<<
>>

§ 2. Проблемы правового обеспечения развития механизмов медийного саморегулирования

В 2000 году Судебная палата по информационным спорам при Президенте РФ была расформирована президентским Указом, после в российской государственной и судебной системах больше не было подобного органа, бравшего на себя функции по разрешению и разъяснению коллизий в информационно-правовых отношениях, несмотря несколько предпринятых попыток по созданию такого института урегулирования.

Так, 29 мая 2006 года в Брюсселе прошла международная конференция «Роль мировых средств массовой информации во взаимоотношениях между народами стран ОБСЕ, Средиземноморья и Ближнего Востока», на которой делегация из РФ поделилась тем, что у России есть большой опыт реальной работы в 19932000 годах национальных общественно-государственных органов:

Третейского информационного суда и Судебной палаты по информационным спорам при Президенте Российской Федерации. Используя классические досудебные процедуры, эти органы информационной справедливости реализовывали очень важную, дополнительную по отношению в конституционному институту права на судебную защиту, функцию агента этико-правового по содержанию и государственно-общественного по характеру позитивного влияния на общую ситуацию в информационной сфере модернизирующегося российского государства и общества. Эти соображения и российский опыт, а также деятельность сходного с Судебной палатой по информационным спорам при Президенте РФ по принципам работы и правилам формирования общественно-государственного органа — Комиссии по делам прессы Дании, позволили предложить инициативу о Международной палате по информационным спорам вниманию участников международной конференции. Эта российская инициатива получила определенную поддержку с их стороны; г-н Франсуа-Ксавьер де Донне, председатель МЕДЕА и член бельгийской делегации в Парламентской Ассамблее ОБСЕ, высказал намерение начать обсуждение этой заслуживающей внимание темы с депутатами ПА ОБСЕ.

По итогам прошедшей конференции депутаты Государственной Думы А.Н. Волков и С.А. Насташевский обратились с предложением к Руководителю Администрации — помощнику Президента Суркову В. Ю. «Об инициативе создания Международной палаты по информационным спорам как новой европейской структуры, с опорой на продолжение аналогичного проекта (СПИС при Президенте России, в 1994-2000 годах)». По мнению депутатов, учитывая первую благожелательную реакцию на российскую инициативу участников международной конференции в Брюсселе, существовала «необходимость укрепления приоритета России в развитии этого современного, демократического, публичного по своему содержанию механизма разрешения информационных конфликтов»[138]. Также в обращении были сформулированы предложения «продолжить осуществление проекта создания первой региональной палаты по информационным спорам в г. Новосибирске, который был начат два года назад и в настоящее время практически приостановлен; рассмотреть возможность повышения статуса палаты по информационным спорам, в частности путем создания палаты как межрегиональной, в рамках

Федерального округа (Сибирского или Центрального), как совещательного органа при Полномочном представителе Президента Российской Федерации; организовать и провести представительскую межрегиональную конференцию в Сибирском федеральном округе с участием отдельных европейских представителей с целью подробного обсуждения проекта создания международной палаты, и сформировать в результате проведения конференции позитивный общественный резонанс; опираясь на успешное развитие проекта создания палаты по информационным спорам в Сибирском федеральном округе, проработать с сотрудниками Министерства иностранных дел РФ актуальность и возможные пути осуществления российской инициативы формирования Международной палаты по информационным спорам как новой европейской структуры, и в случае успеха этого начинания придать очередной российский импульс процессу развития общеевропейского сотрудничества.

Заслуживает внимания тема возобновления деятельности Палаты по информационным спорам на общероссийском уровне, в качестве совещательного органа при Президенте РФ. Это позволит использовать эффективную и тонкую политическую процедуру для быстрого и безупречного разрешения информационных конфликтов, послужит укреплению взаимодействия государства, общества и СМИ"[139].

Данное предложение не привело к каким-либо действиям в сфере внесудебного регулирования информационных споров, поэтому на сегодняшний день единственным таким механизмов, который упоминается в актах государственной власти РФ, является Общественная коллегия по жалобам на прессу, поскольку ст. 23 Федерального закона от 22 декабря 2008 г. N 262-ФЗ "Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации" гласит, что «споры, связанные с освещением деятельности судов в средствах массовой информации, разрешаются судом в установленном законом порядке. Споры, связанные с освещением деятельности судов в средствах массовой информации, могут также разрешаться во внесудебном порядке органами или организациями, к компетенции которых относится рассмотрение информационных споров», а Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16.09.2010 № 21 "О практике применения судами Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации" закрепляет, что «Учитывая это, в случае возникновения такого спора не исключается возможность обращения за его разрешением в Общественную коллегию по жалобам на прессу (далее - Коллегия), которая в силу пункта 4.1 ее Устава, принятого 14 июля 2005 года, рассматривает информационные споры, прежде всего, нравственно - этического характера, возникающие в сфере массовой информации, в том числе дела о нарушении принципов и норм профессиональной журналистской этики. К компетенции Коллегии относится также рассмотрение информационных споров, затрагивающих права человека в сфере массовой информации».

Одной из возможных моделей для создания эффективного механизма в разрешении внесудебных информационных споров в России могла бы стать саморегулируемая организация СМИ, которая бы основывала свою деятельность в рамках Федерального закона № 315-ФЗ «О

149

саморегулируемых организациях» .

Данный закон, принятый в 2007 году, уже показал свою эффективность и практичность во многих профессиональных сферах. Несмотря на то, что закон принят почти десять лет назад, российское саморегулирование до сих пор находится еще в переходном периоде. Модель саморегулирования базируется на идее минимального участия государства в [140] регулировании[141], но на сегодняшний день вмешательство в самые различные профессиональные отрасли, в том числе и в медиасферу, со стороны государства возникает постоянно. Как показывает международный опыт, ключевой причиной создания советов прессы по всему миру как раз стало желание профессионального сообщества самостоятельно регулировать свою сферу, не давая государственным органам возможности предложить или навязать свое видение разрешения спорных вопросов[142] [143].

По сей день не достигнут конструктивный баланс саморегулирования и регулирования со стороны государства. Саморегулирование при его «правильном» использовании является инструментом развития профессионального сообщества, но оно не всегда имеет механизмы отстаивания своих профессиональных интересов перед государством, которое, в свою очередь, не всегда готово учитывать интересы профессиональных сообществ и слышать их мнение .

Невзирая на несовершенство законодательства о СРО, это может служить основой для правового закрепления деятельности медийного саморегулирования в России. На сегодняшний день перед российским саморегулированием стоит ряд задач, часть которых могла бы быть разрешена при переходе к деятельности, регулирующей в рамках российского законодательства.

В первую очередь это касается вопроса привлечения организаций - членов: редакций СМИ, издателей, распространителей. Членство в СРО, выстроенной на равенстве, ясных и прописанных принципах взаимодействия, которые были бы понятны, выгодны и удобны организациям -участницам, дает возможность для создания профессионального сообщества, которое может не только выполнять функции арбитра, но и защитить, отстоять профессиональные интересы. Это возможно лишь в случае общих представлений о профессии, ее стандартах, а также о правах и обязанностях для всех субъектов данных правоотношений. Создание и формирование профессиональной организации, которая самостоятельно регулирует свою сферу, приведет к более тесному взаимодействию с медиаиндустрией и внутри нее комплекса самых различных мер[144].

Во -вторых, применение законодательства о СРО позволит перейти к модели финансирования организациями-членами[145]. Сегодня Общественная коллегия по жалобам на прессу финансируется исключительно за счет грантов, которые поступают на непостоянной основе и являются единственным источником финансирования, что лишает возможности длительного планирования, а также возможности отдельной работы по развитию и совершенствованию организации. Если рассматривать модель финансирования за счет членских взносов, то гарантируются независимость индустрии и предоставление равных прав всем участникам, поскольку каждая из организаций-участниц вносит равномерный вклад. В свою очередь, подобная саморегулируемая организация СМИ должна будет предложить своим участницам такие условия, которые будут выгодны и интересны редакторам, издателям и журналистам. В первую очередь к таким условиям можно отнести представительство интересов медиаиндустрии в органах власти, защиту профессиональных интересов, разъяснение и оказание помощи в необходимых ситуациях, обучение и проведение мастер-классов и повышения квалификации, предоставление льгот и др. Финансирование за счет организаций-членов не лишает права и возможности поиска и получения поддержки из других источников, однако предоставляет возможность независимого и автономного функционирования, в случае если членские взносы будут составлять основную статью бюджета[146].

В-третьих, на сегодняшний день Общественная коллегия по жалобам на прессу не имеет своего этического кодекса, в котором были бы четко прописаны этические нормы и стандарты для профессионального сообщества. Это лишает журналистов понимания и возможности соблюдения правил, которых необходимо передерживаться, если это не касается правовых норм, которые закреплены в российском информационном праве[147] [148]. В мае 2015 года Общественная коллегия по жалобам на прессу представила свой «Медиаэтический стандарт» — нормативно'-ценностные ориентиры Общественной коллегии по жалобам на прессу. «Медиаэтический стандарт — 2015 вводится с учетом десятилетнего опыта работы Общественной коллегии по жалобам на прессу в отсутствие собственного, известного участникам информационным споров “кодекса практики”, с уверенностью в том, что принимаемый документ отвечает современным международным представлениям о профессиональном стандарте, но также и с безусловным признанием того, что сама журналистская профессия обновляется не только технологически, испытывается новыми ситуациями, требующими обновления норм и правил» . Но как может журналист соблюдать те нормы и правила, с которыми он не сталкивается и которые на себя не принимал? Получается, что необходимо сначала устанавливать правила, а после этого — требовать их соблюдения.

В январе 2013 года в Общественной палате РФ прошли обсуждения касательно профессиональных и этических аспектов деятельности СМИ. По мнению П. Гусева, развитие СМИ в России невозможно без отрасли саморегулирования, «мы долгое время дискутируем вокруг саморегулирования СМИ. Как только мы упускаем такую возможность, немедленно появляется какой-нибудь парламентарий и предлагает запретительные поправки в закон о СМИ» .

В октябре 2013 группа депутатов Государственной думы РФ (Е. А. Фёдоров, А. В. Романов и др.) выступила с законопроектом «О внесении изменений в Закон Российской Федерации “О средствах массовой информации” (в части введения института саморегулирования)». Данный законопроект вызвал негативные отзывы как членов Общественной палаты, так и представителей медиасообщества. По мнению Н. К. Сванидзе, «улучшения качества работы журналистов они [депутаты] таким образом не добьются. Связать их по рукам и ногам в какой-то мере получится, хотя не так чтобы эффективно. Всё равно принимать окончательное решение будет руководство, назначаемое государством, если речь о государственных СМИ, и собственником, если речь о частных». В. Л. Богданов высказал мнение, что «если бы у СМИ была экономическая независимость, вопрос о СРО бы не встал. Нам не нравится законопроект об обязательном участии СМИ в саморегулируемой организации. Это некоторое искусственное предложение. Это попытка узаконить возможность формального влияния на СМИ и управления ими. Поэтому нам данная инициатива не нравится, и когда мы будем обсуждать проблему саморегулирования и совершенствование этического кодекса журналиста, то, конечно, выскажемся об этом».

Сама идея саморегулирования основана на добровольном объединении представителей одной сферы для достижения общих целей и защиты общих интересов, в противном случае она теряет всякий практический и теоретический смысл[149] [150]. Суть законопроекта сводится же к созданию жестких и принудительных законодательных норм, которые закрепляют исключительно обязанности, не предлагая взамен никаких прав, а также выгодных и привлекательных условий для членства. В соответствии с законопроектом медийному сообществу предлагаются такие нововведения, как:

1. Под редакцией средства массовой информации понимать только организацию, учреждение, предприятие, «являющееся членом саморегулируемой организации средства массовой информации» (ст. 2, п. 9), а также «редакция может быть юридическим лицом, самостоятельным хозяйствующим субъектом, организованным в любой допускаемой законом форме, являющимся членом саморегулируемой организации средств массовой информации» (ст. 19), что означает обязательное, а не добровольное членство в СРО.

2. «Саморегулируемая организация средств массовой информации — некоммерческая организация в целях регулирования и контроля деятельности входящих в состав СРО организаций, учреждений и предприятий, осуществляющих деятельность в качестве редакции СМИ» (ст. 2 п. 17) — данная норма создает еще один контролирующий орган, который противоречит не только идее саморегулирования, но и закону о СМИ, в соответствии с которым «создание и финансирование организаций, учреждений, органов или должностей, в задачи либо функции которых входит осуществление цензуры массовой информации, — не допускается» (ст. 3), «редакция осуществляет свою деятельность на основе профессиональной самостоятельности»” (ст. 19), а также основному принципу независимости редакционной политики. Это означает, что никто не вправе вмешиваться в редакционную политику и устанавливать какие-либо требования к редакционной деятельности.

3. Дополнить перечень оснований для отказа в регистрации СМИ (ст. 13 п. 15) отсутствием членства в СРО: «если редакция СМИ не является членом саморегулируемой организации, в случае если такое членство является обязательным в соответствии с требованиями настоящего

закона», что ставит решение о регистрации СМИ в зависимость от решения саморегулируемой организации.

4. Признать «исключение редакции средства массовой информации и членов саморегулируемой организации за нарушения требований настоящего закона и (или) законодательством РФ о СМИ» основанием для прекращения судом деятельности средства массовой информации (ст. 16 п. 3); данная норма вызывает множество вопросов, поскольку в случае нарушения законодательства суду не нужны дополнительные инструменты для признания какого-либо нарушения, каждое из которых имеет правовые последствия, уже прописанные в законодательстве, а также саморегулируемая организация приобретает механизм по воздействию на редакцию под угрозой применения санкций, влекущих прекращение деятельности.

5. К некоммерческой организации, которая претендует на статус саморегулируемой организации, предъявляются требования, которые не только не имеют практического смысла, но и усложняют механизм по созданию, внедрению и развитию саморегулируемого органа, отвечающего требованиям профессионального сообщества; так, например, законопроект предписывает членство не менее чем 1500 лиц, являющихся редакциями СМИ на федеральном уровне, и 300 — на региональном, данный подход противоречит естественному развитию института саморегулирования, а отображает только статистические требования вместо качественных показателей. Законопроект предлагает членский взнос не менее чем 300 тыс. рублей (федеральные СМИ) и 50 тыс. (региональные СМИ). Данная норма подчеркивает, что предложенная модель построена только на предъявлении требований, выполнение которых необходимо для регистрации и существования СМИ. Если саморегулирование, как и должно, носит добровольный характер, то представители СМИ должны иметь мотивацию для внесения взноса такого размера, ощущая очевидную пользу от подобного взаимодействия и необходимость в этом. Стоит отметить, что на сегодняшний день многие СМИ, не имеющие государственной поддержки из бюджета, попросту могут не иметь возможности внести такую сумму, что изначально ставит редакции в трудное и неравное положение. Следовательно, отсутствие такой суммы лишает возможности стать членом СРО, что лишает редакцию возможности быть зарегистрированной и осуществлять свою деятельность.

6. Законопроект предлагает саморегулируемой организации взять на себя обязательства по разработке общих «требований к деятельности редакции средства массовой информации и редакционной политике, обязательные для выполнения всеми членами саморегулируемой организации», а также предоставить право «утверждать иные стандарты и правила по вопросам, относящимся к деятельности редакции средств массовой информации, что опять -таки противоречит всем этическим и правовым нормам, регулирующим редакционную деятельность, поскольку подразумевает вмешательство в профессиональную самостоятельность средства массовой информации.

7. Отдельной статьей предлагается внести определение и круг полномочий национального объединения саморегулируемых организаций средств массовой информации, которое может быть только одно в стране и «должно объединять не менее чем 50% саморегулируемых организаций средств массовой информации, сведения о которых включены в государственный реестр саморегулируемых организаций средств массовой информации», то есть в том случае, если зарегистрированы только три организации, которые могут себе позволить такое количество членов и такие размеры взносов, две из них объединяются, и в результате они составляют больше, чем 50% СРО.

В данном законопроекте есть несколько положительных аспектов, которые закрепляются за СРО СМИ. Их можно рассмотреть как способствующие становлению института саморегулирования по принципу объединения с целью защиты своих профессиональных интересов, а именно: «разработка федеральных стандартов деятельности редакции средств массовой информации и общероссийского кодекса этики средств массовой информации», «представление интересов саморегулируемых организаций средств массовой информации в органах государственной власти», «обжалование в судебном порядке актов и (или) действий органов государственной власти РФ, субъектов РФ, МСУ и их должностных лиц, нарушающих права и законные интересы одной саморегулируемой организации или нескольких таких организации», «разработка предложений о совершенствовании правового регулирования и экономического регулирования средств массовой информации», «осуществление экспертизы проектов федеральных законов о СМИ», «рассмотрение жалоб и обращений саморегулируемых организаций, иных юридических лиц и граждан на деятельность членов саморегулируемых организаций» и «развитие международного сотрудничества в области массовой информации». Сложность состоит в том, что эти функции могут быть правильно реализованы в том случае, если данная саморегулируемая организация будет создана в интересах профессионального сообщества и будет преследовать цели, которые отображают реальные потребности и проблемы данной индустрии, однако данный законопроект не предлагает условий для создания организации с подобными принципами.

6 декабря 2013 года Общественная палата направила свое «Заключение по результатам общественной экспертизы проекта федерального закона № 374502-6 “О внесении изменений в Закон Российской Федерации «О средствах массовой информации»” (в части введения института саморегулирования)»[151]. При подготовке заключения были учтены предложения и замечания представителей медиасообщества, экспертов и научного сообщества города Москвы, представителей Научно - консультативного совета при Общественной палате Российской Федерации. Согласно пояснительной записке к представленному законопроекту, его целью является создание предпосылок для формирования эффективного нормативного регулирования деятельности редакций средств массовой информации, введение института саморегулирования редакций средств массовой информации как обязательного условия выхода на рынок редакций средств массовой информации, являющихся юридическими лицами, а также последовательная гармонизация российского законодательства с международным законодательством и практикой. Данная формулировка не отражает четкого понимания необходимости создания саморегулируемых организаций в сфере средств массовой информации. Вместе с тем институт саморегулирования уже существует в виде различных некоммерческих организаций, объединяющих средства массовой информации в зависимости от сферы их деятельности: Национальная ассоциация телерадиовещателей (НАТ) — в области телерадиовещания, Гильдия издателей периодической печати (ГИНН) — в области печатных СМИ, Российская ассоциация электронных коммуникаций (РАЭК) объединяет интернет-издания, а журналисты объединены в Союз журналистов. Практика показывает эффективность деятельности этих организаций, в том числе в области защиты интересов ее членов, разработки внутриотраслевых документов, а также предложений по совершенствованию законодательства о СМИ с учетом специфики деятельности отдельных видов средств массовой информации — печатных, электронных и других. В этой связи принудительное создание дополнительных саморегулируемых организаций в сфере средств массовой информации представляется нецелесообразным[152].

Данное заключение содержит пункт касательно норм законопроекта, нарушающих конституционные основы и основы законодательства о СМИ, провозглашающих свободы слова и профессиональную независимость редакций и журналиста, а также подчеркивает неправомерность нормы, предписывающей отказ в регистрации в случае отсутствия членства в саморегулируемой организации. Что касается контролирующих функций, возлагаемых на саморегулируемые организации в области СМИ в отношении их членов, то вместо введения дополнительных контролирующих органов в лице саморегулируемых организаций «первоочередной задачей является не создание дополнительных контролирующих СМИ органов, а

законодательное решение вопроса о передаче части функций по контролю за деятельностью СМИ от государственных органов в ведение

профессиональных организаций в сфере СМИ».

В апреле 2015 года данный законопроект, получивший негативные оценки в профессиональном сообществе, был отозван для доработки. На сегодняшний день новый проект не предложен, что дает основания полагать, что законодатели прислушались к мнению экспертов, признав очевидные противоречия и недоработки.

Идея саморегулируемой организации СМИ несет в себе множество положительных и удобных аспектов для профессионального сообщества, которое может вместе не только представлять, но и защищать свои интересы[153]. Для этого любой подобной организации нужны общие представления о профессии, необходима консолидированная позиция, основанная на понимании всех преимуществ от подобного регулирования, нужны подтверждения пригодности подобного института[154] [155]. Данная деятельность имеет основания на правовое закрепление, но, как показывают практика и здравый смысл, подобные предложения должны исходить непосредственно от самого профессионального сообщества, а не насаждаться государственными органами или законодателями, не понимающими и не ощущающими специфики каждой профессии.

В качестве правовой формы, регулирующей медийное

саморегулирование, может быть рассмотрен Федеральный закон от 27.07.2010 № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» (далее — Закон о медиации), который «разработан в целях создания правовых условий для применения в Российской Федерации альтернативной процедуры урегулирования споров с участием в качестве посредника независимого лица — медиатора (процедуры медиации), содействия развитию партнерских деловых отношений и формированию этики делового оборота, гармонизации социальных отношений» (ст. 1). Данное предназначение закона соответствует тем целям и задачам, которые ставит перед собой Общественная коллегия по жалобам на прессу — функционирующий орган медийного саморегулирования в России, который, невзирая на некоторые несовершенства данного механизма, являет собой выстроенную независимую структуру гражданского общества

-164

со сложившимися традициями и практикой .

Закон о медиации закрепляет организацию, осуществляющую деятельность по обеспечению проведения процедуры медиации, как субъект регулируемых правоотношений. Это юридическое лицо, одним из основных видов деятельности которого является деятельность по организации проведения процедуры медиации, а также осуществление иных предусмотренных настоящим Федеральным законом действий (ст. 2).

Одним из аспектов специфики данного закона в рамках медийного саморегулирования является сфера правоприменения, поскольку он регулирует разрешение конфликтов, которые возникают из гражданских правоотношений (ст. 2), в то время как деятельность советов по прессе специализируется на рассмотрении спорных ситуаций, вызванных нарушением профессионально -этических стандартов, не имеющих отношений к правовому регулированию. Таким образом, должен быть найден механизм для правового регулирования неправовых отношений. Стоит отметить, что, трактуя свою деятельность как разрешение вопросов этического характера, Коллегия в первую очередь «в своей работе опирается на этические принципы, заложенные в положениях Конституции РФ об основных правах и свободах человека и гражданина, законодательстве Российской Федерации о средствах массовой информации», а также «в документах Совета Европы, ЮНЕСКО и ОБСЕ по вопросам этики и саморегулирования в области массовой информации, документах саморегулирования медийных организаций». Следовательно, в список документов, регламентирующих деятельность Коллегии, также входят различные нормативно -правовые акты. Это позволяет рассмотреть Закон о медиации применительно к работе Коллегии.

Сложность применения Закона о медиации в рамках деятельности Коллегии также заключается в природе взаимодействия сторон в конфликте[156]. Так, статья 2 закона понимает под «сторонами» субъекты отношений, желающие урегулировать спор с помощью процедуры медиации, а под процедурой медиации — способ урегулирования споров при содействии медиатора на основе добровольного согласия сторон в целях достижения ими взаимоприемлемого решения; данное согласие выражается в подписании «соглашения о применении процедуры медиации» — это соглашение сторон, заключенное в письменной форме до возникновения спора или споров (медиативная оговорка), что практически невозможно в случае работы советов прессы, поскольку конфликтная ситуация в абсолютном большинстве случаев возникает между сторонами, не вступавшими в какие-либо взаимоотношения заранее, т. е. до публикации материалов в средствах массовой информации, однако закон позволяет подписание соглашения об урегулировании с применением процедуры медиации и после возникновения спора/споров между сторонами в связи с каким-либо конкретным правоотношением. Данное соглашение имеет схожую правовую природу с соглашением, которое предлагается Коллегией к подписанию при обращении с целью разрешения спора. Отличием является тот факт, что в случае с коллегиальным соглашением подписание является обязательным только для одной из сторон, а именно заявителя, в то время как сторона (СМИ), в адрес которой получена жалоба, всячески приглашается к подписанию соглашения, но это не является обязательным условием для принятия жалобы к рассмотрению. Так, пункт 6.2 Устава Коллегии гласит: «Обращение с просьбой о рассмотрении информационного спора подается в Коллегию в письменной форме, с приложением Соглашения о признании заявителем профессионально-этической юрисдикции Коллегии и рассматривается ad hoc коллегией в разумно короткий срок, необходимый для ее формирования, изучения обстоятельств спора и приглашения на заседание всех заинтересованных лиц. Если заявитель не приложил к своему обращению подписанное им Соглашение о признании профессионально - этической юрисдикции Коллегии, то подготовка его обращения к

рассмотрению не начинается до устранения этого недостатка. Лицу, в отношении которого подана жалоба, не позднее десяти дней с момента начала подготовки ее рассмотрения направляется ее копия с предложением подписать Соглашение о признании профессионально -этической

юрисдикции Коллегии, высказать свои соображения по существу данного информационного спора и принять участие в его рассмотрении. Если в течение последующих тридцати дней от лица, в отношении которого была подана жалоба, не поступит ответ, то Коллегия вправе толковать это как отказ от сотрудничества с ней (пункт 6.6. настоящего Устава)». Отказ от сотрудничества с Коллегией представителей СМИ может предоставить заявителю некие преимущества, но не решает одну из важнейших проблем, с которой сталкивается Коллегия в своей работе по сей день, — отказ второй стороны участвовать в рассмотрении и разрешении конфликта. В первую очередь это обусловлено отсутствием у Коллегии каких-либо механизмов принуждения к ответу, и чаще всего подобные ситуации касаются жалоб на ведущие федеральные телеканалы и печатные издания, которые объясняют свой отказ от сотрудничества готовностью защищать свои интересы только в случае судебного разбирательства. Однако в этом случае, «если лицо, в отношении которого подана жалоба, отказывается от сотрудничества с Коллегией, в том числе не подписало Соглашение о признании профессионально -этической юрисдикции Коллегии, отказалось представить ей в установленный срок свои пояснения или направить своего представителя на заседание ad hoc коллегии, то эти обстоятельства не препятствуют рассмотрению информационного спора по существу, однако могут влечь освобождение заявителя от его морального обязательства» не обращаться в суд или иные государственные органы для разрешения данного информационного спора (п. 6.6 Устава Коллегии). Поэтому одним из вариантов решения данной проблемы может стать введение обязательного участия второй стороны, что приведет к разработке стратегии по привлечению второй стороны к участию в урегулировании конфликта[157]. Это скажется на количестве обращений, которое снизится, но может отразиться на качестве, которое приобретет иной порядок, а также вынудит представителей медийного саморегулирования к отдельной работе по привлечению и продвижению работы Коллегии как удобной, оптимальной и альтернативной платформы для обеих сторон конфликта. Помимо этого, данное требование изначально ставит стороны в равное положение и ставит общую задачу по урегулированию, нахождению компромисса, а не ультимативному вынесению вердикта, который может носить исключительно обвинительный характер[158].

Помимо соглашения о применении процедуры медиации, Закон о медиации предусматривает еще два вида соглашений, а именно: соглашение о проведении процедуры медиации — соглашение сторон, с момента заключения которого начинает применяться процедура медиации в отношении спора или споров, возникших между сторонами; данное соглашение не имеет аналогов в практике Коллегии, но очевидно, что в случае осознанного решения о подписании первого соглашения данное является только формальностью и лишним подтверждением намерений разрешить спор; медиативное соглашение — соглашение, достигнутое сторонами в результате применения процедуры медиации к спору или спорам, к отдельным разногласиям по спору и заключенное в письменной форме. В практике Коллегии итоговым документом является решение, а не соглашение, что делает эти два документа совершенно разными по своей природе, по содержанию и по функции, поскольку решение не ставит перед собой первостепенную задачу по улаживанию конфликта, сколько оценку спорной ситуации и поиска истины, что не исключает поиск решения по улаживанию конфликта, но делает его наличие обязательным. «Медиативное соглашение подлежит исполнению на основе принципов добровольности и добросовестности сторон» (ст. 12.2.) Этот принцип полностью совпадает с пониманием Коллегии в качестве площадки для добровольного диалога и поиска решения конфликта, в котором были бы заинтересованы обе стороны. Так, устав Коллегии регламентирует, что «принятое Коллегией решение, констатирующее нарушение правил профессионального поведения и профессиональной этики со стороны организации СМИ или журналиста, не может служить самостоятельным основанием для возложения на них дисциплинарной, административной или иной правовой ответственности» (ст. 7.8).

Вероятно, что в современных российских условиях, когда институт свободных и независимых СМИ переживает определенные экономические и политические сложности, намного важнее создание площадки по формированию сообщества, поиску доверия и консолидации позиций[159]. Сложность заключается в том, что СМИ, имеющие государственную финансовую поддержку и лишенные независимой редакционной политики, на сегодняшний день не заинтересованы в соблюдении, а тем более в совершенствовании этических, а часто и правовых стандартов журналистской профессии. Сегодняшняя государственная политика не создает условий и запросов на качественную журналистику, информирующую общество, преследуя общественный интерес. Данные обстоятельства ставят в совершенно неравные условия различные редакции исключительно по принципу лояльности, и в такой ситуации намного важнее приходить к соглашениям, нежели выносить решения, которые могут демонстрировать высокий профессионализм третейских судей, которые являются независимыми физическими лицами, привлекаемыми сторонами в качестве посредников в урегулировании спора для содействия в выработке сторонами решения по существу спора (ст. 2 Закона о медиации).

Различия между правовыми требованиями к внесудебному

урегулированию и практикой Коллегии по жалобам на прессу также проявляются в политике конфиденциальности. Устав Коллегии провозглашает принцип максимальной открытости, что доказывается многолетней практикой. Заседания не только проходят в открытом режиме, но и снимаются на видеозаписи, которые позже размещаются на сайте, создавая архив, с которым каждый желающий может ознакомиться по прошествии лет. Норма же закона о медиации предписывает, что «процедура медиации проводится при взаимном волеизъявлении сторон на основе принципов добровольности, конфиденциальности, сотрудничества и равноправия сторон, беспристрастности и независимости медиатора» (ст. 3), а статья 5 Закона раскрывает требования к конфиденциальности при урегулировании споров, а именно: конфиденциальность всей относящейся к указанной процедуре информации, за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами, и случаев, если стороны не договорились об ином; медиатор не вправе разглашать информацию, относящуюся к процедуре медиации и ставшую ему известной при ее проведении, без согласия сторон; истребование от медиатора и от организации, осуществляющей деятельность по обеспечению проведения процедуры медиации, информации, относящейся к процедуре медиации, не допускается, за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами, и случаев, если стороны не договорились об ином; в случае если медиатор получил от одной из сторон информацию, относящуюся к процедуре медиации, он может раскрыть такую информацию другой стороне только с согласия стороны, предоставившей информацию.

Устав Коллегии предписывает, что «заседание ad hoc коллегии проходит открыто, если на основании мотивированного требования одного из участников спора не будет принято другое решение» (п. 5.7. Устава). На первый взгляд может показаться, что эти требования прямо противоречат друг другу, однако в каждой норме есть оговорка. Так, Закон о медиации, отстаивая максимальную конфиденциальность всей процедуры и материалов, позволяет сторонам прийти к другому согласованному решению и открыть информацию, так же как и медиатор, который может разглашать информацию в случае согласия сторон. В то же время Устав коллегии может предоставить условия конфиденциальности, в случае если будет предоставлено мотивированное требование одной из сторон. Таким образом, по данной норме могут быть выработаны правила применения конфиденциальности, которые будут согласованы с учетом правовых и

-169

уставных предписаний .

Международная практика демонстрирует два подхода в понимании медийного саморегулирования как альтернативы судебному разбирательству. В одних странах, таких как Швеция или Германия, обращение в Совет прессы не лишает заявителя возможности обратиться с той же жалобой в суд, а порой заявители даже используют решения Совета для подкрепления своей позиции при защите своих интересов в гражданском судопроизводстве. Другая же модель, которая наиболее распространена в западных аналогах, предусматривает медиацию исключительно как альтернативу, то есть лишает морального права обращения в суд, что некоторые критики находят

См., напр.: Г айденко-Шер Н. И. Формирование системы альтернативных механизмов разрешения споров [Текст] = Creating the system of alternative dispute resolution tools = Formation du systeme des methodes alternatives de resolution de conflits: бесконфликтное общество как основа противодействия коррупции: научно-практич. пособие. — М.: ИНФРА-М, 2015. — С. 113; Овчаренко Т. В. Медиация как альтернативная форма разрешения споров: сущность, преимущества, принципы // Вестник Воронежского государственного университета. — 2010. — № 1 (8). — С. 180-187; Архипкина А. С. Медиация как способ защиты прав и свобод человека и гражданина // Вестник Бурятского государственного университета. — 2011. — № 2 — С. 285-289.

антиконституционным, или же обращения не принимаются по той причине, что заявитель уже обратился в судебные органы или же сообщил о своем намерении обратиться. В случае с Коллегией Устав предусматривает, что она «воздерживается от рассмотрения информационного спора, если он уже урегулирован, разрешен или разрешается в судебном или ином правовом порядке, либо любой из его участников намерен решить данный спор в судебном или ином правовом порядке. Моральное обязательство не обращаться в суд или иные государственные органы для разрешения данного информационного спора является неотъемлемой частью Соглашения о признании профессионально -этической юрисдикции Коллегии» (п. 6.5. Устава Коллегии).

Закон о медиации, в свою очередь, не только рассматривает механизм внесудебного урегулирования конфликта как альтернативу, но и позволяет заявителям обращаться в суд на любом этапе разрешения спора[160]. Так, «наличие соглашения о применении процедуры медиации, равно как и наличие соглашения о проведении процедуры медиации и связанное с ним непосредственное проведение этой процедуры, не является препятствием для обращения в суд или третейский суд, если иное не предусмотрено федеральными законами. Закон о медиации предписывает, что процедура медиации может также применяться и после возникновения споров, рассматриваемых в порядке гражданского судопроизводства и судопроизводства в арбитражных судах[161]. Также закон позволяет применение процедуры медиации при возникновении спора как до обращения в суд или третейский суд, так и после начала судебного разбирательства или третейского разбирательства, в том числе по предложению судьи или третейского судьи.

Данные нормы закона на первый взгляд противоречат Уставу Коллегии. Тем не менее это не совсем так, поскольку Коллегия не имеет возможности лишить заявителя права на обращение в суд — это требование носит исключительно моральное обязательство, которое может оставаться действительным в случае применения Закона о медиации как правовой базы деятельности Коллегии. Помимо этого, данный закон может подкреплять требование Коллегии не обращаться в какие-либо судебные или правоохранительные органы, поскольку «процедура медиации по спорам, переданным на рассмотрение суда или третейского суда до начала проведения процедуры медиации, может проводиться только медиаторами, осуществляющими свою деятельность на профессиональной основе» (ст. 16.3). Поскольку члены Коллегии, рассматриваемые в роли медиаторов, выполняют свои обязанности на непрофессиональной основе, что лишает их права рассматривать споры, переданные на рассмотрение суда или третейского суда до начала проведения процедуры медиации, а каждый заявитель может сделать самостоятельный выбор, какой путь разрешения конфликта избрать. Тем самым Коллегия приобретает законодательно закрепленную норму, подкрепляющую требование Устава. Также в случае данного обеими сторонами обязательства не обращаться для разрешения спора в суд или в третейский суд, которое закрепляется в соглашении, суд или третейский суд признаёт силу этого обязательства до тех пор, пока условия этого обязательства не будут выполнены, за исключением случая, если одной из сторон необходимо, по ее мнению, защитить свои права (ст. 4 п. 1). Тем самым Коллегия приобретает гаранта соблюдения данного обязательства в лице судебной системы.

Помимо этого, в случае применения медиативного законодательства к деятельности Коллегии медиативное соглашение по возникшему из гражданских правоотношений спору, достигнутое сторонами в результате процедуры медиации, проведенной без передачи спора на рассмотрение суда или третейского суда, представляет собой гражданско-правовую сделку, направленную на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей сторон. К такой сделке могут применяться правила гражданского законодательства об отступном, о новации, о прощении долга, о зачете встречного однородного требования, о возмещении вреда. Защита прав, нарушенных в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения такого медиативного соглашения, осуществляется способами,

172

предусмотренными гражданским законодательством .

Касательно круга обязательств и полномочий членов Коллегии, которые в данном контексте выступают в роли медиаторов, российское медиативное законодательство полностью удовлетворяет предписания Коллегии. Так, согласно Уставу, Коллегия состоит из 50 человек, «известных в обществе своими высокими профессиональными и морально -этическими качествами, при этом никаких формальных требований к кандидатам ни по уровню или профилю образования, ни по опыту работы, ни по другим обстоятельствам, не предъявляется» (Устав 2.4). Закон о медиации предписывает два статуса медиаторов: профессиональные медиаторы, которые имеют специальное образование, и лица, достигшие 18-летнего возраста, имеющие высшее образование, являющиеся дееспособными и не имеющие судимости (ст. 15 Закона). Это означает, что члены Коллегии, которые избираются путем открытого голосования, подпадают под категорию медиаторов без специального образования, то есть выполняющих свои обязанности на непрофессиональной основе. Единственное ограничение, которое может стать препятствием для кандидатов в члены Коллегии при баллотировании, — это государственная служба, т. к. медиаторами не могут быть лица, замещающие государственные должности Российской Федерации, государственные должности субъектов Российской Федерации, должности государственной гражданской службы, должности [162] муниципальной службы, если иное не предусмотрено федеральными законами.

Закон о медиации позволяет сторонам по взаимному согласию выбрать одного или нескольких медиаторов (ст. 9.1). Устав Коллегии предписывает, что заседание может проходить только в случае участия не менее 5 и не более 15 членов Коллегии, то есть у сторон появляется возможность выбирать из пятидесяти членов Коллегии необходимое чисто медиаторов по обоюдному согласию. Сложность заключается в том, что Устав предполагает лишь возможность учесть пожелания участников информационного спора при формировании коллегии, которая будет рассматривать конфликт, оставляя за собой решение. С другой стороны, эта норма Закона, позволяющая сторонам выбирать медиаторов, несет положительную для Коллегии тенденцию, поскольку формирует не коллективную, а личную ответственность каждого из членов Коллегии. Это решает проблему, сложившуюся в Коллегии, когда из пятидесяти избранных членов в работе принимает участие менее половины состава. Международная практика показывает, что в разных странах вопрос формирования состава, а тем более численности решается по -разному, но в большинстве случаев в состав входит от 8 до 18 человек, что позволяет обеспечить более профессиональный подход, поскольку представители советов чаще участвуют в работе, вырабатывая стандарты и подходы в разрешении информационных споров . Состав численностью в 50 человек, с одной стороны, дает возможность более обширного выбора для каждой конкретной ситуации, с другой же — представляет собой структуру, которая функционирует за счет 20-25% из состава, которые постоянно принимают участие в работе. В случае если у сторон конфликта нет четкого представления, кого они хотели бы видеть в роли медиаторов, Закон о медиации позволяет организациям, осуществляющим деятельность по обеспечению проведения процедуры [163] медиации, рекомендовать кандидатуры медиаторов или назначить их в том случае, если стороны направили соответствующее обращение в указанную организацию на основании соглашения о проведении процедуры медиации. Тем самым, как и предписывает Устав, есть правовые основания оставить функцию по выбору медиаторов и формированию состава за Коллегией.

Устав Коллегии признаёт за каждым из ее членов право отказаться от вхождения в состав ad hoc коллегии либо отказаться от участия в голосовании в случае отсутствия консенсуса среди членов коллегии, в случае если имеются обстоятельства, способные поставить под сомнение его беспристрастность в отношении рассматриваемого информационного спора (ст. 5.3). Закон о медиации также предусматривает подобные риски, и в случае наличия или возникновения в процессе проведения процедуры медиации обстоятельств, которые могут повлиять на независимость и беспристрастность медиатора, он обязан незамедлительно сообщить об этом организации, осуществляющей деятельность по обеспечению проведения процедуры медиации (ст. 9 п. 3), а также медиатор не вправе осуществлять свою деятельность, если при проведении процедуры медиации он лично (прямо или косвенно) заинтересован в ее результате, в том числе состоит с лицом, являющимся одной из сторон, в родственных отношениях (ст. 15.6).

Закон о медиации позволяет сторонам при обращении в организации, осуществляющие деятельность по обеспечению проведения процедуры медиации, разрешать спор тем путем, который выработан и практикуется данной организацией, так как «порядок проведения процедуры медиации может устанавливаться сторонами в соглашении о проведении процедуры медиации путем ссылки на правила проведения процедуры медиации, утвержденные соответствующей организацией, осуществляющей деятельность по обеспечению проведения процедуры медиации» (ст. 11.2). Это означает, что стороны вправе принять те правила урегулирования конфликтов, которые уже закреплены в Уставе Коллегии и которые применяются на практике более десяти лет, что делает процедуру понятной и предсказуемой.

По закону, срок проведения процедуры медиации не должен превышать 180 дней. Это укладывается в рамки, предписанные Уставом Коллегии, и позволяет работать в привычном и устоявшемся со временем режиме с учетом позитивных изменений (ст. 13).

Федеральный закон от 24.07.2002 № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» (далее — ФЗ о третейских судах в РФ) закрепляет правовые нормы, которые могут рассматриваться в рамках применения к деятельности Общественной коллегии по жалобам на прессу. В соответствии с законом в третейский суд может по соглашению сторон третейского разбирательства передаваться любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений (ст. 1.2). Следовательно, конфликты в сфере массовой коммуникации также могут разрешаться с применением закона о третейских судах . Сторонами третейского разбирательства могут выступать организации — юридические лица, граждане, осуществляющие

предпринимательскую деятельность без образования юридического лица и имеющие статус индивидуального предпринимателя, приобретенный в установленном законом порядке (далее — граждане-предприниматели), физические лица (далее — граждане), которые предъявили в третейский суд иск в защиту своих прав и интересов либо которым предъявлен иск (ст. 2).

Третейский суд разрешает споры на основании Конституции Российской Федерации, федеральных конституционных законов,

федеральных законов и других нормативно -правовых актов, действующих на территории Российской Федерации . «Если отношения сторон прямо не урегулированы нормами права или соглашением сторон и отсутствует применимый к этим отношениям обычай делового оборота, то третейский [164] [165]

С. 208.

суд применяет нормы права, регулирующие сходные отношения, а при отсутствии таких норм разрешает спор, исходя из общих начал и смысла законов, иных нормативных правовых актов» (ст. 6). Этот пункт позволяет основывать работу советов прессы не только строго на законодательстве, таком как Конституция РФ или Закон о СМИ, но и брать за основу этические нормы, различные международные конвенции, а также аналогичные зарубежные прецеденты[166]. Устав Коллегии гласит, что «в своей работе Коллегия опирается на этические принципы, заложенные в положениях Конституции РФ об основных правах и свободах человека и гражданина, законодательстве Российской Федерации о средствах массовой информации, документах Совета Европы, ЮНЕСКО и ОБСЕ по вопросам этики и саморегулирования в области массовой информации, документах саморегулирования медийных организаций» (Устав 1.3).

Закон позволяет третейским судам действовать как на постоянной основе — постоянно действующий третейский суд, — так и создавать третейский суд, образованный сторонами для решения конкретного спора (ст. 2). Устав Коллегии, в свою очередь, предусматривает такую организационную форму для рассмотрения информационных споров, как ad hoc коллегии — малые коллегии, создаваемые для рассмотрения каждого конкретного спора. Это может позволить Коллегии действовать в качестве постоянно действующего третейского суда или же под эгидой Коллегии создавать для каждого конкретного случая третейский суд для разрешения конкретного спора. Постоянно действующие третейские суды могут быть образованы организациями — юридическими лицами, созданными в соответствии с законодательством Российской Федерации, и их объединениями (ассоциациями, союзами) и действовать при этих организациях — юридических лицах.

Как и закон о медиации, закон о третейских судах предписывает обязательное для подписания обеими сторонами третейское соглашение, в

котором стороны соглашаются передать спор на разрешение третейского суда, то есть данный механизм разрешения споров возможен в случае готовности обеих сторон к участию , что лишает Коллегию возможности, но и надобности выносить решения в адрес СМИ, которые не признают авторитет и юрисдикцию совета. Это дает возможность создания площадки для диалога и поиска решения, а также создает в профессиональной журналистской среде арбитра, который имеет ресурсы для создания доверия средств массовой информации при поиске истины, а не вынуждает защищать свою позицию, что и побуждает многие СМИ к отказу от взаимодействия с Коллегией и готовности рассматривать споры только в судебной

178

плоскости .

Устав Коллегии определяет свою компетенцию в рамках рассмотрения «информационных споров, прежде всего нравственно -этического характера, возникающих в сфере массовой информации, в том числе дел о нарушениях принципов и норм профессиональной журналистской этики. К компетенции Коллегии относится также рассмотрение информационных споров, затрагивающих права человека в сфере массовой информации» (Устав 4.1), что не перечит Закону о третейских судах, который гласит, что третейский суд может самостоятельно решать вопрос о компетенции, а именно о ее наличии или отсутствии, и даже в тех случаях, «когда одна из сторон возражает против третейского разбирательства по мотиву отсутствия или недействительности третейского соглашения» (ст. 17).

Закон о третейских судах предъявляет некоторые требования к лицам, желающим выступать в роли третейских судей. Все эти требования не представляют сложностей и совпадают с указанными в Уставе Коллегии пунктами. Ключевым из требований, предъявляемых физическому лицу, [167] [168] является не образование или квалификация, а способность разрешить спор беспристрастно и не быть заинтересованным в исходе дела (ст. 8). К особым требованиям можно отнести только обязательное наличие юридического образования у председателя состава третейского суда, что требует отдельного внимания, но не является сложным для выполнения и совпадает с требованиями в некоторых европейских советах.

Закон позволяет сторонам определить число третейских судей, которое должно быть нечетным (ст. 9), но у суда, действующего на постоянной основе, число судей может быть закреплено своими правилами. Статья 10 Закона гласит, что в постоянно действующем третейском суде формирование состава третейского суда производится в порядке, установленном правилами постоянно действующего третейского суда. В силу необходимости беспристрастного отношения судьи в ходе рассмотрения спора закон предписывает основания для отвода или же самоотвода судьи, если имеются соответствующие обстоятельства.

Самым распространенным видом гражданских правоотношений, рассматриваемых третейскими судами, являются экономические отношения, которые могут касаться вопросов торгов, предпринимательской деятельности и прочее . По этой причине одним из ключевых аспектов третейского разбирательства являются денежные вопросы. Так, Закон регулирует и вопрос расходов, в которые включены гонорары третейских судей; расходы, понесенные третейскими судьями в связи с участием в третейском разбирательстве, в том числе расходы на оплату проезда к месту рассмотрения спора; суммы, подлежащие выплате экспертам и переводчикам; расходы, понесенные третейскими судьями в связи с осмотром и исследованием письменных и вещественных доказательств на месте их нахождения; расходы, понесенные свидетелями; расходы на оплату услуг представителя стороны, в пользу которой состоялось решение [169] третейского суда; расходы на организационное, материальное и иное обеспечение третейского разбирательства; иные расходы, определяемые третейским судом (ст. 15). Третейское рассмотрение информационных споров не предусматривает никаких материальных обязательств ни одной из сторон. Во-первых, данный механизм медиации не подразумевает поиск проигравшего и победившего, а во-вторых, вся деятельность советов по прессе в разных странах мира основывается или на членских взносах организаций-участниц, или при поддержке фондов, ассоциаций и государства, но никак не за счет сторон конфликта. Что же касается оплаты гонораров третейских судей, то их работа в большинстве случаев выполняется на общественных началах, как минимум в силу избираемости должностей, а также по причине того, что в состав советов, как правило, входят ведущие эксперты и специалисты, которые не «нанимаются» на выполнение работ, а уделяют этому время в силу своей заинтересованности в развитии саморегулирования и готовности приложения своих неоплачиваемых усилий. В то же время есть примеры, когда работа в советах является единственной и основной деятельностью, например в Англии, где количество рассмотренных жалоб измеряется сотнями в год. Тем не менее Закон о третейских судах позволяет оставить вопросы финансирования и поддержания работы совета прессы на усмотрение самой организации и без четких законодательных предписаний, а именно: «если правилами постоянно действующего третейского суда не определено, что стороны несут расходы, то такие расходы включаются в состав расходов постоянно действующего третейского суда (третейский сбор)» (ст. 15 п. 2).

Закон о третейских судах имеет много сходств с Законом о медиации[170] — например, они регулируют схожий круг правоотношений, имеют похожие механизмы и принципы рассмотрения. Общие принципы имеются и в вопросах конфиденциальности — третейский судья не вправе разглашать сведения, ставшие известными ему в ходе третейского разбирательства, без согласия сторон или их правопреемников (ст. 22), и если стороны не договорились об ином, то состав третейского суда рассматривает дело в закрытом заседании (ст. 27). Отличие заключается в сути и природе рассмотрения конфликта. Так, медиация ставит задачу найти компромисс с помощью лица, оказывающего помощь в поиске подобного решения, третейский же суд в первую очередь является судом, где компетентные судьи, заслушав доводы обеих сторон, выносят свой вердикт.

Одним из ключевых принципов третейских судов является добровольность, на которой и базируется двустороннее согласие[171] [172] [173]. Так, стороны, заключившие третейское соглашение, принимают на себя обязанность добровольно исполнять решение третейского суда . Стороны и третейский суд прилагают все усилия к тому, чтобы решение третейского суда было юридически исполнимо (ст. 31). Данная норма совпадает по своей правовой природе с моральным обязательством исполнения решений Коллегии по жалобам на прессу, которое накладывается на стороны при подписании соглашения о признании профессионально -этической юрисдикции Коллегии. Тем не менее практика Коллегии не раз имела прецеденты, когда данное моральное обязательство нарушалось. Это могло выражаться в неисполнении решения или же игнорировании морального обязательства не обращаться по данному информационному спору в суд или другие правоохранительные органы. Закон о медиации позволяет не только добровольно исполнять решения суда — решение третейского суда исполняется добровольно в порядке и в сроки, которые установлены в данном решении, но и предусматривает механизм по обязательному исполнению, который защищает каждую из сторон от неисполнения

-184

вынесенного решения другой стороной — если решение третейского суда не исполнено добровольно в установленный срок, то оно подлежит принудительному исполнению. Принудительное исполнение решения третейского суда осуществляется по правилам исполнительного производства, действующим на момент исполнения решения третейского суда, на основе выданного компетентным судом исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда[174] [175].

В некоторых странах, где институт саморегулирования прессы работает слаженно на протяжении уже многих лет, советы прессы негласно, де-факто являются составной частью судебной системы. Так, например, происходит в Швеции, где совет прессы может не только выписать штраф, который представители СМИ обязаны уплатить, но и многие граждане перед защитой своих интересов в суде обращаются к медиаторам, чтобы иметь возможность подкрепить свою позицию в судебном процессе мнением авторитетных экспертов. Именно такой модели может придерживаться российское медийное саморегулирование, при условии соответствия и подчинения своей деятельности Закону о медиации, поскольку нормы Закона не могут ограничить право граждан на обращение в суд, однако при рассмотрении заявления о выдаче исполнительного листа компетентный суд не вправе исследовать обстоятельства, установленные третейским судом, либо пересматривать решение третейского суда по существу (ст. 46). Это дает третейскому суду независимость в принятии решений, придает автономность и авторитет третейским судьям, что, безусловно, важно при формировании института, отвечающего за решения, которые являются обязательными для исполнения[176]. Решение третейского суда принимается большинством голосов третейских судей. По ходатайству сторон решение может быть дополнено; также стороны могут обратиться в суд за разъяснением решения. Решение объявляется в заседании третейского суда, где зачитывается только резолютивная часть решения. Если определенный срок не оговорен, то мотивированное решение должно быть направлено сторонам в срок, не превышающий 15 дней со дня объявления резолютивной части решения (ст. 32). Оперативность и короткие сроки рассмотрения являются безусловными преимуществами альтернативного урегулирования споров, поскольку рассмотрение в судебном порядке всегда занимает намного больше времени, материальных и моральных затрат для всех

187

сторон .

Несмотря на возможные механизмы придания обязательного характера решению института медийного саморегулирования, последнее слово остается за судом, который может и отменить решение третейского суда. Так, если в третейском соглашении не предусмотрено, что решение третейского суда является окончательным, то решение третейского суда может быть оспорено участвующей в деле стороной путем подачи заявления об отмене решения в компетентный суд в течение 3 месяцев со дня получения стороной, подавшей заявление, решения третейского суда (ст. 40). Причиной для отмены решения третейского суда компетентным судом может послужить: доказательство одной из сторон недействительности решения по основаниям, предусмотренным настоящим Федеральным законом или иным федеральным законом; доказательство превышения полномочий третейским судом или несоответствия соглашению; доказательство несоответствия третейских судей положениям настоящего закона; доказательство факта, что сторона- ответчик не была уведомлена о подробностях рассмотрения должным образом; решение компетентного суда, что рассмотренный третейским судом спор не может быть предметом третейского разбирательства или же решение 187 См., напр.: Морозов М. Э. Правовое значение решения третейского суда // Третейский суд. — 2004. — № 2. — С. 90-95.

третейского суда нарушает основополагающие принципы российского права (ст. 42).

Модель функционирования любого совета прессы или Коллегии, в частности, является удобной правовой конструкцией, которая, не налагая лишних и трудновыполнимых обязательств, может закрепить на правовом уровне решение Коллегии, прибавив ему обязательный характер выполнения. Помимо этого, Коллегия находит в лице судебной системы гаранта, который, не вмешиваясь в деятельность Коллегии, за исключением случаев, предусмотренных данным законом, может контролировать исполнение решений Коллегии. Несмотря на то, что деятельность подобных судов, по мнению некоторых, не должна иметь никаких принудительных механизмов, основываясь лишь на добровольности, тем не менее подобный закон основывается исключительно на обоюдном добровольном соглашении рассмотрения конфликтной ситуации, в котором максимально учитываются интересы обеих сторон. Также сохраняется идея саморегулирования, поскольку судьями выступают выбранные авторитетные представители профессионального сообщества. И главным показателем добровольности остается тот факт, что заявители самостоятельно находят для себя доводы и причины обращения в подобные органы, самостоятельно признают авторитет судей и организации в целом, самостоятельно собирают и приводят аргументы для отстаивания своей позиции, зная, что могут не получить решения, удовлетворяющего их интересам . Это свидетельствует о доверии к саморегулированию в лице гражданского общества, гражданского контроля, а не государственному регулированию . Кроме этого, многие люди не ставят перед собой задачу найти виноватого, которого можно было бы обвинить в неправильном или непрофессиональном поведении, сколько

187 Фархтдинов Я. Ф. Особенности исполнения решений третейского суда // Третейский суд. — 2004. — № 2. — С. 112-117.

188 См., напр.: Учебные программы и методические материалы по курсам «Проблемы теории государства и права», «Юридическая конфликтология», «Права и свободы человека и гражданина» / Сост. Т. В. Худойкина. — Саранск: Изд-во Мордовского ун-та, 2010. — С. 98.

ставят перед собой и обществом вопросы о гранях дозволительного, многие из которых не имели прецедентов. Подобные площадки позволяют находить ответы на такие вопросы путем поиска взвешенного и аргументированного решения и создавать новые стандарты, которые вынуждены видоизменяться и соответствовать времени.

В целях формирования и совершенствования порядка регламентации использования внесудебных механизмов разрешения информационных споров предлагается внесение следующих изменений: дополнить положения ст. 61 (Порядок обжалования) Закона РФ от 27 декабря 1991 № 2124-1 "О средствах массовой информации" нормами, устанавливающими порядок и случаи реализации внесудебных механизмов разрешения споров, вытекающих из отношений, формирующихся в процессе распространения массовой информации. Указанные положения должны закреплять правовой статус органов и организаций, к компетенции которых может быть отнесено разрешение информационных споров (Общественная коллегия по жалобам на прессу и иные структуры гражданского общества, осуществляющие саморегулирование и сорегулирование в сфере массовой информации).

<< | >>
Источник: Ривина Анна Валерьевна. ВНЕСУДЕБНЫЕ МЕХАНИЗМЫ РАЗРЕШЕНИЯ ИНФОРМАЦИОННЫХ СПОРОВ. Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Москва 2016. 2016

Еще по теме § 2. Проблемы правового обеспечения развития механизмов медийного саморегулирования:

  1. 9.3. Международно-правовые механизмы обеспечения экологической безопасности
  2. Глава 5. Сущность, структура, механизм рынка и проблемы его развития
  3. Проблемы и способы международно-правового обеспечения глобального информационного обмена
  4. Правовое обеспечение развития конкуренции в сфере банковской деятельности
  5. § 5.3. Проблемы информационно-правового обеспечения геоинформационных эколого-криминологическихсистем при проведении криминологической оценки воздействия на окружающую среду
  6. Договоры Киевской развития Руси правовых с Византией развития 911 и правовых 944 годов считаются истории самыми правовых ранними правовых письменными правовых документами.
  7. § 4. Применение «мягкого права» как тенденция развития современного механизма правового регулирования межбанковских расчетов
  8. Глава 7. Нормативно-правовое обеспечение управления социальным развитием организации
  9. Глава 1. ПОНЯТИЕ И СТРУКТУРА МЕХАНИЗМА ОБЕСПЕЧЕНИЯ РЕАЛИЗАЦИИ ЗАКОННОСТИ
  10. Социальная справедливость, проблемы и перспективы развития правовых отношений, возникающих вследствие причинения вреда
  11. Тема 14. Механизм правового регулирования 1. Понятие, элементы и стадии механизма правового регулирования
  12. Тема 3. Механизм административно-правового регулирования 3.1. Понятие механизма административно-правового регулирования и его элементы
  13. ОСОБЕННОСТИ РАССМОТРЕНИЯ МЕХАНИЗМА ЗАЩИТЫ ПРАВ ГРАЖДАН В ТЕОРИИ ПРАВА СОЦИАЛЬНОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ
  14. РАЗДЕЛ II МЕХАНИЗМ ОБЕСПЕЧЕНИЯ РЕАЛИЗАЦИИ ЗАКОННОСТИ
  15. § 4. Саморегулирование деятельности коммерческих агентов
  16. Глава XII. Макроэкономическое равновесие и механизм его обеспечения
  17. ГЛАВА 4 ЕДИНСТВО ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ И МЕХАНИЗМ ЕГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ СУДЕБНОЙ СИСТЕМОЙ