<<
>>

§ 3. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ПРОБЛЕМЕ ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ.

Данное исследование в качестве концепта отталкивается от следующего тезиса - девиантизация населения есть последствие имперской модели модернизации, женская преступность как последствие сложного и противоречивого процесса модернизации явилась, в свою очередь, социальным фактором российской модернизации.

В настоящее время исследователи находятся в поиске наиболее эффективных вариантов дальнейшего развития нашей страны. Поэтому, по-прежнему актуальным является исследование методологии самого понятия модернизации, а так же опыта предыдущих модернизаций России[74]. При этом любая попытка изучения российских модернизационных процессов требует обращения к общей теории модернизации (для переосмысления и развития некоторых её положений).

Эта социологическая макротеория была сформулирована в середине XX в., период распада европейских колониальных империй и появления «молодых наций» в Азии, Африки и Латинской Америке. Перед последними встала проблема выбора путей дальнейшего развития. Учёными и политиками США и Западной Европы в качестве альтернативы коммунистической ориентации странам Третьего мира была предложена программа модернизации как ускорение перехода от традиционности к современности[75]. В дальнейшем, на протяжении второй половины XX в. был накоплен значительный опыт изучения различных аспектов, в том числе исторических, перехода от традиционного к современному, индустриальному обществу. При этом модернизацион- ная парадигма прошла длительный путь совершенствования.

Следует выделить четыре этапа её становления.

1) . Хронологическими рамками первого этапа являются вторая половина 50-х - первая половина 60-х гг. XX в. Это период рождения и быстрого роста модернизационных исследований в классической версии[76]. Основными чертами данной теории были: универсализм, представление о линейно-поступательном характере общественного развития. Эволюция общества рассматривалась как всеобщий процесс, имеющий одни и те же закономерности и этапы для всех стран и народов.

2) . Второй этап продолжался с конца 60-х по начало 70-х гг. XX в. включительно. Именно в этот период модернизационная перспектива подверглась значительной критике, как внутренней, так и внешней - со стороны конкурирующих теорий (например, миросистемного анализа И. Валлерстайна и неомарксизма), так как выяснилось, что линейно-поступательная модель модернизации не способна аналитически отразить реальные преобразования в обществах Латинской Америки, Юго-Восточной Азии и других регионах мира, которые осуществляли переход от традиционного к современному состоянию.

3) . Третий этап охватывал 80-е гг. XX в. - посткритический период возрождения модернизационных исследований[77].

4) . Четвёртый этап - конец 80-х - 90-е гг. XX в. - становление неомодернизационного и постмодернизационного анализа под влиянием грандиозных трансформаций, произошедших в странах Центральной, Восточной Европы[78] [79].

В начале XXI в. модернизационная парадигма продолжает развиваться. Следует иметь ввиду, что классическая и современные версии модернизационного анализа существенно отличаются. По мнению ряда исследователей, в частности И.В.

Побереж- никова, Н.А. Проскуряковой, использование модернизационных моделей открывает большие возможности для объяснения исторического процесса нового и новейшего времени.

Российские исследователи начали активное освоение модер- низационной теории с середины 80-х mXX в. Концентрированным выражением этого интереса явилась публикация в 1993 г. в журнале «Вопросы философии» материалов «круглого стола» на тему «Российская модернизация: проблемы и перспективы». Были высказаны различные, подчас полярные, точки зрения на суть российской модернизации, её периодизацию, перспективы, значение для России[80]. Большинство участников круглого стола были едины в том, что модернизация - это переход от традиционного общества к современному, от аграрного к индустриальному. Модернизация понималась ими как комплексный процесс, охватывающий все стороны жизни общества (экономическую, социальную, политическую, культурную). Если между ними происходит «расстыковка», то результат модернизации оказывается частичным. В ходе модернизации менее развитые общества приобретают черты более развитых. Участники «круглого стола» обратили внимание на отличительные черты российской модернизации. В отличие от стран Запада модернизация в России осуществлялась не как результат внутреннего эволюционного развития, а вследствие «вызовов» со стороны более развитого окружения. Всё это привело к формированию форсированной модели модернизации с использованием административного ресурса.

В ходе развернувшейся полемики были предложены концептуальные модели российской модернизации, вызвавшие резонанс в научном мире.

Так, А.С. Ахиезер, предложил вариант российской модернизации под названием «Россия - расколотая цивилизация». В соответствии с этой теорией главная причина неудач при реализации модернизационных проектов состоит в социокультурном расколе российского общества второй половины XIX - начала XX вв.[81]. Фактически отсутствие проекта социальной модернизации не позволило достичь консенсуса власти и общества.

В ходе дискуссии была сформулирована модель «имперской модернизации» В.Г. Хороса, получившая впоследствии широкое признание среди историков[82]. Доминирование «государственной воли» при проведении модернизации оказывало угнетающее воздействие на «общественную самостоятельность и формирование национальной культуры». Модернизационные преобразования «сверху» инициировались военно-техническими интересами, необходимостью сохранить статус империи, следовательно, не получая обратного импульса со стороны общества. Россия, считает он, дала яркий пример такой «запоздалой модернизации», для которой характерно быстрое разрушение традиционных институтов и ценностей без появления новых, что провоцировало социокультурную люмпенизацию общества, которая, в свою очередь вновь сама становилась фактором «вторичной» модернизации.

В последующие годы использование модернизационной парадигмы приобрело более продуктивный характер. По мнению И.В. Побережникова, современные модификации модернизаци- онного подхода способствовали превращению первоначально достаточно односторонней и абстрактной теоретической модели в многомерную познавательную программу[83].

«Пионером» в комплексном изучении российской модернизации является В.А. Красильщиков. Итоги его исследований представлены в книге «Вдогонку за прошедшим веком. Развитие России в XX в. с точки зрения мировых модернизаций». «Отправной точкой» концепции В.А. Красильщикова стали теоретические разработки А.С. Ахиезера, В.Г. Хороса. По его мнению, модернизация являет собой социально-экономическую, культурную и технологическую революцию. Красильщиков подчеркивает, что российская модернизация представляет собой «мучительный процесс приспособления России к логике исторической эволюции Запада» - неорганичные модернизации России являлись следствием эндогенных модернизаций Запада. «Самодержавная имперская модернизация» инициировалась наиболее активной частью правящей элиты и опиралась на мощь государства - в России не было сплоченного предпринимательского класса, который мог бы стать инициатором модернизации, как в странах Запада. В силу «верхушечного характера» модернизации, направленной на сохранение военно-политического статуса империи (внутренние проблемы решались попутно), она не затронула глубинные пласты культуры и повседневной жизни большей части населения страны, которая базировалась на общинных ценностях. Россия, перестав быть традиционным обществом, не стала обществом современным. В начале XX в. самодержавная модернизация обрекла общество на глубокий внутренний кризис, который привел её к краху. Вывод автора звучит следующим образом: «Не завершив ни один исторический этап» [модернизации - С.К.], Россия «бросалась вдогонку за лидерами, стремясь перейти к следующему этапу». Отсюда проистекала «разорванность» социального времени в России: она часто стремилась в будущее, пытаясь одновременно остаться в прошлом [реакция на слишком быстрые перемены - С.К.] и как можно быстрее уйти от настоящего[84].

Переломной в плане осмысления темы является концепция Б.Н. Миронова, автора фундаментального исторического труда[85]. В центре внимания автора находится становление личности, семьи, гражданского общества и правового государства. Большое внимание исследователь уделяет стимулирующим российскую модернизацию социокультурным факторам, что сыграло, как ни странно, отрицательную роль и активизировало процессы «антимодернистских настроений». По мнению автора, большая часть русского народа участвовала в революции 1917 г. во имя восстановления «попранных традиционных устоев».

Какую из перечисленных концепций мы бы не выбрали в качестве определяющей, важно помнить, что преобразования, инициированные наиболее активной и дальновидной частью традиционного общества, опирающейся на мощь государства, охватывают социально-политическую сферу. Эта, так называемая, имперская модель модернизации - всё что делалось - делалось во имя сохранения империи! Важно понять, что такая модель модернизации не ставила своей задачей улучшение жизни народа, не затрагивала глубинные пласты культуры и повседневной жизни большей части общества, а если и затрагивала, то давала при этом отрицательные результаты - в том числе и массовую маргинализацию общества.

Текущий экономический кризис актуализировал научную дискуссию о социальных факторах российской модернизации, так как с этим напрямую сопряжено будущее России. Обсуждая пути преодоления текущего экономического кризиса, эксперты и лица, принимающие управленческие решения, заговорили об эволюционной модернизации. Основные фокусы обсуждения сводятся к тезису о том, что в масштабах страны отсутствует социальный консенсус относительно необходимости модернизаци- онного развития.

В мае текущего года Президент РФ Д.А. Медведев своим указом постановил образовать комиссию при президенте по модернизации и технологическому развитию экономики. Радостная новость в том, что модернизация вернулась в дискурс будущего развития. Однако, огорчает тот факт, что, похоже, она фокусируется на технологических аспектах, оставляя в стороне социальный контекст. Социальная рефлексия модернизационных процессов необходима. Люди стали осознавать значимость качественных характеристик человеческого капитала для достижения благосостояния и личной свободы. Стремление к свободе, независимости, материальной стабильности вошли в противоречие с намерениями иметь детей и выполнением функций по заботе о пожилых. Другим важным социальным результатом модернизации стало изменение семьи и семейных отношений, обусловленное процессами урбанизации и особенностями городского стиля и способа жизни, усиливающего индивидуальную свободу. Основной экономический эффект социальной модернизации связан с выходом женщин на рынок труда, который поставил вопрос о перераспределении функций между семьями, рынками и государством в части заботы и воспитания детей, ухода за пожилыми. Стало очевидно, что экономическая активность женщин может эффективно сочетаться с семейными обязанностями только при развитии рынка социальных услуг и наличии государственных институтов поддержки для семей, которые не в состоянии самостоятельно обеспечить детям и пожилым минимально приемлемый уровень и качество жизни. Другими словами, модернизация, решая проблемы экономического развития, сформировала ряд социальных проблем, решение которых возлагается на основных акторов. Если государство берет на себя реализацию основных модернизационных процессов, то оно не может оставаться в стороне от решения возникающих социальных проблем, значимость которых может перекрыть экономические эффекты.

Проблема социальных факторов модернизации принадлежит к числу центральных, ключевых в современной исторической науке. Социальные факторы модернизационного процесса в Российской империи второй половины XIX - начала XX вв. многогранны, они охватывает трансформации социальных структур, практик, возникновение новых или обеспечение функционирования прежних групп, форм взаимодействия и поведения. Иерархию социальных факторов российской модернизации достаточно сложно установить, поскольку их множество и между ними существуют определённые взаимосвязи.

В этом исследовании речь пойдет о женской преступности как социальном факторе российской модернизации. Первоначально название шокирует, ведь традиционно исследователи рассматривают проявления девиантного и делинквентного поведения населения как последствие форсированной модернизации и это совершенно справедливо. Между тем, совершенно очевидно, что подобного рода события не проходят бесследно для государства, вызывают к жизни ответные меры, то есть фактически становятся факторами изменений в политической, культурной, социальной и иных сферах. Женская преступность как острейшая социальная проблема второй половины XIX - начала XX вв., требовала незамедлительного решения. Государственные мужи, чётко осознавая невозможность её решения посредством использования репрессивных механизмов, выдвигали различные проекты комплексной борьбы с этим «социальным злом». Постепенно, даже частичная реализация этих проектов, приводила к социально-политическому переоформлению традиционных структур, затрагивала процесс изменения судопроизводства, то есть фактически явилась социальным фактором модернизации в политической и культурной сферах.

Исходя из вышеизложенного можно заключить: несмотря на обилие работ по различным аспектам темы, связанным с девиантным поведением населения, комплексных исследований по проблеме женской преступности в России второй половины XIX - начала XX вв. на данный момент нет. Между тем, источниковедческий обзор свидетельствует о наличии объективной возможности для изучения темы, как на общероссийском, так и на региональном уровнях.

В этой связи цель данного исследования состоит в том, чтобы рассмотреть актуальную тему женской преступности второй половины XIX - начала XX в. на материалах Тверской губернии в условиях модернизации, проследив трансформацию традиционного общественного сознания российской провинции в пореформенный период.

Для достижения поставленной цели автору необходимо решить следующие задачи:

S выявить мотивационный комплекс женских преступлений второй половины XIX - начала XX вв.;

S обозначить основные факторы, влияющие на развитие женской преступности в Российской империи указанного периода;

S установить взаимосвязь и взаимозависи

мость проявлений девиантного поведения среди российских женщин с ростом женской преступности;

S увязать причины неудач политики ресоциализации проституток и нищенок с ростом женской преступности в России;

S реконструировать социо-культурный портрет женщины-преступницы второй половины XIX - начала XX вв. в России;

S определить специфику политических пре

ступлений, совершённых женщинами в указанный период исторического развития;

S рассмотреть динамику и видовую структуру российской преступности вообще и женской, в частности;

S проанализировать специфику уголовного законодательства Российской империи и определить причины неудач государственной политики по пресечению женской преступности;

S выявить изменения в общественном сознании, явившиеся социальными факторами модернизации в политической и культурной сферах.

<< | >>
Источник: Куликова С.Г.. Женская преступность как социальный фактор российской модернизации (вторая половина XIX - начало XX веков).2011. 2011

Еще по теме § 3. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ПРОБЛЕМЕ ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ.:

  1. ГЛАВА I. ЖЕНСКАЯ ПРЕСТУПНОСТЬ В РОССИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКОВ: ОСНОВНЫЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ ПРОБЛЕМЫ.
  2. § 1. ИСТОРИОГРАФИЯ ПРОБЛЕМЫ ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ.
  3. § 2. ОТНОШЕНИЕ ЛИБЕРАЛЬНОГО ДВОРЯНСТВА К ПРОБЛЕМЕ ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКОВ.
  4. § 2. ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ И ИХ ИНФОРМАТИВНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ В ИЗУЧЕНИИ ПРОБЛЕМЫ ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ.
  5. § 3. ОТНОШЕНИЕ КОНСЕРВАТИВНООРИЕНТИРОВАННОГО ДВОРЯНСТВА К ПРОБЛЕМЕ ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКОВ.
  6. ГЛАВА IV. ОБЩЕСТВЕННОЕ ОТНОШЕНИЕ К ПРОБЛЕМЕ ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКОВ.
  7. Женская преступность
  8. Женская преступность
  9. 1. Криминологическая характеристика женской преступности
  10. 3. Профилактика женской преступности
  11. § 2. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКОВ
  12. Куликова С.Г.. Женская преступность как социальный фактор российской модернизации (вторая половина XIX - начало XX веков).2011, 2011
  13. Глава XIX Женская преступность
  14. 15.1 Основные методологические подходы экзистенциализма
  15. ГЛАВА III. ЖЕНСКАЯ ПРЕСТУПНОСТЬ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКОВ.