Выступление на заседании круглого стола «Интеллектуальная собственность: правовое регулирование, проблемы и перспективы» 15 ноября 2000 г.1
Сложно что-либо добавить к блестящему выступлению В.А. Дозорцева, с которым я абсолютно согласен по большинству позиций. Кроме того, полагаю, было бы неправильно, если бы на нашем «круглом столе» выступали только участники рабочей группы по третьей части Гражданского кодекса.
Поэтому, дабы дать возможность и другим участникам нашего заседания высказать свои мнения, я постараюсь ограничиться лишь краткими замечаниями по основным проблемам, затронутым проф. В.А. Дозорцевым.Говоря о целесообразности кодификации сферы исключительных прав, Виктор Абрамович, как мне кажется, убедительно показал, что такая кодификация совершенно необходима. В самом деле, результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации представляют собой очень важную группу объектов гражданских прав, значение которых для экономического оборота неуклонно растет. Поэтому основной акт гражданского законодательства, каковым является Гражданский кодекс, никак не может обойти эту группу объектов стороной. В ином случае Гражданский кодекс нельзя было бы назвать полноценным, поскольку в нем не были бы урегулированы важнейшие объекты гражданских прав, которые с каждым годом занимают все более заметное место в общественных отношениях.
Таким образом, кодификация интеллектуальной собственности - это совершенно естественный процесс и, если угодно, веление времени. Какой же быть этой кодификации? Насколько полно она должна охватывать все отношения, складывающиеся по поводу объектов исключительных прав? По этому вопросу, как мы
все знаем, единой позиции нет, что в итоге и привело к исключению раздела об интеллектуальной собственности из проекта части третьей ГК РФ.
Рабочая группа, готовившая проект, исходила из того, что в Гражданском кодексе должны быть как общие положения об исключительных правах, так и нормы, специально посвященные
отдельным их видам. Наиболее непримиримые наши оппоненты - Роспатент (хотя его представители и принимали непосредственное участие в разработке проекта), проф. А.П. Сергеев и некоторые другие полагают, что в Кодекс следует включить лишь общие положения, а специальные нормы оставить для специальных законов. Думаю, что эта позиция ошибочна. Гражданский кодекс - не декларация, устанавливающая в общей форме некие абстрактно сформулированные принципы, а нормативный акт, призванный непосредственно регулировать общественные отношения. Если мы хотим, чтобы наш Кодекс отвечал этому требованию, в нем должны быть правовые нормы, которые могли бы применяться на практике, а не только служить путеводной звездой будущему законодателю. Очевидно, что если в Гражданском кодексе будут только общие положения об исключительных правах, то без привязки к специальным нормам они не будут иметь никакого практического применения. Кстати, это прекрасно понимают и наши оппоненты, в частности, Роспатент, который соглашается на включение в Кодекс общих положений об интеллектуальной собственности именно потому, что в таком виде Кодекс не сможет оказать реального влияния на содержание патентного права. Отношения в этой области по-прежнему будут регулироваться исключительно специальным законодательством, а именно этого и хотелось бы указанному ведомству.
Итак, на мой взгляд, включение в ГК РФ общих положений об интеллектуальной собственности без специальных норм лишено смысла. И здесь возникает следующий вопрос, по которому расходятся позиции уже и членов рабочей группы. А именно: каков должен быть объем специальных норм и в каком соотношении они должны находиться с законами, посвященными отдельным видам исключительных прав? Полагаю, что по этому вопросу подготовленный проект занял половинчатую позицию, которая сделала сам проект и лежащую в его основе концепцию весьма уязвимыми для критики. Действительно, порой бывает довольно трудно аргументированно объяснить, почему одна норма, скажем, действующего авторского закона, включена в проект, а другая, связанная с ней по контексту, осталась «за бортом». Почему, например, в проект вошли нормы, определяющие круг правомочий обладателя авторского права, но не нашлось места нормам, устанавливающим ограничения авторских прав? И хотя на самом деле отбор норм осуществлялся отнюдь не по случайному признаку, а на основе вполне определенных критериев, сама идея такого отбора оказалась, на мой взгляд, неудачной.
Придется с сожалением констатировать, что мое видение кодификации и стоящих перед ней задач не полностью совпадает с позицией В.А. Дозорцева. Безусловно, главная цель любой кодификации состоит в упорядочении законодательства и приведении его в единую систему. Однако эта задача - не единственная. Необходимым элементом кодификации является также и поступательная консолидация законодательства, т.е. постепенное объединение в рамках единого акта разрозненных правовых норм, относящихся к институтам гражданского права. Без этого, как показывает опыт, трудно добиться решения и первой задачи, о которой говорил В.А. Дозорцев. Например, о какой упорядоченности законодательства о некоммерческих организациях можем мы говорить сегодня, когда принятые уже на основе первой части ГК РФ специальные законы полны противоречий и поражают неряшливостью своего юридико-технического исполнения?
Если же под этим углом зрения мы без предвзятости посмотрим на наш проект пятого раздела ГК РФ, придется признать, что он, как и в свое время глава четвертая, не может в достаточной степени обеспечить упорядочение законодательства, поскольку предполагает сосуществование специальных положений ГК РФ и законов об отдельных объектах исключительных прав с неизбежным дублированием нормативного материала и, что еще хуже, столь же неизбежными противоречиями. Поэтому мне представляется, что кодификация должна быть по возможности максимально полной, ведь кодекс - это, по сути, свод правил, и чем этот свод полнее, тем лучше. По крайней мере все нормы гражданско-правового характера, которые содержатся в специальных законах об интеллектуальной собственности, безусловно, могли бы быть включены в Кодекс. Более того, я не вижу особой крамолы в том, чтобы инкорпорировать в Кодекс и административно-процессуальные нормы, которых немало, например, в Патентном законе. Во всяком случае, опыт зарубежных кодификаций последнего времени показывает, что бояться этого не следует. В частности, гражданские кодексы Нидерландов и Квебека не стали хуже от того, что в них присутствуют не только гражданско-правовые, но и сопутствующие им административно-процессуальные нормы. Если мы пойдем по этому пути, то в идеале такая острая на сегодняшний день проблема, как соотношение Гражданского кодекса и специальных законов, отпадет сама собой, поскольку специальные законы либо будут полностью инкорпорированы в Кодекс, либо сведутся к относительно небольшому набору норм, которые будут лишь дополнять Кодекс, а не дублировать или, тем более, опровергать его.
Мне кажется, не следует опасаться и того, что введение в Кодекс большей части норм специальных законов об интеллектуальной собственности нарушит баланс между различными разделами и главами Кодекса с точки зрения объема и детальности регулирования. Во-первых, такой баланс и сейчас выдерживается не полностью, а во-вторых, как я уже упоминал, консолидация представляет собой поступательный процесс, который позволяет наполнять различные части Кодекса новыми нормами по мере того, как для этого созревают условия. Почему, например, при разработке первой части было принято решение о том, чтобы не включать в ГК РФ исчерпывающие положения об отдельных организационно-правовых формах хозяйственных обществ и некоммерческих организаций? Только ли из эстетических соображений, связанных с желанием обеспечить баланс между регулированием различных институтов гражданского права? Думаю, скорее это решение диктовалось тем, что в рамках работы над первой частью Кодекса было практически невозможно создать с нуля отсутствовавшее на тот момент законодательство. Поэтому и пришлось ограничиться лишь основными, наиболее принципиальными положениями. К чему это привело впоследствии, я уже упоминал. Однако в сфере интеллектуальной собственности мы имеем дело с совсем иной ситуацией. Здесь специальные законы, пусть и несовершенные, давно приняты и действуют, а значит, есть достаточная основа для дальнейшего развития этой области законодательства, в том числе и для его упорядочения путем кодификации.
В заключение несколько слов о терминологии. В.А. Дозорцев уже привел примеры, свидетельствующие о том, что этот сугубо академический, на первый взгляд, спор может иметь далеко идущие практические последствия. Однако особо следует подчеркнуть, что термин «интеллектуальная собственность» может, конечно, употребляться как политэкономическая категория, но юридически является неправильным, поскольку не соответствует понятийному аппарату, принятому в российском гражданском праве. Когда мы говорим об интеллектуальной собственности, на самом деле имеем в виду не право собственности, а особый род имущества, не относящийся к предметам материального мира. Как известно, этот термин впервые появился во Франции и своим рождением был обязан не столько юридическим, сколько общественно-политическим причинам. При этом следует учесть, что французскому гражданскому праву, в отличие от российского, известно понятие бестелесной вещи (или бестелесного имущества), благодаря чему термин «интеллектуальная собственность» безболезненно вошел в понятийный аппарат французского права. С точки зрения русского юридического языка, к бестелесной вещи ближе всего стоит абсолютное имущественное право, разновидностью которого является исключительное право на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации. Поэтому мне кажется, что предложенный профессором В.А. Дозорцевым термин «интеллектуальные права» весьма удачен, так как он верно отражает суть дела и позволяет найти этим правам достойное место в системе гражданских прав.
Еще по теме Выступление на заседании круглого стола «Интеллектуальная собственность: правовое регулирование, проблемы и перспективы» 15 ноября 2000 г.1:
- Обшая характеристика правового регулирования отношений интеллектуальной собственности в сфере спортивного движения
- ПРЕДИСЛОВИЕ К ИЗДАНИЮ НА АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ (из выступлений на презентации книги 16 ноября 2009 г., в Торгово-промышленной палате РФ)
- ВЫСТУПЛЕНИЕ АДВОКАТА В СУДЕБНОМ ЗАСЕДАНИИ ПО ГРАЖДАНСКОМУ ДЕЛУ
- ТРЕТИЙ КРУГЛЫЙ СТОЛ «ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ»
- Социальная справедливость, проблемы и перспективы развития правовых отношений, возникающих вследствие причинения вреда
- Природа интеллектуальной собственности
- Объекты интеллектуальной собственности
- ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ И ПРАВА ЧЕЛОВЕКА В ИНФОРМАЦИОННОМ ОБЩЕСТВЕ
- § 6. О проблемах нормативно-правового регулирования права на здоровье
- Социальная справедливость, законность и проблемы правового регулирования борьбы с извлечением нетрудовых доходов
- Проблемы правового регулирования ответственности органов управления корпорации
- НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ
- Объем, характер и размер возмещения вреда и проблемы их правового регулирования
- 22. Механизм правового регулирования: понятие, структура, стадии. Соотношение правового регулирование и правового воздействия.
- 3.1 Проблемы правового регулирования качества медицинских услуг. Пути совершенствования законодательства в сфере здравоохранения РФ.
- § 6. Государственные функции: проблемы и перспективы
- Доступ и умение делиться понимаются как установление «новой экономики интеллектуальной собственности».
- О СИСТЕМЕ И ЗАДАЧАХ КОДИФИКАЦИИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
- 6. ПЕРСПЕКТИВЫ РЕШЕНИЯ ПСИХОФИЗИЧЕСКОЙ ПРОБЛЕМЫ
- 3.2. Проблемы правового регулирования и применения электронных банковских технологий и возможные пути их решения