии будут рассмотрены криминологические характеристики лишь некоторых видов преступности.
  10. Глава 4. Научный эколого-криминологический комплекс как направление криминологических исследований
  11. § 4.2. Предмет, системность и понятийно-категориальный аппарат научного эколого-криминологического комплекса
  12. § 3.4. Международный опыт борьбы с экологической преступностью и стратегия международного сотрудничества в разрешении экологического кризиса
  13. § 3.3. Противодействие экологической преступности
  14. § 4.1. Социально-правовые предпосылки и концепция формирования научного эколого-криминологического комплекса
  15. §2. Криминологический анализ беловоротничковой преступности
  16. § 2. Криминологический анализ беловоротничковой преступности
  17. 5.2. ПРИРОДНЫЕ КОМПЛЕКСЫ «СИСТЕМА-ОКРУЖАЮЩАЯ СРЕДА» И ОБЩИЕ ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ
  18. §2. Криминологический анализ преступности несовершеннолетних
  19. § 2. Криминологический анализ преступности несовершеннолетних