<<
>>

Оценка и использование заключения эксперта

Проблема оценки и использования заключения эксперта при рассмотрении уголовных и гражданским дел всегда была предметом пристального внимания ученых-процессуалистов и криминалистов. К этой проблеме в советском, а позднее и российском уголовном процессе обращались А.И.

Винберг , Л.Е.

571 572 573 574

Ароцкер , И.Л. Петрухин , В.Д. Арсеньев , А.Я. Палиашвили , Ю.К. [545] [546]

c'jc c'7'17

Орлов , А.А. Эйсман и другие . Проблему оценки заключения эксперта в уголовном, гражданском и арбитражном процессе рассматривала Е.Р.

Россинская , отдельно в гражданском процессе исследовали М.К.

Треушников , Т.В. Сахнова , в гражданском и арбитражном процессе - В.В. Войтович[547] [548] [549] [550] [551] [552] [553] [554] [555] [556], А.Г. Коваленко[557], М.А. Фокина[558], М.Н. Чернова[559] [560] [561]. Особенности оценки заключения эксперта в арбитражном процессе изучались также соискателем . Кроме того, вопросы оценки заключений экспертов в различных предметных областях судебной экспертизы рассмотрены в специальных работах. Так, например, оценке заключений эксперта-почерковеда была посвящена работа

586 587

З.М. Соколовского ; экспертов-документалистов - работы В.Б. Федосеевой ,

588 589 590

Т.М. Федоренко , Н.В. Скорика , экспертов-строителей - А.Ю. Бутырина и др.

Однако, несмотря на высокий уровень разработанности указанной проблематики отдельные её аспекты остаются актуальными и в настоящее время. В судебной практике часты случаи некритического отношения к заключениям экспертов со стороны судей, считающих экспертизу средством доказывания, заслуживающим особого доверия[562] [563] [564] [565] [566], и при сомнениях - полагающихся на показания эксперта в суде. Как отмечалось ранее, современный научный уровень поступающих в суд заключений экспертов очень неоднороден. Практика отмены вышестоящей инстанцией судебных решений первой и апелляционной инстанции на основании неполной исследованности доказательств и, в том числе заключений экспертов, свидетельствует о еще недостаточной подготовленности судей к профессиональной оценке и эффективному использованию в доказывании заключений экспертов. Характерным примером может служить отмена и направление на новое рассмотрение кассационным судом дела, рассмотренного арбитражным судом первой инстанции, по причине фактического отсутствия оценки результатов проведенного экспертного исследования. По этому делу была назначена судебно-техническая экспертиза документов установления времени подписания спорного договора, которая проводилась в Институте криминалистики ФСБ России. Однако, как отмечено в решении кассационного суда, «назначение экспертизы, ее проведение и составление итогового документа ("заключение специалиста"), допрос в суде представителя экспертного учреждения, оценка результатов экспертизы судом в решении проведены с нарушением требований ст. ст. 45, 60, 66 - 68, 125, 127 АПК РФ, а именно: эксперт не предупреждался об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, так называемое "заключение специалиста" ни по форме, ни по содержанию (особенно в описательной и мотивировочной части) не отвечает требованиям, предъявляемым именно к заключению экспертизы, о проведении которой просили стороны и назначенной по определению суда; допрос судом лица, не проводившего экспертизу, не основан на законе, В связи с указанными нарушениями и само решение является незаконным, что требует от суда при новом рассмотрении обсуждения и решения вопроса о сборе новых (дополнительных) доказательств, в том числе и с участием экспертов (специалистов), с надлежащей оценкой полученных фактических данных

592

согласно нормам процессуального законодательства» .

Личная экспертная практика, проведение рецензирований заключений экспертов и участие в судебных заседаниях соискателя свидетельствуют о том, что, к сожалению, ошибочные экспертные заключения не являются редкими в современном цивилистическом процессе. Причины экспертных ошибок заслуживают отдельного внимания и им посвящены исследования ряда авторов, в том числе и соискателя . В данной ситуации важно ориентировать судей на применение тактических и методических рекомендаций, позволяющих правильно оценить заключение эксперта, выяснить: нет ли причин для сомнений в обоснованности и достоверности экспертного вывода. Такая оценка заключения [567] [568] эксперта возможна лишь при условии профессионального изучения его содержания.

Одной из основных причин недостаточной судебной оценочной деятельности является отсутствие должного внимания к внутренней структуре заключения и к тактике и методике исследования его содержания. Именно тактико-методический подход к данному судебному действию позволит получить объективную основу для правильной оценки заключения эксперта по внутреннему убеждению.

Основные концептуальные положения тактико-методического содержания оценки заключения эксперта были сформулированы автором ранее. На этих положениях были разработаны рекомендации для суда по оценке заключения эксперта[569] (позднее эти положения были приняты и использованы для построения аналогичной методики оценки заключения эксперта в диссертации В.В. Войтовича[570]). Краткое изложение и развитие указанных исследований предлагается ниже.

Тактико-методический подход к оценке заключения эксперта состоит в раскрытии программированной сущности внутренней структуры оценки в развитие традиционного подхода, построенного на проверке соблюдения нормативных и специальных предписаний. Естественно, в основе оценки лежит проверка указанного соблюдения, однако недостаточно знать, что проверять. Для того, чтобы получить достоверную картину результатов этой проверки, нужно знать как проверять, т.е. необходима методика этой проверки, обеспечивающая результативность судебного действия.

Оценку заключения эксперта, по мнению соискателя, следует рассматривать в качестве сложного действия, состоящего: во-первых, из изучения содержания заключения как научно-прикладного документа и определения его свойств как доказательства - относимости, допустимости, достоверности (далее - необходимые свойства); и во-вторых, из установления значимости, необходимости и достаточности содержащихся в заключении сведений для признания существующим устанавливаемого факта. Отсюда, оценку заключения эксперта и следует рассматривать в двух взаимосвязанных аспектах - методическом и тактическом. В первом случае речь идет о создании методических основ изучения заключения эксперта как научно-прикладного документа доказательственного значения; во-втором - о тактике его проверки, определения значимости, достаточности для установления факта, сведения о котором в нем содержаться.

Для реализации первого аспекта необходимо раскрыть структуру судебной оценки как познавательно-удостоверительной деятельности и на этой основе определить: а) непосредственные объекты изучения, б) основные методы этой деятельности, в) критерии оценки, позволяющие правильно определить необходимые свойства заключения эксперта. Сущность тактической стороны оценочной деятельности суда (второй аспект) составляет: исследование заключения эксперта как источника доказательственной информации отдельно и в системе с другими доказательствами.

Изучение субъектами доказывания заключения эксперта как научноприкладного документа строится на общих положениях оценки доказательств, раскрывающих содержание оценки как мыслительное исследование и логическое убеждение. Из обширного арсенала мыслительных и логических познавательных средств при исследовании заключения эксперта и установлении его доказательственных свойств используются многие логические процедуры, включающие: анализ, синтез, сравнение, мысленное моделирование и др. При изучении заключения эксперта суд обязательно мысленно выделяет его отдельные положения, как бы расчленяет его, сопоставляет отдельные части, обобщает их. Однако, главной центральной процедурой, раскрывающей именно содержание исследования тех или иных положений заключения эксперта с целью установления необходимых свойств, по мнению соискателя, является сравнение или сопоставление. Как справедливо отмечает А.Г. Коваленко, «любая оценка есть соотнесение объекта (предмета) оценки с некими критериями. Если известны критерии и способы соотнесения, то становится определенной и оценка»[571] [572] [573].

Для того, чтобы установить наличие или отсутствие необходимых свойств у заключения эксперта, следует положения заключения эксперта соотнести с определенными критериями. Такое соотнесение возможно при условии, если, во- первых, определены эти положения, т.е. непосредственный объект оценки, и, во- вторых, известны её критерии.

Как доказательство и объект судебной оценки заключение эксперта обладает определенной структурой. Как известно, в понятии доказательство выделяются две его неразрывно связанные стороны - содержание и форма. Под содержанием понимаются сведения о каких-либо фактах, имеющих доказательственное значение; формой доказательства считаются источники (носители) этих сведений, перечисленные в законе . Несмотря на внутреннее единство этих сторон, объектом оценочной деятельности в суде является как одна, так и другая, при этом оценка каждой из них имеет свои особенности. Так, Ю.К. Орлов справедливо отмечает, что «например, относимость - это свойство содержания, а

598

допустимость - свойство формы» .

В свете изложенного формой заключения эксперта как доказательства является научно-прикладной документ, а содержанием - изложенные в нем сведения об искомых фактах. Отсюда следует, что оценочная деятельность суда должна охватывать как собственно документ, так и содержащиеся в нем выводы. При этом исследование судом заключения как компонент оценки относится к документу в целом, а тактико-проверочные действия - к выводам эксперта об искомых фактах.

Содержание заключения эксперта подробно рассмотрено в законодательстве (ст. 86 ГПК, ст. 86 АПК, ст. 25 ФЗ о ГСЭД). Теорией судебной экспертизы и экспертной практикой разработаны определенная структура (последовательность) изложения в заключении результатов исследования эксперта и требования, предъявляемые к нему как к процессуальному документу. Вопросам теории и методики составления заключения эксперта посвящена многочисленная литература[574]. Поскольку основные положения, определяющие содержание заключение эксперта являются общими, не зависящими от вида судопроизводства, в котором экспертиза производится, методические основы его изучения и определения необходимых свойств должны носить универсальный характер.

Роль отдельных положений заключения не равноценна при установлении определенных необходимых свойств. Например, для установления относимости важна заключительная часть документа - выводы, для установления достоверности - описание проведенного исследования. Поэтому в составе заключения существенно выделить положения, информативные с точки зрения установления доказательственных свойств. Это те положения, которые должны быть непосредственным объектом, находящимся в поле зрения субъекта оценки. Не случайно, положения заключений эксперта, на которых следует концентрировать внимание в процессе оценки, и рассматривать их с различных сторон - правовой, гносеологической, этической - были предметом рассмотрения во многих упоминавшихся ранее работах ученых - процессуалистов и криминалистов.

Положения заключения эксперта, в которых должны проявиться необходимые свойства, соискатель называет опорными и считает непосредственным объектом оценочного процесса.

Ранее уже отмечалось, что в процессуальной литературе в качестве критерия оценки рассматриваются собственно свойства. С этим в полной мере нельзя согласиться, т.к. доказательственные или необходимые свойства - не критерии, а цель установления наличия или отсутствия их в объекте. Для того, чтобы решить вопрос о необходимом свойстве применительно к опорному положению заключения, нужно знать, как это положение в заключении выглядит при наличии этого свойства.

Представление о том, каким должно быть опорное положение в заключении является своего рода эталоном, а соответствие или несоответствие ему - критерием для признания наличия или отсутствия у заключения необходимого свойства. Соответствие или несоответствие устанавливается сравнением, т.е. сопоставлением опорного положения с эталоном. Психологический механизм этого соотнесения может быть различным. В очевидных случаях это простое узнавание, которое может осуществляться на бессознательном уровне, когда эталон хорошо известен, и именно момент соотнесения с ним не осознается. Например, для признания наличия такого свойства как допустимость бывает достаточно установить, что не нарушены нормы закона (заключение имеет все необходимые реквизиты, предусмотренные нормативными актами). Если обязательный реквизит отсутствует (например, отсутствие подписи эксперта, проводившего исследование) - возникает вопрос о допустимости заключения как доказательства.

Г ораздо сложнее выглядит это соотнесение при установлении обоснованности как условия достоверности вывода эксперта, которую при изучении заключения чаще всего нельзя просто узнать как очевидный факт. Нужны определенные знания и опыт, чтобы отличить обоснованное суждение эксперта от недостаточно обоснованного. Здесь соотнесение с мысленно представленным правильным положением психологически выражается в дифференциации правильного и неправильного, что уже не простое узнавание, а ближе к анализу в распознавании сравниваемых образов.

Изучение опорных положений сопровождается сопоставлением их обобщенной картины. В процессе оценочной деятельности заключение эксперта изучается и как целостный документ. Отсюда в качестве объекта оценочной деятельности судьи выступает логическая составляющая всего процесса экспертного исследования, отраженная в заключении эксперта. Не случайно различные авторы, рассматривающие проблемы оценки заключения эксперта, особое внимание обращали на логическую согласованность и обоснованность его положений. Естественно, в процессе оценочной деятельности опорные положения заключения и их логическая взаимосвязь практически осваиваются в одном процессе.

Логическая структура экспертного исследования изучается путем сопоставления опорных положений заключения с учетом их последовательности и взаимной зависимости, раскрытия их связи и соотношения между собой. Каждое правильно построенное заключение имеет общую «логическую линию», которую при изучении заключения следует выявить и проверить ее неразрывность. Эта логическая линия зависит от конкретной методики исследования, избранной экспертом для решения стоящей перед ним задачи, и правил составления заключения при ее применении. В случае строгого следования этим правилам единая логическая линия в заключении будет выдержанной и практически отражающей экспертный алгоритм решения задачи.

Если для установления необходимого свойства сопоставляются и обобщаются разные положения заключения, возможно прибегнуть к процедуре мысленного моделирования. Суд, изучая определенные положения заключения в связи и взаимозависимости, строит мысленную модель их соотношения, характерную для обоснованного вывода, и сопоставляет с ней имеющуюся в заключении. При соответствии этих моделей необходимое свойство присутствует, если имеет место расхождение - наличие необходимого свойства ставится под сомнение.

Таким образом, критерием для установления необходимых свойств заключения эксперта является соответствие опорных положений заключения эксперта эталонным представлениям о них при наличии необходимых свойств.

Поскольку заключение судебного эксперта является документом, содержащим результат применения профессиональных специальных знаний, которыми субъекты оценки не располагают, для них должно быть обязательным знание эталонных представлений об опорных пунктах и логической составляющей, отраженных в заключении эксперта. Такие эталонные положения выделяются во всех обязательных частях документа: вводной, исследовательской, выводах.

В каждой части заключения содержатся опорные пункты для установления необходимых свойств, поэтому все они должны быть объектами пристального внимания субъекта оценки. Изучаемые свойства находятся в определенном взаимоотношении между собой, что обусловливает общую иерархическую структуру их исследования и установления. Не имея возможности охватить все варианты построения заключения в деталях, соискатель ограничивается рассмотрением обязательных его частей - вводной, исследовательской и выводов.

Свойство относимости является определяющим, т.к. при его отсутствии отпадает необходимость в выявлении всех остальных свойств. Если установленный с помощью экспертизы факт не имеет отношения к предмету спора, вопрос о доказательственном значении заключения эксперта сразу же отпадает. Свойство допустимости определяется после того, как положительно решен вопрос об относимости заключения эксперта. Отрицательное решение вопроса о допустимости также делает излишним установление остальных свойств. После того как положительно решен вопрос об относимости и допустимости, определяются достоверность и доказательственное значение.

При установлении судом свойства относимости заключения эксперта непосредственным объектом исследования являются выводы эксперта, содержащие сведения о спорном факте. Это сведения, которые подтверждают связь установленного факта с предметом доказывания. Положительное решение этого вопроса обычно определено самим назначением экспертизы - суд уже исходит из относимости к предмету спора того факта, который будет установлен экспертом, независимо от формы вывода.

Вместе с тем, в практике еще встречаются случаи неправильной оценки относимости экспертного вывода. Подтверждением тому может служить приведенное ниже решение суда апелляционной инстанции, исправившего ошибочность оценки относимости заключения эксперта и решения дела арбитражным судом первой инстанции: «Экспертное заключение N 237/14, составленное по результатам судебно-технической экспертизы, оценено апелляционным судом как недостоверное и недопустимое доказательство по делу, поскольку эксперт руководствовался проектной документацией, не относящейся к спорному объекту, в связи с чем судом апелляционной инстанции сделан вывод об отсутствии доказательств, подтверждающих, что спорный объект не создает угрозу жизни и здоровью граждан»[575].

Свойство допустимости означает «соблюдение при работе с доказательствами всех формальных требований, как правило, прямо предусмотренных законом. Доказательство, признанное недопустимым, исключается из совокупности независимо от своей гносеологической, познавательной ценности....»[576]. Так, например, ч. 7 ст. 67 ГПК и ч. 6 ст. 71 АПК ограничивают в определенных случаях допустимость копий документов как доказательств. Отсюда, если копия документа, подпадающая под ограничение, оказалась объектом экспертного исследования, заключение эксперта будет признано недопустимым, т.к. недопустимость объекта влечет за собой и недопустимость заключения в целом[577].

В нормах отраслевого процессуального законодательства и в ФЗ о ГСЭД, посвященных заключению эксперта как доказательству, определены все законные требования, которым должен отвечать этот документ. Опорные позиции, содержащиеся во всех частях заключения, при установлении допустимости рассматриваются с формальной стороны.

Прежде всего, законодательно определено наименование документа - «заключение эксперта». Этот документ предназначен только для оформления судебной экспертизы, проведенной в рамках соответствующей процессуальной формы. Из этого следует, что в качестве доказательства с помощью экспертизы не допустим какой-либо иной документ, исходящий от сведущего лица. Поэтому представляемые в суд «акты экспертного исследования», «заключения специалиста», «консультации специалиста» и тому подобные документы не могут рассматриваться как источник доказательств в статусе судебной экспертизы

При решении вопроса о допустимости заключения эксперта, опорными положениями являются позиции, прямо обозначенные в законе (ст. 25 ФЗ о ГСЭД):

> общие: письменная форма, наличие удостоверительной подписи (подписей) эксперта (экспертов);

> во вводной части: время и место производства экспертизы; основание производства экспертизы; сведения об органе или лице, назначивших судебную экспертизу; сведения о СЭУ, об эксперте(ах) (фамилия, имя, отчество, образование, специальность, стаж работы, ученая степень или ученое звание, занимаемая должность), которому(ым) поручено производство судебной экспертизы; вопросы, поставленные перед экспертом или комиссией экспертов; объекты исследований, в том числе сравнительные и иные материалы, представленные эксперту для производства судебной экспертизы;

> в исследовательской части: содержание и результаты исследований с указанием примененных методов, экспертная оценка результатов исследований, обоснование выводов;

> в разделе «Выводы»: формулирование выводов в виде ответов на поставленные вопросы.

При определении допустимости заключения эксперта достаточно наличия в документе соответствующих опорных положений и их согласованности. Отсутствие той или иной позиции (в том числе реквизита) является нарушением закона, ставящим под сомнение допустимость заключения эксперта как доказательства.

В то же время следует иметь в виду, что нормативная форма не самоцель. Одной из основных ее задач является максимальное обеспечение достоверности сведений о фактических данных, имеющих доказательственное значение. Поэтому одни положения заключения рассматривают одновременно с позиций допустимости и достоверности, другие - только в аспекте допустимости. В зависимости от того, влияют ли на достоверность процессуальные нарушения или нет, Ю.К. Орлов правильно делит их на существенные и несущественные[578]. В последнем случае они могут и не лишать заключение эксперта свойства допустимости. Например, в заключении пропущены отдельные реквизиты определения суда, на основании которого проводилась экспертиза. Совершенно очевидно, что на установление достоверности выводов эксперта это не повлияет. Такое нарушение следует признать несущественным и его исправление (восполнение) может быть оставлено на усмотрение суда. Соответственно относятся суды к допущенным экспертами при изготовлении текстов заключения «техническим опискам». Как отмечается в одном из постановлений арбитражного суда, «они могут быть устранены экспертами путем представления в суд письма с уточненными сведениями. Наличие технических погрешностей является несущественным, поскольку не затрагивает существа исследования и полученных результатов»[579].

В то же время, если пропущены сведения об эксперте, его базовом образовании, экспертной специальности, стаже работы по этой специальности - это уже существенно. Такие данные характеризуют компетентность эксперта, а потому имеют значение для оценки достоверности заключения. Правда, этот пробел восполним при допросе эксперта в судебном заседании. Исследование положений заключения, одновременно существенных в аспекте и допустимости и достоверности, целесообразно рассмотреть в рамках анализа и установления этого свойства.

Под достоверностью в литературе понимается обоснованность, доказанность знания, истинность которого не вызывает сомнений[580]. По мнению Ю.К. Орлова, «достоверность заключения эксперта включает в себя два момента: во-первых, его правильность, соответствие объективной действительности (истинность) и, во- вторых, его обоснованность, убедительность»[581]. Очевидно, что установление правильности (истинности) относится к выводам. Обоснованность же отражается в различных частях заключения, содержащих соответствующие опорные положения.

Достоверность заключения эксперта, состоящая в его правильности (истинности) и научной обоснованности, в принципе обеспечивается научной состоятельностью соответствующей области судебной экспертизы, а также истинностью и научной обоснованностью конкретного вывода.

Вопрос об оценке научной состоятельности предметной области судебной экспертизы, т.е. её научных основ, был в поле зрения многих криминалистов. З.М. Соколовский[582], Л.Е. Ароцкер[583], И.Я. Фридман[584] и другие в своё время пришли к общему мнению, что фундаментальные научные положения не подлежат судебной оценке, а оцениваться должны частные положения конкретного исследования. Так, З.М. Соколовский относительно научных основ экспертизы письма, составляющих теоретическую основу идентификации личности по письменной речи, писал: «Что касается оценки общих научных положений, следует отметить, что, во-первых, истинность указанных научных положений настолько общепризнана и бесспорна, что следователю и суду при оценке конкретного заключения эксперта просто нет необходимости задумываться над их научной обоснованностью...»[585]. К этому можно добавить, что суду не следует назначать экспертизу, если научная основа специальных знаний эксперта сомнительна. Вместе с тем, вера в научность фундаментальных основ экспертизы у суда не должна быть абсолютной. Её основа - знание современного уровня развития соответствующей экспертной науки, знание надежности ее прикладных положений и возможностей практического использования. Знакомство с соответствующей литературой обеспечивает необходимую осведомленность.

Объектом изучения в процессе оценки заключения являются использованные экспертом методические средства, основанные на научных положениях соответствующей специальной области экспертных знаний. При производстве конкретной экспертизы эксперт применяет определенные методики и методы, имеющие соответствующие возможности и надежность. В государственных СЭУ существует определенный порядок использования экспертных методик в практике производства экспертиз. Разработанная методика рассматривается профильными секциями межведомственного научно-методического совета, проходит апробацию, после чего решается вопрос о ее публикации и внедрении в экспертную практику. Все методические средства, используемые при проведении экспертиз в государственных СЭУ, проходят процедуру сертификации и рекомендации к использованию в экспертной практике[586]. В настоящее время функционирует "Система добровольной сертификации методического обеспечения судебной экспертизы - РОСС RU.В175.04ОЭОО от 02.03.2005", прошедшая аккредитацию в Федеральном агентстве по техническому регулированию и метрологии Российской Федерации (Госстандарт России). В качестве руководящего органа системы и сертификации определен Российский Федеральный центр судебной экспертизы при Минюсте России[587].

Именно обоснованность и правильность применения конкретной методики, указанной в заключении, является непосредственным предметом внимания субъекта оценки при установлении достоверности выводов. Опорным положением в заключении является фрагмент исследовательской части, отражающий «содержание и результаты исследований с указанием примененных методов» (ст. 25 ФЗ о ГСЭД). В исследовательской части заключения эксперт обязан указать, какой методикой или методами он пользовался, каковы их возможности, надежность и в каком издании они опубликованы. В экспертной практике, к сожалению, это делается не всегда, чем затрудняется судебная оценка заключения эксперта. Не случайно, при проведении соискателем занятий с судьями неоднократно поступали просьбы ознакомить их с современными методиками производства экспертизы документов.

Право выбора метода или методики для конкретного исследования принадлежит эксперту. При этом примененные им методические средства должны быть необходимы как для решения задачи экспертизы, так и для обоснования принятого решения. Поэтому в исследовании используются методы, позволяющие изучить объект всесторонне, провести исследование полно и объективно (ст. 4 ФЗ о ГСЭД). Однако из сказанного не следует, что эксперт при производстве каждой экспертизы должен применить полный набор методов, предназначенных для решения экспертной задачи. На практике этот вопрос решается исходя из необходимости и достаточности метода для решения конкретной задачи с высокой надежностью. Поэтому, если в заключении отмечено применение одного метода, и этого оказалось достаточно для решения задачи в категорической форме с высокой надежностью, то такая ситуация не препятствует признанию исследования обоснованным, а вывода - достоверным. В то же время вопрос о полноте исследования неизбежно возникает, если эксперт при этих условиях дал вывод в вероятной форме или в форме НПВ (не представилось возможным разрешить задачу).

В каждом виде экспертизы есть сложные объекты и экспертные ситуации, для которых решение задачи и его обоснованность достигаются только при использовании определенных методов и методик. Например, в практике судебнопочерковедческой экспертизы при исследовании кратких и простых подписей обязательно использование: а) метода определения априорной информативности подписи и б) комплексной методики установления подлинности (или неподлинности) такого рода подписей. Указанный в п. «а» метод позволяет определить пригодность исследуемой подписи для применения комплексной методики. В случае непригодности эксперт в соответствии со ст. 85 ГПК и ст. 55 АПК, ст.ст. 15, 16 ФЗ о ГСЭД вправе отказаться от дачи заключения и письменно сообщить об этом.

Если объект пригоден и соответствует условиям применения количественной составляющей комплексной методики, она обязательно применяется. Поэтому столкнувшись с ситуацией, когда исследовалась краткая или простая подпись, а комплексная методика не применялась, суд может упрекнуть эксперта в неполноте исследования, которая могла сказаться на достоверности результата.

В практике встречаются случаи, когда экспертами применяются сомнительные методики, не прошедшие апробацию, не рекомендованные к применению научно-методическим советом. Так, например, эксперты некоторых негосударственных экспертных организаций используют «авторскую» судебнопочерковедческую методику для установления по подписи времени выполнения документа, не учитывая при этом пределов современных возможностей судебного почерковедения.

Установление примерной давности выполнения почерковых объектов в настоящее время возможно в случаях, когда почерк лица в определенные периоды времени претерпевал существенные изменения. Это периоды: формирования (становления) почерка или наступления пожилого (старческого) возраста либо заболевания (состояния), повлекшего изменение функционально-динамического комплекса навыков (психические расстройства, отдельные заболевания центральной нервной системы, хронический алкоголизм и др.). Точное установление времени выполнения подписи на документе, выполненной лицом, почерк которого не подвергался указанным существенным изменениям, невозможно. Современное состояние судебного почерковедения не позволяет решить такую задачу. Применение такой «авторской» методики и дача вывода по поставленной задаче является введением субъектов оценки в заблуждение и прямым нарушением законодательства (ст. 8 ФЗ о ГСЭД).

Схема изложения хода и результатов исследования в заключении существенно зависит от вида решаемой задачи (идентификационная, диагностическая, диагностико-классификационная). Опорные пункты в этих случаях при изучении исследовательской части заключения определяются соответствующими типовыми схемами её составления, которые в различных классах, родах (видах) судебных экспертиз имеют свою специфику и особенности. Именно на них следует ориентироваться при изучении исследовательской части заключения.

Обоснование вывода и собственно вывод фактически уже содержатся в исследовательской, а именно - в синтетической части заключения. В разделе «Выводы» помещается формулировка ответа на поставленный вопрос. Существуют разработанные в теории и принятые в практике формы выводов, в которые и облекаются сведения об установленных экспертом фактах. Классификация форм выводов и ее обоснование подробно рассмотрены в литературе[588].

Во всех случаях в заключении должна быть отражена «формулировка выводов по поставленным вопросам» (абз. 10 ч. 2 ст. 25 ФЗ о ГСЭД). Это означает, что вывод должен быть адекватен той задаче, которая была поставлена перед экспертом в вопросе; он не может относиться к более узкому предмету или объекту исследования. Естественно, оптимальным является вывод, точно отвечающий содержанию стоящего перед экспертом задания, сформулированный в категорической, однозначной форме и в форме действительности. Поэтому любая другая форма вывода, не содержащая ответа, предопределенного формой вопроса, должна быть экспертом обоснована и объяснена в разделе «Исследование», на что делается ссылка в разделе «Выводы».

В судебной практике далеко не всегда некатегорические выводы оцениваются правильно, причем чаще всего это происходит по двум причинам: а) непонимание сущности конкретного некатегорического вывода, б) ошибочного определения его значимости в деле. Вторая причина связана с первой, но в аспекте оценочной судебной деятельности их следует различать.

Вопрос о гносеологической сущности и доказательственном значении вероятных выводов в расследовании преступлений и рассмотрении дел в суде издавна и широко обсуждался криминалистами и процессуалистами. Дискуссии по этому поводу продолжаются и в настоящее время.

В историческом аспекте ряд ученых - М.С. Строгович (1947г.), В.А. Притузова (1959г.), И.Л. Петрухин (1964г.) и др. - полагали, что вероятные выводы не имеют свойства допустимости. Среди них, например, Р.Д. Рахунов (1950г.), а в наши дни И.В. Бурков и А.В. Мурзиков (2001г.) также считают вероятные выводы недопустимыми в качестве доказательств, но не отказывают в возможности дачи их экспертом и использования в деле, но не в рамках доказывания. Этой же позиции ранее придерживался и Верховный суд. В соответствии с Постановлением № 1 Пленума ВС СССР от 16.03.71 «О судебной экспертизе по уголовным делам», вероятные выводы самостоятельного доказательственного значения не имеют и не могут быть положены в основу приговора. Однако данное Постановление Пленума ВС в связи с принятием

нового Постановления «О судебной экспертизе по уголовным делам» отменено с 21.12.10[589].

Другие авторы: М.А. Чельцов и Н.В. Чельцова (1954г.), А.И. Винберг (1956г.), В.Ф. Орлова (1971г.), Ю.К. Орлов (1981г.), напротив, обосновывают допустимость вероятных выводов как доказательств в уголовном процессе. Подробное обоснование в гносеологическом и процессуальном аспекте содержится в работе Ю.К. Орлова[590] и в повторном рассмотрении не нуждается.

Эту позицию разделяют и процессуалисты-цивилисты. Так, Т.В. Сахнова пишет о юридическом значении вероятного заключения эксперта в гражданском процессе следующее: «по общему правилу вероятное заключение эксперта суд может принять, но не как самостоятельное средство установления искомого факта, а как способ ориентации при осуществлении познавательной деятельности»[591]. В то же время далее при оценке доказательственного значения вероятного заключения она предлагает обращать внимание на следующие обстоятельства: «1) сформулирован ли вывод с применением специальных знаний; 2) оценена ли экспертом степень вероятности» и приходит к выводу, что «при положительном ответе на первый вопрос и отрицательном ответе на второй вероятное заключение эксперта может быть признано косвенным

доказательством. При положительных ответах на оба вопроса экспертное заключение может быть признано как косвенным, так и прямым доказательством - в зависимости от степени вероятности»[592].

Разделяя точку зрения сторонников допустимости вероятных выводов как доказательств в любом процессе, нельзя согласиться с аргументацией Т.В. Сахновой.

Вывод эксперта никогда не может формулироваться без применения специальных знаний, иначе он не будет выводом эксперта. В отношении степени

586

587

вероятности сторонники допустимости вероятных выводов объясняют, что необходимым условием дачи экспертом вероятного вывода является очень высокая степень вероятности, независимо от того, выражена она количественно или нет. Использование экспертом количественных методов исследования, как правило, сопровождается получением числовых показателей надежности (степени вероятности), на которые следует ориентироваться при принятии решения. Например, при проведении судебно-почерковедческих экспертиз с помощью формализованных методов и методик известны количественные критерии формирования как категорических, так и вероятных выводов, а также выводов в форме НИВ. В частности, применение комплексной методики установления подлинности (или не подлинности) кратких и простых подписей включает определенное решающее правило618, в соответствии с которым принимается тот или иной вывод. Так, вероятные положительные и отрицательные выводы даются при надежности не менее 0,95%. Числовой показатель надежности, с которой были получены результаты исследования, выражает и степень вероятности, с которой принимается вывод, поэтому он оценен с точки зрения достаточности для формулирования вывода в вероятной форме.

Ири экспертном исследовании на традиционной основе вероятный вывод также не является простым предположением или выводом о возможности. Современная теория и практика судебной экспертизы основывается на том, что вероятный вывод, как правило, должен базироваться на такой высокой степени вероятности, при которой иное возможно только в порядке исключения. Этот вывод дается в тех случаях, когда оснований для категорического заключения недостает совсем немного. Ири этом условии вряд ли справедливо не считать такой вывод доказательством, признавая в то же время юридическую значимость вывода об общности родовой (групповой) принадлежности, альтернативного вывода либо вывода о возможности, сформулированного в категорической форме.

Нельзя также согласиться с позицией о зависимости вида доказательства - прямое, косвенное - от определения степени вероятности получения сведений о фактах. Вид доказательства обусловлен характером причинной связи установленного факта с предметом доказывания (непосредственная, опосредованная), а также значимостью доказательства и его достаточностью. Вероятный вывод, обладающий меньшей значимостью и достаточностью, чем категорический, в обосновании искомого факта, по мнению соискателя, может быть только косвенным доказательством, но не прямым.

В экспертном обосновании вероятного вывода должна содержаться причина, не позволившая эксперту дать категорический вывод. Наиболее частыми причинами вероятных выводов являются недостаточная информативность исследуемого объекта, ограниченный объем сравнительного материала, предельные разрешающие возможности применяемых методов и методик.

Практика рассмотрения дел в суде идет в основном по пути активного использования вероятных выводов в судопроизводстве. Как показало анкетирование отдельных групп судей, большинство из них используют вероятные выводы как при рассмотрении споров, так и при принятии решений в совокупности с другими доказательствами. Лишь в отдельных случаях судьи выразили отрицательное отношение к их использованию.

При оценке вероятных выводов следует учитывать меньшую, изначально заложенную в них, доказательственную силу (значимость) и достаточность в сравнении с категорическими выводами. Здесь картина аналогична той, которую приводит Ю.К. Орлов, иллюстрируя действие законов вероятностной логики в оценке косвенных доказательств. Он пишет: «вывод эксперта об индивидуальной идентификации (допустим, по отпечатку пальца) всегда более ценен, чем вывод о родовой (групповой) принадлежности»[593]. Поэтому, если причины получения вероятного вывода, указанные в заключении, устранимы, например, недостаток образцов, который может быть восполнен, следует рассмотреть вопрос о проведении дополнительной экспертизы.

Оценивая вероятные выводы эксперта в условиях современного слабого профессионального уровня многих СЭУ очень важно знать, какими критериями руководствовался эксперт. Не имея возможности рассмотреть особенности оценки других форм выводов эксперта, важно подчеркнуть необходимость обоснования экспертом любой общепринятой формы, в том числе выводов о возможности, альтернативного и условного.

В тех случаях, когда экспертное исследование не завершилось определенным выводом, эксперт имеет право сформулировать вывод в форме НПВ, т.е. констатировать невозможность ответа на поставленный перед ним вопрос; если исследование провести невозможно - составить письменное мотивированное сообщение об этом. Это различные формы ответа на поставленные вопросы при отсутствии искомого результата, также подлежащие оценке.

Как уже рассматривалось ранее, сообщение о невозможности дать заключение является формой реализации процессуального права эксперта отказаться от дачи заключения в определенных случаях, предусмотренных законом. Причины невозможности дать заключение эксперту должны быть ясны до проведения исследования с целью решения задачи экспертизы. Такое исследование априори невозможно или нецелесообразно. Например, при постановке идентификационной задачи отсутствуют сопоставимые образцы либо установлена непригодность объекта.

В отличие от сообщения о невозможности вывод в форме НПВ дается в случаях, когда проведение исследования для решения стоящей перед экспертом задачи состоялось, но не дало результата. Например, в итоге сравнительного исследования обнаружены совпадения и различия признаков, причем ни те, ни другие не дают оснований для соответствующих выводов.

Различие в оценке сообщения о невозможности дать заключение и вывода в форме НПВ состоит в том, что сообщение не содержит никакой полезной информации в плане установления спорного факта и рассматривается только с точки зрения его обоснованности, т.е. наличия предусмотренных законом условий его формулирования. НПВ в силу того, что исследование проводилось, может такую информацию содержать, если экспертом решались промежуточные задачи. Например, эксперт не может установить, какова давность выполнения реквизитов на документе, однако им установлен факт агрессивного термического воздействия (старения), что может иметь значение для рассмотрения дела. Отсюда при получении вывода в форме НПВ оценке должны подлежать промежуточные выводы, которые обычно содержатся в исследовательской части заключения.

Форма вывода должна быть строго согласована с описанием результатов исследования и их оценкой в исследовательской части. Недопустимо в исследовательской части констатировать тот или иной факт с вероятностью, а вывод формулировать по этому факту в категорической форме; либо в синтетической части раздела «Исследование» писать о возможности наличия факта, а вывод формулировать в вероятной форме.

Рассмотренное методическое содержание оценки заключения эксперта образует основу для тактической организации этого судебного действия. Ранее уже отмечалось, что оценочная деятельность суда в отношении доказательств - не однократный и не одномоментный процесс. В данном случае она осуществляется судом со времени получения заключения эксперта в течение дальнейшего производства по делу. Оценка заключения эксперта в суде первой инстанции состоит, по меньшей мере, из трех этапов:

1) ознакомление и изучение судом заключения эксперта после его получения в порядке подготовки к судебному заседанию;

2) исследование и проверка заключения в судебном рассмотрении дела по существу;

3) оценка и использование заключения эксперта при вынесении решения.

Первый этап исследования - единоличное или с участием сторон -

предварительное судебное действие. Получив заключение эксперта, судья, руководствуясь методическими рекомендациями, должен внимательно изучить содержание документа, сопоставить выводы с имеющимися доказательствами, проверить «его соответствие вопросам, поставленным перед экспертом, полноту и обоснованность содержащихся в нем выводов»[594], определить место заключения в системе доказательств и его значение для рассмотрения дела и вынесения решения по существу спора.

В порядке подготовки дела к судебному разбирательству и проведения предварительного судебного заседания судья знакомит стороны с доказательствами, имеющимися в деле, в том числе, с полученным заключением эксперта (ч. 2 ст.79 ГПК, ч. 3 ст. 82 АПК). При этом стороны вправе приводить свои доводы по всем возникающим вопросам (ч. 2 ст. 152 ГПК, ч. 3 ст. 136 АПК), высказывать свое согласие или несогласие с представленным заключением, аргументировать свое мнение, ходатайствовать о вызове в судебное заседание эксперта для разрешения всех возникающих вопросов.

На первом этапе у суда уже складывается определенное представление о доказательственном значении заключения эксперта. В случае необходимости суд может до слушания дела предложить сторонам представить еще доказательства для проверки, дополнения или подтверждения заключения. Здесь же он решает вопрос о вызове эксперта в судебное заседание для дачи показаний. Если по заключению эксперта возникают вопросы у суда и сторон, суд может вызвать эксперта в подготовительное заседание для их выяснения.

Второй этап исследования и оценки заключения эксперта происходит в процессе судебного заседания. К этому этапу с полным основанием можно отнести характеристику рассматриваемого судебного действия М.К. Треушниковым: «Исследование заключения эксперта есть процессуальное действие, направленное на извлечение из заключения эксперта сведений о фактах судом и доведение их до восприятия других участников процесса. Суд обязан лично воспринять представленное письменное заключение эксперта с тем, чтобы дать ему правильную оценку при вынесении решения»[595].

На втором этапе анализ, проверка и оценка заключения эксперта продолжаются судом со всеми участниками процесса. Средствами проверки заключения эксперта при его исследовании в процессе служат:

- показания эксперта, его разъяснения и ответы на вопросы;

- консультации специалистов;

- сопоставление с другими доказательствами по делу: показаниями свидетелей, заключениями других экспертов и их показаниями, письменными доказательствами.

Тактика допроса эксперта и связанные с ней моменты оценки его показаний были рассмотрены в соответствующем разделе и здесь не воспроизводятся.

Окончательное представление о доказательственных свойствах, а при наличии их - о значимости, достаточности выводов эксперта как доказательства складывается при применении дальнейших процессуальных и тактических средств исследования заключения и его проверки с учетом других доказательств по делу.

Правильной оценке заключения эксперта судом в сложных случаях может помочь привлечение специалиста для разъяснения узкопрофессиональных вопросов. Разъяснения специалиста, отраженные в отдельном документе или протоколе судебного заседания также подлежат оценке, о чем будет сказано ниже.

Одной из наиболее сложных ситуаций является наличие двух и более противоречащих друг другу заключений разных экспертов, каждое из которых оценивается отдельно в соответствии с методическими рекомендациями, рассмотренными выше, и затем они сопоставляются между собой. Результатом такого сопоставления может быть: а) доверие к выводам одного из них и сомнение в достоверности выводов другого; б) невозможность отдать предпочтение выводам ни одному из них - оба заключения представляются одинаково убедительными или, напротив, вызывают сомнения. В таких случаях в качестве средства проверки заключений экспертов могут быть: 1) допрос обоих

экспертов[596]; 2) назначение и проведение повторной экспертизы. Иллюстрацией сказанному может служить следующий пример из судебной практики: «Для выяснения вопроса о завышении стоимости работ, указанных в актах формы КС- 2, было проведено несколько судебных экспертиз. Экспертиза, проведенная 29.09.2006 в ООО "Бюро товарных экспертиз и оценок" установила завышение по актам стоимости работ на сумму 574 297 рублей. Повторная экспертиза, проведенная по ходатайству ответчика, в ГУ "Республиканский центр ценообразования в строительстве и промышленности строительных материалов", завышений не установила. Поскольку выводы экспертных заключений по определению фактической стоимости строительно-монтажных работ,

выполненных ООО "Глюк" по договору субподряда от 01.06.2000, заключенному с ООО "Контур", противоречат друг другу, суд апелляционной инстанции по ходатайству ООО "Контур" назначил повторную экспертизу, проведение которой поручено ООО "Ставропольское краевое специализированное экспертное учреждение "Судебная экспертиза"[597].

В подобных случаях практика, как правило, идет по пути назначения комиссионной повторной экспертизы в авторитетные СЭУ, которая может носить и межведомственный характер. Однако при назначении повторной экспертизы суду «следует указать в определении, какие выводы первичной экспертизы вызывают сомнение, сослаться на обстоятельства дела, которые не согласуются с выводами эксперта»[598].

Важным средством проверки заключения эксперта является сопоставление с другими доказательствами по делу (показаниями свидетелей, результатами осмотра, предъявления для опознания, судебного эксперимента и др.). В процессе и итоге этого сопоставления выясняется, согласуются ли выводы эксперта с другими доказательствами по делу или находятся в противоречии с ними. В зависимости от этого определяются дальнейшие судебные действия.

В случае согласованности заключения эксперта с другими доказательствами по делу суд принимает заключение как доказательство тех фактов, которые установлены экспертом. В совокупности с другими доказательствами и в соответствии с его значением в системе доказательств заключение эксперта используется судом при вынесении решения по существу спора.

Однако, если выводы эксперта противоречат иным доказательствам по делу, оценка приобретает более сложный характер. В соответствии с процессуальным законодательством результаты оценки доказательств, в том числе, и заключения эксперта должны найти отражение в мотивировочной части принимаемых судом решений (ч. 4 ст. 198 ГПК, ч. 4 ст. 170 АПК). Кроме того, в гражданском процессе выделена обязанность судьи мотивировать свое несогласие с заключением эксперта (ч. 3 ст. 86 ГПК). Законодатель, видимо, исходил из того, что заключение эксперта в отличие от иных доказательств, представляется не сторонами, а лицами, не заинтересованными в исходе дела и к тому же сведущими, как правило, в научной области знаний. Поэтому гарантии достоверности сведений, отраженных в заключении, должны быть достаточно высоки.

Наличие нормы об обязательности мотивирования несогласия суда с заключением эксперта не нарушает принцип свободной оценки доказательств. В данном случае суд именно свободно выражает своё отношение к заключению эксперта в виде несогласия с ним. Обязанность мотивировать несогласие с выводом эксперта повышает ответственность судьи в оценке доказательств и их использовании, служит гарантией того, что заключения экспертов, имеющие отношение к предмету спора, не будут игнорироваться.

Случаи же необоснованного отклонения «по умолчанию» заключений экспертов в судебной практике имеют место. Примером прямого игнорирования заключения эксперта может служить решение суда, отмененное вышестоящей инстанцией[599] в следующей ситуации.

Комитет по охране окружающей среды и природных ресурсов Нижегородской области обратился с иском к АООТ "Средне-Волжский транснефтепродукт" о взыскании ущерба, причиненного окружающей природной среде в результате утечки бензина из трубопровода. Решением суда иск был удовлетворен; в обосновании отмечалось, что причиненный ущерб

подтверждается актом и расчетом истца. Однако при этом имели место факты, не учтенные и не оцененные судом. Например, экспертному заключению Госгортехнадзора Приволжского округа РФ не дана надлежащая оценка, в то время как на поставленные вопросы экспертизой были даны исчерпывающие ответы. В результате судебные акты были отменены, а дело направлено на новое рассмотрение.

При наличии оснований для отклонения заключения эксперта в случае его противоречия остальным доказательствам, которые представляются более убедительными, следует попытаться установить причину этого расхождения. Типичными причинами такого рода расхождений чаще всего оказываются: недостаточная профессиональная квалификация эксперта, элементы субъективизма, допущенные в процессе исследования, приведшие к ошибке эксперта, а также заведомо ложный вывод.

Наиболее надежное средство выявить экспертную ошибку, а также заведомо ложный вывод эксперта - это назначить повторную комиссионную межведомственную экспертизу. Поэтому, если сторона настаивает на назначении повторной экспертизы, стоит к этому прислушаться. К сожалению, судебная практика далеко не всегда этому следует. Так, например, при рассмотрении дела в кассационной инстанции было установлено, что «в обоснование жалобы заявитель указал, что суд неправомерно отказал в удовлетворении ходатайства о проведении повторной почерковедческой экспертизы и вызове свидетеля Ч. для устранения противоречий между заключением эксперта о непринадлежности подписи самому Ч. и показаниями свидетеля о подписании им самим спорных документов, в результате чего суд сделал неправильный вывод о пропуске истцом срока исковой давности.

Судебная коллегия кассационной инстанции, изучив доводы кассационной жалобы, поддержанные представителем заявителя в суде, а также возражения на нее ответчика, проверив материалы дела, находит судебные акты недостаточно обоснованными, принятыми с нарушением ст. ст. 64, 87, 88 АПК РФ, влияющими на правильность содержащихся в них выводов, а потому подлежащих отмене с направлением дела на новое рассмотрении в суд первой инстанции»[600].

6.3.2.

<< | >>
Источник: Жижина Марина Владимировна. ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА ПРИМЕНЕНИЯ СОВРЕМЕННОЙ КРИМИНАЛИСТИКИ В ЦИВИЛИСТИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ. Диссертация на соискание ученой степени доктора юридических наук.. 2016

Еще по теме Оценка и использование заключения эксперта:

  1. Оценка и использование заключения эксперта и результатов участия специалиста в рассмотрении гражданских дел
  2. Заключение эксперта и направления его оценки следователем и судом
  3. Статья 92. Заключение эксперта
  4. Заключение эксперта
  5. Статья 213. Исследование заключения эксперта
  6. Статья 19.26. Заведомо ложное заключение эксперта Комментарий к статье 19.26
  7. Заключения экспертов.
  8. Глава 14.Использование психолога в качестве консультанта,специалиста и эксперта
  9. Заведомо ложные показания, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод (ст. 307 УК РФ)
  10. Оценка выпуска и эффективности использования живого труда
  11. Использование и оценка улик
  12. 2. Использование и оценка улик
  13. Статья 17.9. Заведомо ложные показание свидетеля, пояснение специалиста, заключение эксперта или заведомо неправильный перевод Комментарий к статье 17.9
  14. Собирание, использование и оценка улик
  15. ПРИМЕРЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ СПОСОБОВ ОЦЕНКИ ПРИ ВЫБЫТИИ ФИНАНСОВЫХ ВЛОЖЕНИЙ
  16. Статья 94. Допрос эксперта
  17. 12.1. Оценка функции ЛЖ. Выявление и оценка жизнеспособного миокарда
  18. 3.4. Методы оценки эффективности инвестиционных проектов, основанные на дисконтированных оценках