<<
>>

§ 2. Место мировой юстиции в судебной системе Российской империи и Российской Федерации1

Качество функционирования любого государственно-правового института напрямую зависит от качества его правовой регламентации, нормативной основы, на которой он базируется. Институт мировых судей не является здесь исключением.

Ни для кого не секрет, что законодатель всегда должен стремиться к повышению эффективности функционирования каждого государственного органа и механизма государства в целом. Основанием для этого, в первую очередь, является анализ правоприменительной практики и исторического опыта. Вообще, в последнее время на страницах юридических изданий стала активно обсуждаться идея о необходимости не просто изучения, а теоретического осмысления института мировых судей в России[154] [155] [156].

Прежде, чем перейти к рассмотрению вопроса о правовой регламентации организации мирового суда в Российской империи и Российской Федерации, необходимо разобраться с часто используемыми в юридической литературе схожими понятиями «мировой суд», «мировой судья», «мировая юстиция», а также в сущности самого института мирового судьи. Нельзя сказать, что этот вопрос не освещался в различных исследованиях. Многие авторы в своих трудах уделяли ему внимание . Однако, как справедливо отмечают Е.С. Азарова и М.Л. Репкин, «несмотря на многочисленные научные работы и учебные издания, среди практических работников, да и в обществе, отсутствует понимание сущности института мировых судей в России»1.

Внимание к данной проблеме обусловливается тем, что ни в дореволюционном, ни в современном отечественном законодательстве нет дефиниций мирового судьи, мирового суда, мировой юстиции. Высказываются даже предложения отказаться от употребления термина «мировой суд» как некорректного[157] [158] [159] [160].

В.В. Дорошков справедливо отмечает, что в Учреждении судебных установлений 1864 г. «не содержалось развернутого определения термина «ми- 3

ровой судья», лишь перечислялись отдельные его признаки» и выделил ряд признаков мирового судьи по дореволюционному законодательству:

1) он есть власть судебная, единоличная;

2) он рассматривал дела по существу;

3) на него возлагались иные обязанности, определенные в особых уставах и положениях по принадлежности;

4) он избирался всеми сословиями и утверждался правительством;

5) он состоял по уездам или городам;

6) он избирался на три года на уездных земских собраниях;

7) он получал из земского сбора, а в столицах - из городских доходов сумму на его содержание и расходы;

8) его власть ограничивалась территорией мирового участка;

9) он не мог быть уволен или переведен в иную местность без его согласия, за исключением строго определенных законом случаев;

10) он ежегодно отчитывался перед министром юстиции1.

Вряд ли можно согласиться, что перечисленные выше положения являются признаками мирового судьи, так как в них произошло рандомное смешение институциональной и функциональной характеристик мировых судей.

Также мы не можем согласиться с В.В. Дорошковым в том, что «в действующем законодательстве сформулировано определение термина «мировой судья»: мировые судьи в Российской Федерации являются судьями общей юрисдикции субъектов РФ и входят в единую отечественную судебную систему, осуществляют правосудие именем Российской Федерации» .

Мы полагаем, что по структуре и содержанию правовые нормы, закрепленные в ст. 1 Федерального закона от 17 декабря 1998 г. № 188-ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации» не являются дефиницией мирового судьи. Таким образом, ни в названном, ни в других нормативных правовых актах Российской Федерации нет легальной дефиниции мирового судьи, а также мирового суда и мировой юстиции.

Г. Б орисов и А. Хапилин верно подметили, что у законодателя нет единообразия в использовании понятия «мировой судья»: в одном случае подразумевается физическое лицо, обладающее определенным статусом (ч. 1 ст. 1

ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации»), в другом - звено судеб-5

ной системы (ч. ст. 4 ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» .

В.В. Дорошков, анализируя действующее российское законодательство, выделил следующие доминирующие признаки мирового судьи:

1. Мировой судья является носителем судебной власти. [161] [162]

2. Мировой судья - судья общей юрисдикции.

3. Мировые судьи одновременно признаются судьями субъектов Федерации и судами субъектов Федерации.

4. Мировые судьи провозглашаются элементом (звеном) единой судебной системы Российской Федерации.

5. Мировой судья является должностным лицом, наделенным полномочиями осуществлять правосудие, исполняющим свои обязанности на профессиональной основе, обладающим специальным статусом1.

В конечном итоге, В.В. Дорошков пришел к выводам, что «в действующем законодательстве мировой судья упоминается в различных значениях, а именно: 1) суд субъекта Федерации; 2) состав суда; 3) участник процесса»[163] [164] [165] и что «мировой суд надлежит рассматривать как учреждение, судебный орган, входящий в судебную систему, мирового судью - как физическое должностное лицо, представляющее судебный орган, а мировую юстицию -

-5

как систему мировых судебных ведомств, учреждений, их деятельность» . Сущность же института мировых судей «выражается в том, что они являются должностными лицами, носителями судебной власти, судьями судов общей юрисдикции, судьями и судом субъекта Федерации, низшим звеном единой судебной системы, наделяемым полномочиями в особом более демократичном порядке, имеющим специальную ограниченную юрисдикцию»1.

Исходя из анализа положений первого раздела Учреждения судебных установлений, М.В. Немытина сформулировала следующее определение мировой юстиции в Российской империи: мировая юстиция «представляла собой максимально приближенную к населению, обособленную и замкнутую систему, построенную на началах выборности, всесословности, независимости судей, несменяемости судей в пределах выборного срока, гласности и со- стязательности»[166] [167].

Применительно к дореволюционному периоду С.В. Лонская говорит о мировой юстиции как абстрактной структурно-функциональной модели, целостной системе, состоящей из трех элементов. Этими элементами являются:

«1) система мировых судов, включающая мировые суды, локальные органы, обладающие ограниченной (малозначительной) юрисдикцией, и мировых судей;

2) деятельность мировых судов по осуществлению государственных функций, включающая формы деятельности мировых судов, формы и виды суммарного (упрощенного) судопроизводства;

3) управление мировыми судами (мировое судебное управление), включающее органы судебного управления и самоуправления (органы судейского сообщества) и их деятельность по управлению и самоуправлению сис-

- 3

темой мировых судов» .

Применительно к современному периоду Н.В. Куприянович предлагает ряд определений:

«- мировой судья - должностное лицо, уполномоченное единолично в пределах территории судебного участка осуществлять правосудие в соответствии с процессуальным законодательством РФ;

- мировой суд - государственный орган (учреждение), являющийся первичным элементом в системе судов общей юрисдикции РФ, к компетенции которого отнесено рассмотрение гражданских, административных и уголовных дел в качестве суда первой инстанции;

- мировая юстиция - должностные лица (мировые судьи), реализующие судебную власть в субъектах Российской Федерации, а также аппарат мировых судей, содействующий осуществлению правосудия»[168].

В.П. Очередько дает следующее определение мирового судьи: «мировой судья в Российской Федерации - государственный судья низшей инстанции, назначаемый (избираемый) на должность и действующий в соответствие с требованиями Конституции РФ, федеральных законов и законов субъектов Федерации» .

В юридической литературе идет дискуссия по поводу того, должны ли понятия «мировой судья», «мировой суд», «мировая юстиция» быть универсальными для различных исторических периодов или же они должны менять свое содержание в зависимости от исторического контекста. С.В. Каширский считает, что эти сущностные понятия в дореволюционный и современный периоды эволюционировали, и предлагает различные определения данных понятий применительно к дореволюционному и современному периодам. По мнению, С.В. Каширского, «в период с 1864 года по 1917 год «мировой судья» - это выборное должностное лицо V класса (согласно Табели о рангах) - статский советник - уполномоченное осуществлять судопроизводство в рамках компетенции мирового суда, согласно Судебным уставам 20 ноября 1864 года. «Мировой суд» - это выборный судебный орган, составляющий самостоятельный элемент пореформенной судебной системы России с 1864 по 1889 годы и с 1906 по 1917 годы. «Мировая юстиция» - это элемент судебной системы, социальный институт судоустройства, посредством которого реализовалась возможность общества, на восстановление нарушенных личных неимущественных и имущественных прав (в пределах компетенции мирового судьи). Мировая юстиция - это составляющая часть (подсистема) единой судебной системы пореформенной Российской империи, элементами которой следует считать:

1) корпус мировых судей как субъектов, призванных осуществлять мировое судопроизводство;

2) мировое судоустройство в качестве формы реализации;

3) мировое судопроизводство как механизм, процесс (содержание) реализации.

С 1996 года под термином «мировой судья» следует понимать должностное лицо, наделенное полномочиями осуществлять правосудие, принадлежащее к корпусу судей Российской Федерации, являющееся судьей общей юрисдикции субъекта Российской Федерации. Под «мировым судом» следует понимать мировых судей и их аппарат как элемент судебной системы. Под «мировой юстицией» следует понимать всю совокупность мировых судебных учреждений - мировых судей, мировых судов, аппарата мировых судей, а также апелляционную инстанцию»[169].

Мы осознанно привели такую большую цитату, представляющее собой одно из положений, вынесенных на защиту С.В. Каширским. Дело в том, что С.В Лонская обоснованно подвергла критике не только конкретные определения, но и сам подход. Она пишет: «Представляется, что сам подход автора к проблеме определения понятий (эволюция во времени) - достаточно спорная идея. Если сущность со временем меняется, с тем же объектом (предметом) исследования мы имеем дело? Не принимается ли многообразие явлений за эволюцию сущности?»1. Позиция С.В. Лонской представляется нам более верной. Действительно, если какой-либо институт так эволюционировал, что изменилась его сущность, можно ли говорить, что мы имеем дело с тем же самым институтом? Мы полагаем, что определения мирового судьи, мирового суда, мировой юстиции должны носить универсальный характер, но при этом они могут быть конкретизированы применительно к различным историческим периодам.

Б олее-менее удачную попытку универсального определения мирового суда предприняла С.В. Лонская. По ее мнению, «мировой суд - это местный (локальный) судебный или административно-судебный государственный орган ограниченной юрисдикции, рассматривающий и разрешающий малозна-

л

чительные дела по упрощенной процедуре» . Обратим внимание, что универсальные определения мирового судьи, мирового суда и мировой юстиции, как мы уже отмечали ранее, предлагались и В.В. Дорошковым .

Многие авторы, в том числе и мы, оперируем таким понятием, как «институт мировых судей», однако четко устоявшегося его определения нет. Е.С. Азарова и М.Л. Репкин под институтом мировых судей понимают «совокупность правовых норм, регулирующих правоотношения в сфере применения уголовного, гражданского права и деятельности судебных органов по установлению события преступления, виновного лица и привлечению его к уголовной или иной ответственности»[170] [171] [172] [173]. Такое определение представляется нам не вполне удачным. По нашему мнению, «институт мировых судей» (равно как и «институт мирового суда» - это некое обобщающее понятие, позволяющее подвести под один знаменатель дискуссионные понятия «мировой суд», «мировой судья», «мировая юстиция». В отличие от других понятий «институт мировых судей» является исключительно доктринальным и в принципе не может быть легализовано в нормативных правовых актах. И, соответственно, оно всегда будет дискуссионным.

Мы полагаем, что институт мировых судей - это совокупность правовых норм, регулирующих правовой статус, организацию и деятельность мировых судей, а также практика реализации этих норм в конкретноисторических условиях.

Идея о необходимости мирового суда в России, как верно отмечает В. А. Илюхина, в качестве устойчивой парадигмы появилась в отечественной политико-правовой мысли во второй половине XVIII в. одновременно с введением этого института в Западной Европе, однако первые проекты о мировом суде были разработаны только в 1859 г.[174] Юридически мировой суд был введен в Российской империи Судебными уставами 1864 г. Реальное же открытие мировых судебных учреждений произошло только в 1866 г.

Просуществовал мировой суд в России до принятия Совнаркомом 24

Л

ноября 1917 г. Декрета «О суде» № 1 . В отличие от прочих судебных органов Российской империи, которые были упразднены названным декретом, деятельность института мировых судей в соответствие с названным документом только приостанавливалась. Однако фактически мировая юстиция была уничтожена Декретом «О суде» и заменена местными судами, состоящими из постоянного местного судьи и двух избираемых очередных заседателей. Таким образом, история отечественной мировой юстиции была прервана в 1917 г.

Возрождение мирового суда произошло уже в постсоветский период, когда был принят Федеральный закон от 17 декабря 1998 г. № 188-ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации». Следовательно, разрыв в исторической традиции российской мировой юстиции составляет 81 год. Мы полагаем, что в данном случае речь нужно вести именно о возрождении института, а не о его восстановлении. стественно, за восемь десятилетий многое изменилось и просто восстановить действие Судебных уставов 1864 г. (даже в их редакции начала ХХ в.) невозможно. Тем не менее, сравнение мировой юстиции в Российской империи и в Российской Федерации представляется оправданным не только с теоретической, но и с практической точки зрения. Мы полагаем, что такое сравнение потенциально может привести к выработке предложений по совершенствованию законодательства современной России в области устройства мирового суда.

Исторический опыт функционирования мировой юстиции в России, а также достаточно длительный временной разрыв в истории мирового суда позволяет применить к его изучению методологию хронодискретного моногеографического сравнительного правоведения, на которой, как уже отмечалось во введении диссертации, и базируется наше исследование1. Некоторые попытки применения методологии хронодискретного моногеографического сравнительного правоведения к исследованию мирового суда уже имеются в современной юридической литературе[175] [176].

Исходя из двух изложенных выше посылов, мы сконцентрируем усилия на сравнительном анализе нормативной основы функционирования института мировых судей в Российской империи и Российской Федерации, так как именно нормативная база и определяет место мировой юстиции в судебной системе страны.

Особенностью дореволюционного законодательства о мировом суде была его изначальная сбалансированность. Этот институт был для России новым, но его разработка длилась достаточно долго и профессионально[177]. При этом он стал одним из органичных элементов принципиально новой судебной системы. В Российской же Федерации мировой суд появился в качестве одной из новелл действующего в тот момент законодательства. Эти факторы, несомненно, оказывали и оказывают существенное влияние на качество нормативной основы функционирования института мирового суда.

20 ноября 1864 г. император Александр II в Царском Селе подписал четыре нормативных акта - основополагающих документов судебной реформы 1864 г.: Учреждение судебных установлений, Устав гражданского судопроизводства, Устав уголовного судопроизводства и Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. В каждом из этих нормативно-правовых актов содержались нормы, касавшиеся мирового суда.

Во Введении Учреждения судебных установлений (далее - УСУ) из одиннадцати статей, определяющих общие основы устройства пореформенных судебных учреждений, семь касались мировой юстиции (ст. 1-5, 9, 10). Раздел первый «О мировых судьях и их съездах» УСУ (ст. 12-76) полностью был посвящен регламентации организации мировых судебных органов. Он состоял из шести глав. В главе 1 (ст. 12-18) содержались общие правила устройства мировых судебных учреждений. Глава 2 (ст. 19-40) регламентировала порядок избрания и утверждения мировых судей, глава 3 (ст. 41-45) определяла специфику правового статуса участковых мировых судей, а глава 4 (ст. 46-50) - почетных мировых судей. Пятая глава (ст. 51-63) касалась устройства мировых съездов. Наконец, в последней, шестой, главе «Об отношениях, правах и ответственности мировых судей» (ст. 64-76) закреплялись общие основы статуса мировых судей.

Нормы, касающиеся мировых судей, также содержались в разделе седьмом Учреждения судебных установлений «О правах и преимуществах должностных лиц судебного ведомства» (ст. 237, 239-241, 248), в разделе восьмом «О надзоре за судебными установлениями и об ответственности должностных лиц судебного ведомства» (глава первая «О надзоре за судебными установлениями и должностными лицами судебного ведомства» - ст. 249, 256; глава вторая «Об ответственности должностных лиц судебного ведомства» - ст. 261-296).

В современном законодательстве нормы о мировых судьях, аналогичные тем, что содержались в УСУ, закреплены в Федеральном законе от 17 декабря 1998 г. № 188-ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации». Важным отличием названного нормативного акта является то, что он содержит отсылочные нормы к Федеральному конституционному закону от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации», Закону РФ от 26 июня 1992 г. № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации», Федеральному закону от 10 января 1996 г. № 6-ФЗ «О дополнительных гарантиях социальной защиты судей и работников аппаратов судов Российской Федерации», Федеральному закону от 29 декабря 1999 г. № 218-ФЗ «Об общем числе мировых судей и количестве судебных участков в субъектах Российской Федерации».

Конечно, такая разбросанность судоустройственного законодательства о мировых судьях несколько неудобна для правоприменителя, однако она вполне компенсируется наличием современных технологий. Так, при использовании справочно-правовых систем «КонсультантПлюс», «Гарант» и т.п., в которых применяются гиперссылки, нет принципиальной разницы, пользоваться одним документом или несколькими. вот при использовании нормативных правовых актов на бумажном носителе неудобство становится ощутимым.

Другой особенностью современного законодательства о мировых судьях по сравнению с дореволюционным является меньшее количество статей в нормативных актах. Если в Учреждении судебных установлений мировой юстиции было, в той или иной степени, посвящено более ста двадцати статей, то в совокупности современное аналогичное законодательство значительно менее объемно. ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации» состоит всего из двенадцати статей, ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» - из тридцати восьми статей, Закон РФ «О статусе судей в Российской Федерации» - из двадцати двух статей, ФЗ «О дополнительных гарантиях социальной защиты судей и работников аппаратов судов Российской Федерации» - из десяти статей, ФЗ «Об общем числе мировых судей и количестве судебных участков в субъектах Российской Федерации» - из двух статей. Всего получается восемьдесят четыре статьи. Это даже без учета того, что ряд статей из перечисленных законов не касается мировых судей.

В Российской империи мировые судьи входили в особую судебную подсистему - судебно-мировые установления, существовавшую на общеимперском уровне. Различия в мировых судах на территории государства имелись, но законодательство о них исходило из центра. Никакого регионального законодательства не было. В Российской Федерации, как установлено в ч. 1 ст. 1 ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации» от 17 декабря 1998 г. мировые судьи «являются судьями общей юрисдикции субъектов Российской Федерации и входят в единую судебную систему Российской Федерации».

В каждом из восьмидесяти пяти существующих в настоящее время субъектов РФ имеются свои законы о мировых судьях. Как правило, они невелики по объему (от девяти статей в Законе ЕАО от 23 декабря 2009 г. № 674-ОЗ «О мировых судьях Еврейской автономной области» и Законе Пермского края от 5 декабря 2006 г. № 28-КЗ «О мировых судьях в Пермском крае» до двадцати пяти статей в Законе Липецкой области от 17 февраля 2000 г. № 66-ОЗ «О мировых судьях в Липецкой области», в среднем аналогичные законы в других субъектах включают тринадцать-восемнадцать статей) и касаются, в первую очередь, срока и порядка избрания мировых судей. В этом состоит их основное различие, в остальном идет дублирование федерального законодательства или отсылка к нему.

В Уставе уголовного судопроизводства (далее - УУС) регламентировался порядок уголовного судопроизводства у мировых судей и в мировых съездах. Книга первая УУС называлась «Порядок производства в мировых судебных установлениях» (ст. 33-199) и состояла из одиннадцати глав. В первой главе (ст. 33-41) регламентировались вопросы подсудности. Во второй главе, которая называлась «Поводы к начатию дел» (ст. 42-84), рассматривались вопросы возбуждения уголовных дел у мировых судей, процедуры вызова сторон и свидетелей, отсрочки от разбирательства, мер пресечения. В третьей главе (ст. 85-118) прописывались процедуры судебного разбирательства, а в четвертой (ст. 119-132) - порядок вынесения и объявления приговоров. Пятая глава (ст. 133-141) специально посвящалась заочным приговорам, шестая (ст. 142-144) - вопросам ведения протокола. Глава седьмая называлась «Об отзывах на приговоры и частных жалобах на распоряжения мировых судей» (ст. 145-154). Речь в этой главе шла об отзывах на неокончательные приговоры мировых судей и частных жалобах на сделанные ими распоряжения. В восьмой главе (ст. 155-172) регламентировался порядок судопроизводства в мировых съездах, в девятой (ст. 173-180) - вопросы отмены окончательных приговоров мировых судей и их съездов, а в десятой (ст. 181 - 191) - исполнение приговоров. Наконец, в последней, одиннадцатой главе (ст. 192-199) книги первой Устава уголовного судопроизводства содержались положения о судебных издержках.

Сущностным аналогом Устава уголовного судопроизводства 1864 г. в настоящее время является Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ. Однако группировка норм и сам подход к изложению материала здесь совсем другой. Если дореволюционный законодатель выделял в один блок практически все нормы, касавшиеся судопроизводства в мировых судебных учреждениях, то в УПК РФ изложены общие нормы судопроизводства, а что касается специально мирового судьи, то в документе выделен отдельный раздел - Раздел XI «Особенности производства у мирового судьи». Состоит он всего из одной главы (гл. 41 «Производство по уголовным делам, подсудным мировому судье») и включает лишь шесть статей (ст. 318-323).

Исходя из изложенного выше, возможно сопоставление отдельных норм о мировых судьях, уголовного процесса у мирового судьи, но не сопоставление нормативных актов, их содержащих и регламентирующих.

Рассмотрение гражданских дел мировыми судебными учреждениями в Российской империи определялось Уставом гражданского судопроизводства 1864 г. (далее - УГС). Данный документ структурно был схож с Уставом уголовного судопроизводства. В нем также отдельно в Книге первой «Порядок производства в мировых судебных установлениях» (ст. 29-201) были сконцентрированы нормы, касавшиеся мирового суда. Идея такого изложения, видимо, была такой же, как и в Уставе уголовного судопроизводства - дать мировым судьям, не имевшим по большей части юридического образования, собранное практически в одном месте нормативного акта, руководство к действию. В Книге первой Устава гражданского судопроизводства содержалось четырнадцать глав, охватывающих все стадии рассмотрения гражданского дела в мировом суде, а также ряд других необходимых вопросов (о подсудности, об участии поверенных в процессе, о судебных издержках).

Аналогом Устава гражданского судопроизводства 1864 г. в настоящее время является Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. № 138-ФЗ. Однако его отличие от Устава гражданского судопроизводства еще более существенно, чем разница между Уставом уголовного судопроизводства 1864 г. и УПК РФ 2001 г. Дело в том, что в ГПК РФ нормы о мировых судьях «разбросаны» по всему тексту документа и отсутствует какой-либо самостоятельный раздел, посвященный гражданскому судопроизводству именно у мирового судьи.

Последний из Судебных уставов 1864 г. - Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 г. представлял собой уникальный документ, не имеющего аналога в современности. В нем были сконцентрированы нормы обо всех незначительных преступлениях и проступках, рассмотрение которых входило в компетенцию мировых судей. В основе Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, лежало Уложение о наказаниях, уголовных и исправительных 1845 г. При этом Устав не был простой выжимкой из Уложения, а представлял собой отдельный, самостоятельный весьма значимый нормативный акт. Данный документ был ориентирован именно на мировых судей.

По сути, Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, представлял собой аналог некоего синтеза Уголовного кодекса и Кодекса об административных правонарушениях, но при этом был предназначен для обеспечения деятельности конкретного адресата - мирового судьи.

В дореволюционной юридической литературе существовали разные оценки Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. И.А. Блинов справедливо обращал внимание на то, что данный нормативный акт не имел большого общественного резонанса и не стал предметом широкого общественного обсуждения1. Данная ситуация обусловливается, по нашему мнению, тем, что Устав о наказаниях. налагаемых мировыми судьями, содержал нормы материального права. В нем не затрагивались вопросы судоустройства и судопроизводства, наиболее волновавшие общество 60-гг. XIX в.

В.П. Б езобразом акцентировал внимание на ряде недостатков этого документа и отмечал, что, в отличие от других Судебных уставов, он написан «как бы другой рукой, гораздо менее опытной и осмотрительной»[178] [179]. Н.С. Та- ганцев обращал внимание на некоторые практические неудобства в уголовном судопроизводстве, связанные с одновременным существованием двух крупных нормативных правовых актов, содержащих нормы уголовного права - Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, и Уложения о наказаниях уголовных и исправительных1.

В тоже время большинство дореволюционных исследователей позитивно оценивали Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями как в плане юридической техники (по сравнению с Уложением о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.) , так и в содержательном аспекте .

Современные исследователи также высоко оценивают Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Так, А.П. Кузнецов важность и значимость этого документа видит в том, что в нем был окончательно решен вопрос о разграничении преступлений и проступков и что он был шагом вперед по сравнению с Уложением о наказаниях уголовных и исправительных[180] [181] [182] [183].

Следует отметить, что ни дореволюционное, ни современное законодательство, регламентировавшее и регламентирующее организацию и деятельность мировой юстиции, не были статично. В Судебные уставы 1864 г. постоянно вносились изменения. То же самое происходит и с действующим российским законодательством. С различными изъятиями и новеллами Судебные уставы 1864 г. просуществовали до Октябрьской революции 1917 г. Самые существенные изменения в устройстве мирового суда были внесены Законом «О преобразовании местного суда» от 15 июня 2012 г.[184], однако его нормы были интегрированы в Учреждение судебных установлений.

Качественная дореволюционная нормативная база, регламентировавшая организацию и деятельность мировой юстиции, привела к успешной ее реализации. Следствием этого стал позитивный образ мирового судьи в правосознании значительной части общества[185]. Полагаем, что в правосознании наших современников образ мирового суда, как судьи, близкого к населению, также обладает положительными характеристиками. Кроме того, по нашему мнению, мировые судьи играли и должны играть важную роль в формировании правовой культуры населения.

Правовая культура, как известно, является частью общей культуры социума. Не вдаваясь в анализ многочисленных исследований, посвященных правовой культуре, отметим, что данное понятие нужно рассматривать, минимум, в двух значениях, а именно:

1) как фактически существующие в конкретно-исторический период в отдельно взятом обществе совокупность правовых знаний населения, его правовая активность, степень развития законодательства и юридической техники, качество правовых норм и эффективность их применения;

2) как некий идеал, наивысшее развитие перечисленных всех выше характеристик, к которому стремится общество. В этом контексте правовая культура представляет собой не статический срез состояния социума, а динамичное явление, на которое оказывают серьезное влияние не только объективные факторы, но и политика государства, в том числе в плане правового образования и воспитания.

В данной работе мы будем вести речь о правовой культуре общества во втором из рассмотренных выше значений.

Судебная система в любом обществе оказывает существенное воздействие на его правовую культуру в целом и правовую культуру отдельных социальных групп и личностей. При этом она может являться объективным фактором правового воспитания - население, хочет оно этого или не хочет, при столкновении с судом обогащается комплексом правовых знаний и представлений. отдельные судьи, осуществляя свою профессиональную деятельность, осознанно и целенаправленно ведут работу по формированию правовой культуры населения, выступают в качестве субъектов правового воспитания.

Мировые судьи, как судьи, занимающиеся рассмотрением мелких гражданских и уголовных дел, и поэтому наиболее близких к населению играют в процессе формирования правовой культуры общества важную роль. Следует отметить, что такого рода деятельность не ограничивается только формированием правовой культуры, но и способствует формированию такого важного явления как социальное партнерство, понимаемого в качестве системы «разрешения сложных проблем между различными слоями, группами общества с целью достижения консенсуса по важным социально значимым вопро- сам»1.

Учитывая, что мировой суд входит в число хронодискретных институтов[186] [187], у нас имеется возможность не только проанализировать роль мировых судей в формировании правовой культуры населения Российской империи и Российской Федерации, но сравнить ее в эти два исторические периоды.

Как мы уже отмечали ранее, мировая юстиция появилась в Российской империи в результате судебной реформы 1864 г. Законодатель достаточно долго разрабатывал проекты введения этого института, учитывая при этом зарубежный опыт (преимущественно французскую модель мировой юстиции), тем не менее, «в Российской империи сформировалась собственная оригинальная национальная модель мирового суда под влиянием славянофильского направления общественной мысли. Главной ее особенностью была направленность на примирение сторон, достижения мира между тяжущимися без вынесения судебного решения»1. От себя добавим, что такое назначение суда (не столько наказывать, сколько мирить или, хотя бы, приводить стороны к консенсусу) было очень близко основной массе населения России - крестьянству. Именно по этой причине мировая юстиция быстро вошла в правовой быт россиян, стала элементом его ментальности[188] [189].

До нас дошла масса дореволюционных реальных и анекдотических сюжетов, отражающих деятельность мировых судей. В данной работе нас интересуют те из них, которые свидетельствуют не столько о роли мирового судьи в отправлении правосудия, сколько о его роли в формировании правовой культуры населения.

Судебная реформа 1864 г. проходила в условиях повышенного внимания со стороны всех слоев общества. Огромное количество публики постоянно присутствовало на заседаниях окружных и мировых судов в столицах и в провинции, газеты и журнале пестрили бесконечными «судебными хрониками», «корреспонденциями из зала суда» и прочими подобными рубриками. У судебной реформы имелись и сторонники, и противники. На страницах книг, газет и журналов между ними шла постоянная полемика. стественно, в этой ситуации апологеты реформы стремились к популяризации новых пореформенных институтов: суда присяжных, адвокатуры и, конечно, мирового суда. По этой причине регулярно в свет выходили книги, в которых в публицистической доступной для населения форме рассказывалось о деятельности мировых судей1. Б ольшинство этих книг было опубликовано в 60-70-е гг. XIX в., когда интерес к судебным преобразованиям у общественности еще не угас.

Из анализа комплекса материалов о практической деятельности дореволюционных мировых судей можно сделать вывод, что хотя в число их нормативно закрепленных обязанностей не входили какие-либо просветительские и воспитательные задачи, тем не менее, они решали эти задачи. Известный дореволюционный публицист и общественный деятель П.Н. Обнинский писал, что камеры мировых судей стали «не только местом отправления доступного народу правосудия, но и школою порядочности и уважения к человеческому достоинству»[190] [191] [192] [193], а Е.И. Козлинина отмечала, что «мировые судьи были теми народными учителями, на долю которых выпала священнейшая из

-5

обязанностей - поднять нравственный уровень вверенной им паствы...» . В свою очередь В.П. Б езобразов указывал, что мировой суд вносил право в такую сферу, где отсутствовал даже призрак права, не было понятия о самой

4

возможности права .

В литературе сохранились характеристики многих мировых судей. Так, мировой судья Румянцев «превращал заседания в поучительные спектакли, вел нравственные диалоги с собравшимся народом», мировой судья агри- новский пытался сделать суд понятным для народа, и его за мудрые решения прозвали Соломоном», мировой судья Свешников «за гуманность, правдивость и ум заслужил о себе хвалебную фразу «Это самая христианская мудрость»1.

Имелись и другие многочисленные примеры деятельности мировых судей по правовому просвещению и воспитанию населения. Одним из самых известных мировых судей Санкт-Петербурга был мировой судья 13-го участка Александр Иванович Трофимов. Как писали о нем современники, он «оставил по себе вполне добрую память. Не одна сотня людей добром его поминает, как судью и как человека. Как человек, А.И. Трофимов был добрейшей души и мягкого, отзывчивого ко всем человеческим нуждам сердца» . А.А. Демичев верно отмечает, что «одной из функций мировых судей, наряду с осуществлением правосудия, было правовое просвещение населения. А.И. Трофимов неплохо ее реализовывал в своей практической деятельности»[194] [195] [196].

Между развитием образования и культурой дореволюционного и современного общества существует огромная разница. Во второй половине XIX - начале ХХ в. социальная дифференциация общества была более выраженной, причем она заключалась не только в имущественных характеристиках, но и в уровне образования. В позапрошлом веке в плане образования мировой судья значительно выделялся по сравнению с основной массой контингента, чьи дела он рассматривал. В настоящее время, когда высшее образование имеет значительная часть населения Российской Федерации, а среднее специальное и среднее - почти 100%, нет такой разницы в общем образовании и культуры между мировыми судьями и населением.

Для многих дореволюционных судей был характерен поучительный, разъяснительный тон. Например, А.И. Трофимов, рассматривая тяжбу между двумя немцами - сапожником и мозольным оператором, не удержался перед вынесением своего решения без нравоучений: «Я вижу господа, что вы оба взялись не за свои дела: вы - сапожник, а вместо того, чтобы делать сапоги, делаете мозоли вашим заказчикам; а вы - мозольный оператор, и вместо того, чтобы резать мозоли, режете сапоги, за которые вы еще денег не заплатили»1.

Мировые судьи могли позволить себе и снисходительное обращение к присутствующим, назвать их на «ты» и даже выставлять на посмешище. Так, до нас дошла следующая история про все того же мирового судью А.И. Трофимова:

«Во время заседания в камере мирового судьи Трофимова какой-то мужичок, сидя на второй скамейке, заснул, храп раздался по всей камере.

- Эй, почтенный! - сказал, Трофимов, - вставай.

Один из слушателей, рядом сидевший с мужиком, двинул его в бок.

- А-а-ась? - произносит мужик, очнувшись.

- Не спи, - говорит ему судья, - ведь ты не в итальянской опере»[197] [198] [199] [200]. Другой мировой судья дифференцирует обращение на «ты» и «вы» в

зависимости от социального положения тяжущихся. Так, к ответчице - барыне, молодой даме «в бархатном бурнусе» он обращается исключительно на

«вы», а к истице - кухарке, низенькой женщине «с красным угреватым ли-5

цом» - только на «ты» . Еще один мировой судья в другом деле также обра-

4

щается к «господам» на «вы», а к простым людям - на «ты» .

Конечно, в современном мировом суде обращение на «ты», независимо от возраста (за исключением малолетних), пола, национальности, материального положения, уровня образования, социального статуса и прочих индивидуальных характеристик недопустимо. Также недопустимо снисходительное и пренебрежительное отношение к кому-либо. Судья обязан придерживаться этических норм общения, независимо от обстоятельств дела и сформировавшихся отношений к сторонам.

Что касается поучительного тона и манеры подробно разъяснять свои решения (имеется в виду в больше степени, чем это требуется законом), то это зависит от личности мирового судьи и осознания им собственной общественной миссии.

Следует отметить и еще один момент. В настоящее время все воспитательные мероприятия, проводимые мировым судьей в судебном заседании, по сути, носят характер лишь частной превенции. Применительно к позапрошлому веку можно говорить и об общей превенции. Это обусловливается тем, что в дореволюционных судах (особенно в 60-70-е гг. XIX в.), в том числе и в мировом суде и в столицах, и в провинции даже на рядовых процессах присутствовало много зрителей. Частыми гостями были и корреспонденты центральных и местных периодических изданий. Отсюда и масштабированный просветительско-воспитательный эффект. В настоящее время в залах судебных заседаний, особенно у мировых судей, зрителей практически никогда нет, разве что студенты-практиканты юридических вузов. Соответственно все усилия мирового судьи по формированию правовой культуры населения могут быть направлены только на участников судопроизводства.

Еще раз обратим внимание, что закон не возлагал и не возлагает на мировых судей обязанность по формированию правовой культуры населения. Однако этот процесс в мировых судах шел в Российской империи и идет в Российской Федерации, и в нем присутствует как объективная, так и субъективная составляющая. Объективная составляющая заключается в том, что участвующие в судопроизводстве у мирового судьи в качестве сторон, свидетелей, экспертов и др. граждане получают такую компоненту правовой культуры, как правовые знания. И это по большому счету мало зависит от личности мирового судьи. Здесь господствует ЗАКОН. Субъективная составляющая в воспитании правовой культуры мировым судьей в полной мере зависит от ЛИЧНОСТИ мирового судьи, от его манеры ведения процесса, качества разъяснений, стиля общения с участниками процесса и общей культуры.

На первый взгляд, может показаться, что сюжет о роли мирового судьи в формировании правовой культуры населения не совсем вписывается в тему данного параграфа. Однако это не так. Если судебную систему рассматривать не в институциональном, а в более широком - институциональнофункциональном смысле, то становится очевидным целесообразность рассмотрения влияния мировых судей на общество не только путем отправления правосудия, но и осуществлении в его ходе формирования правовой культуры населения.

Перейдем теперь к рассмотрению места мировой юстиции в судебной системе Российской империи и Российской Федерации не в функциональном, а институциональном аспекте.

В ходе судебной реформы 1864 г. в России была создана новая судебная система, не имевшая практически ничего общего с дореформенным судоустройством. Ст. 1 УСУ установила, что судебная власть принадлежит:

1) мировым судьям (мировые судьи обладали единоличной властью, а все остальные органы являлись коллегиальными),

2) съездам мировых судей,

3) окружным судам,

4) судебным палатам,

5) Сенату - в качестве верховного кассационного суда.

В стране были сформированы две независимые друг от друга ветви судебной системы: мировые судебные установления (мировые судьи и съезды мировых судей) и общие судебные установления (окружные суды и судебные палаты). Эти две ветви не находились в положении субординации, не были связаны друг с другом и не конкурировали каким бы то ни было образом.

Созданная в 1864 г. мировая юстиция «представляла собой максимально приближенную к населению, обособленную и замкнутую систему, по-

строенную на началах выборности, всесословности, независимости судей, несменяемости судей в пределах выборного срока, гласности и состязательности»1. Единой же судебная система Российской империи являлась благодаря приданию Сенату функций высшей кассационной инстанции как для мировых, так и для общих судебных учреждений. Обратим внимание, Правительствующий Сенат Российской империи как высшая судебная инстанция сопоставим с Верховным Судом Российской Федерации. Соответственно сравнение этих двух органов в рамках методологии хронодискретного моногеографического сравнительного правоведения представляет самостоятельный научный интерес[201] [202].

В соответствие с ч. 1 ст. 1 ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации» от 17 декабря 1998 г. мировые судьи «являются судьями общей юрисдикции субъектов Российской Федерации и входят в единую судебную систему Российской Федерации». Во второй половине XIX - начале ХХ в. существовало единое имперское законодательство, распространявшееся на всех мировых судей (с оговорками для некоторых окраинных территорий, но опять же закрепленных в общеимперском законодательстве), а сейчас ряд вопросов, касающихся мировых судей (в первую очередь, срока и порядка их избрания) регулируются на местном уровне. В субъектах РФ приняты свои законы о мировых судьях, нормы которых, порой, различаются достаточно сильно.

Сама возможность существования регионального законодательства обусловливается федеративным устройством Российской Федерации. В Российской империи о подобных вещах не могло быть и речи. По своей сути, несмотря на разнородность входящих в нее территорий, дореволюционная Россия являлась унитарным государством. Хотя в отдельных регионах (Польше, Финляндии, Прибалтике, Сибири и др.) существовал особый порядок государственного управления, а судебная и иные сферы имели свою специфику, все законодательство принималось не на местном уровне, а исходило от центральной власти.

Если для мировых судей в Российской империи второй инстанцией являлся съезд мировых судей, то в современной России в качестве таковой выступает районный суд. Это касается и гражданских, и уголовных дел. Кроме того, председатель районного суда обладает определенными властными полномочиями в отношении мировых судей. Например, в соответствие с ч. 6 ст. 4 «О мировых судьях в Российской Федерации» на председателя районного суда возлагаются функции обеспечению равномерности нагрузки на мировых судей, перераспределению ее между мировыми судьями, а в соответствие ч. 3 ст. 8 того же нормативного правового акта председатель суда решает вопрос о замене мирового судьи в случаях прекращения или приостановления его полномочий или временного отсутствия. Тем самым законодатель определил иерархический характер отношений между мировым судьей и районным судом. сли провести аналогию, то в дореволюционной России второй инстанцией для мирового судьи был бы окружной суд, а не мировой съезд. Итак, в Российской Федерации мировой суд, являясь судом субъекта, входит в единую судебную систему страны, а в Российской империи было две параллельных подсистемы судебных учреждений.

В соответствие со ст. 12-14 УСУ мировые судьи состояли по уездам и по городам. При этом уезд с входящими в него городами составлял мировой округ (исключение составляли Москва и Санкт-Петербург, в пределах которых действовало по несколько мировых округов), а каждый мировой округ делился на мировые участки. В каждом мировом участке состояло по одному мировому судье. Наряду с участковыми мировыми судьями в пределах округа могли состоять почетные мировые судьи. Кроме участковых и почетных мировых судей с 1867 г. в России были введены добавочные мировые судьи, которых было очень мало.

Общее собрание участковых и почетных (а позже и добавочных) мировых судей называлось съездом мировых судей (или мировым съездом) и являлось высшей судебно-мировой инстанцией.

Количество судебно-мировых участков определялось особым расписанием и могло меняться в зависимости от местных потребностей. Обратим внимание, что особое расписание составлялось не на местном, а на высшем уровне. Сенат издавал указы о делении каждого уезда, где планировалось введение мировой юстиции, на судебно-мировые участки. При этом центральная власть учитывала ходатайства земских учреждений. Как отмечает Н.Н. Трофимова, проанализировавшая материалы государственных архивов Владимирской, Костромской и Ярославской областей, «во всех случаях Сенат полностью удовлетворил ходатайства земских собраний о делении уездов на судебно-мировые участки»[203].

По нашему мнению, интерес представляет вопрос об определении статуса мирового съезда как судебного органа. Дело в том, что съезд мировых судей изначально предполагал работу не в постоянном, а в периодическом режиме. Уже само употребление слова «съезд» прямо указывает на это. В мировом съезде участвовали те же лица, которые являлись судьями первой инстанции. В этом заключалось принципиальное отличие от общих судебных учреждений, которые, во-первых, носили постоянный характер, во-вторых, имели разный кадровый состав. Нельзя было одновременно являться, например, судьей окружного суда и судьей судебной палаты, зато все мировые судьи входили во вторую судебно-мировую инстанцию - съезд мировых судей.

Со временем, как отмечает С.В. Лонская, из-за огромного наплыва дел в судебно-мировых установлениях, требовавшего безостановочной судейской работы, мировой съезд постепенно превращался в постоянный орган[204]. Однако, по нашему мнению, ни фактически, ни, тем более, юридически этого не произошло.

В Российской Федерации деятельность мировых судей также осуществляется на судебных участках в пределах судебного района. Количество судебных участков и общее число мировых судей определяются Федеральным законом от 29 декабря 1999 г. № 218-ФЗ «Об общем числе мировых судей и количестве судебных участков в субъектах Российской Федерации». Однако в этом случае имеет место согласование позиций субъекта РФ и Верховного суда РФ. Так, в ч. 2 ст. 4 ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации» устанавливается, что данный вопрос решается «по законодательной инициативе соответствующего субъекта Российской Федерации, согласованной с Верховным Судом Российской Федерации, или по инициативе Верховного Суда Российской Федерации, согласованной с соответствующим субъектом Российской Федерации». Что касается судебных участков и должностей мировых судей, то они создаются и упраздняются в каждом субъекте РФ путем принятия соответствующих региональных законов.

В отличие от дореволюционного законодательства в настоящее время нормативно закреплен критерий создания судебных мировых участков. Таковым является численность населения, проживающего на соответствующей территории. Действующая редакция ч. 4 ст. 4 ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации» устанавливает, что участки создаются из расчета численности населения от 15 до 23 тыс. чел. Первоначальная редакция названного закона устанавливала вторую границу в размерах 30 тыс. чел. Однако практика показала, что при такой численности населения на участке мировые судьи оказывались чрезвычайно загружены работой. По этой причине в законодательство были внесены изменения. Кстати, в дореволюционной России существовали также рекомендации по определению числа мировых участков.

Правда, они не носили нормативно закрепленного характера. Предполагалось, что численность населения в мировом участке должна была составлять от 25 до 35 тыс. жителей[205]. Как видим, эти требования более «жесткие», чем в настоящее время.

Так как в России плотность населения всегда была неоднородной, современный законодатель сделал специальную оговорку для относительно малонаселенных территорий: если в административно-территориальном образовании проживает менее 15 тыс. чел., то в нем создается один судебный участок.

В целом справедливым представляется высказанное в научной литературе мнение, что пока говорить именно о мировой юстиции в Российской Федерации рано, так как в настоящее время мы имеем дело не с мировым судом, а только с институтом мировых судей2. По нашему мнению, для того, чтобы мировая юстиция стала в России полноценной, необходимо создание второй судебно-мировой инстанции - съезда мировых судей.

В компетенцию съезда мировых судей в соответствие со ст. 51 УСУ входило окончательное решение дел, подлежащих мировому разбирательству, и рассмотрение в кассационном порядке просьб и протестов об отмене окончательных решений мировых судей. Следовательно, «съезд мировых су-

v. V. V. V. з

дей одновременно являлся и апелляционной, и кассационной инстанцией» . Председатель мирового съезда избирался самим съездом и обладал стандартным набором организационных полномочий. Должности товарища (заместителя) председателя съезда мировых судей закон не предусматривал. Если мировой съезд делился на несколько отделений (чаще всего отделений было два: гражданское и уголовное), то одно отделение возглавлял председатель съезда мировых судей, а другое избираемый съездом временный председатель. Дела в мировом съезде рассматривались только коллегиально в составе не менее трех мировых судей.

Ст. 57 УСУ предусматривала введение в мировом съезде особой должности - непременного члена мирового суда, который избирался из мировых судей и ему поручались «как приготовительные распоряжения по делам, подлежащим рассмотрению съезда, так и исполнение других обязанностей, особо возложенных на него уставами уголовного и гражданского судопроизводства». В работе съезда должен был принимать участие товарищ прокурора окружного суда для предъявления прокурорских заключений, предусмотренных Уставом гражданского судопроизводства и Уставом уголовного судопроизводства.

Техническое обеспечение работы съездов мировых судей возлагалось на секретарей и их помощников. Также при мировых съездах состояли особые судебные приставы, в функции которых входило исполнение решений мировых судей и мирового съезда, а также осуществление различных иных исполнительных действий.

Подводя итоги первой главы, можно сделать следующие выводы:

1. Институт мирового судьи относится к числу хронодискретных отечественных государственно-правовых институтов, поэтому к его исследованию применима методология хронодискретного моногеографического сравнительного правоведения, а на основе соответствующего сравнения - выработаны практические рекомендации по совершенствованию действующего законодательства о мировых судьях.

2. Исходя из анализа историографии и нормативно-правой базы, регламентировавшей устройство и деятельность мирового суда в Российской империи и регламентирующей устройство и деятельность института мировых судей в Российской Федерации, можно дать определение правового статуса мирового судьи как правового положения мирового судьи, характеризующегося совокупностью специфического механизма формирования корпуса мировых судей, прав, обязанностей, ответственности, материального содержания и льгот, гарантий реализации прав и обязанностей.

3. Историографический анализ дореволюционной, советской и современной литературы о мировой юстиции приводит к выводу, что до настоящего времени отсутствуют работы, в которых бы проводился комплексный сравнительно-правовой анализ правового статуса мирового судьи в Российской империи и Российской Федерации.

4. Нормативная основа устройства и функционирования мировой юстиции в Российской империи и Российской Федерации обладает рядом схожих черт. Однако касается это, в основном, правовых норм, регламентирующих эти вопросы, но не структуры документов, их содержащих. Обусловливается данная ситуация тем, что дореволюционный законодатель ориентировался на корпус мировых судей, сформированный из лиц, как правило, не обладающих юридическим образованием. Отсюда и стремление разместить нормы о мировом суде компактно в рамках соответствующих документов. В настоящее время без наличия высшего юридического образования невозможно стать ни судьей суда общей юрисдикции, ни мировым судьей. Следовательно, нет необходимости выделять нормы, адресованные мировым судьям, в отдельные структурные элементы нормативных актов.

5. Исходя из вполне успешного исторического опыта функционирования мировой юстиции во второй половине XIX - начала ХХ в. и анализа современной судебной системы, мы приходим к выводу, что дореволюционное устройство мировых судебных установлений было более рациональным. В настоящее время было бы целесообразным создание второй судебно-мировой инстанции - съезда мировых судей. Тем самым мировая юстиция приобретет логически завершенную структуру, а районный суд в этом случае перестанет быть второй инстанцией для мировых судей.

72

<< | >>
Источник: ВОЛОСАТЫХ Евгений Андреевич. ХРОНОДИСКРЕТНОЕ ИСТОРИКОТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ПРАВОВОГО СТАТУСА МИРОВОГО СУДЬИ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ И РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ. ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата юридических наук. 2016. 2016

Еще по теме § 2. Место мировой юстиции в судебной системе Российской империи и Российской Федерации1:

  1. § 1. Историография и источники изучения правового статуса мировых судей в Российской империи и Российской Федерации
  2. ГЛАВА 2 СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЭЛЕМЕНТОВ ПРАВОВОГО СТАТУСА МИРОВОГО СУДЬИ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ И РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
  3. ГЛАВА 1 ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ ПРАВОВОГО СТАТУСА МИРОВЫХ СУДЕЙ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ И РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
  4. § 1. Региональный фактор в формировании судебной системы Российской империи с 1727 по 1864 гг. (на примере Новгородской губернии)
  5. ВОЛОСАТЫХ Евгений Андреевич. ХРОНОДИСКРЕТНОЕ ИСТОРИКОТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ПРАВОВОГО СТАТУСА МИРОВОГО СУДЬИ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ И РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ. ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата юридических наук. 2016, 2016
  6. Раздел I. Жилищное право в системе российского права и законодательства Глава 1. Понятие жилищного права и его место в системе российского права
  7. 1.2 Этапы информатизации российской судебной системы и внедрения современных информационных технологий в деятельность судебной системы
  8. Место спортивного права в российской правовой системе
  9. 2.4. Место административного права в правовой системе Российской Федерации
  10. Развитие государственной системы. Изменения в системе высших и центральных органов Российской империи.
  11. 6.1. Место и роль Президента Российской Федерации в системе исполнительной власти
  12. Судебная система Суды в Российской Федерации
  13. Развитие государственной системы и права Российской империи в первой пол. XIX в.
  14. Проблемы информационной безопасности судебной системы Российской Федерации