<<

Заключение

Распространение ius commune - это история противостояния общего и местного права, идеи универсального единства и партикулярной обособленности. В Северной Италии, где универсальная идея ius commune получила признание раньше других регионов Европы, еще в середине XII в.

Оберто дель Орто писал, что «римские законы обладают немалой властью, но все же они не простирают свою силу настолько, чтобы преодолеть обычаи или нравы... »[150].

Аналогичная борьба универсального и местного наблюдалась во Франции и в королевствах Иберийского полуострова. Образованные на комментариях Бартола и Бальда легисты французского короля обосновали правило, в силу которого последний считается императором в своем королевстве и потому не обязан признавать верховенство главы Священной Римской империи, а римское право применяется в землях по обе стороны от реки Луары в качестве обычного права местного населения. Оба правила открывали дорогу к обработке записей кутюм юга и севера на основе универсальных концепций ius commune.

Государства христианской Испании нашли компромиссное решение в борьбе универсального и обычного порядков: традиционное местное право сохранялось в качестве основного действующего и лишь в случае пробелов дополнялось источниками ius commune. Даже в случае целенаправленной политики по замене традиционного (местного) права универсальным, общеевропейским, проводимой в Кастильском королевстве с XIII в., ius commune не вытеснило полностью национальные нормы. Модель «полной» рецепции предполагала составление сборника актуальных норм римскоканонического права («Семь Партид короля Альфонсо X», 1255), принятие закона о признании романистического сборника официальным вспомогательным источником права («Постановления кортесов Алькалы», 1348). Однако уже «Законы Торо» (1505) запрещали обращение к римскому праву, однако допускали цитирование авторов в соответствии с правилами, установленными «Законом о цитатах» Хуана II (1427), запретившим ссылаться на авторов, писавших после комментатора Бартола (1313 - 1357) и канониста Иоанна Андреа (ок. 1275 - 1348).

В XVI в. французские гуманисты критиковали ius commune за косность, запутанность и игнорирование успехов филологии и исторической науки. Сторонники нового естественного права XVII в. полагали, что цивильное право лишь частично отражает естественный порядок и выражает его недостаточно ясно. Еще активнее за запутанность, сложность и бессистемность традиционную цивилистическую доктрину упрекали просветители и сторонники кодификации XVIII в.

Наконец, практическая рецепция ius commune (какой бы полной она ни провозглашалась в Германии, Италии или Испании) означала не искоренение источников местного права, а их интерпретацию в свете концепций и доктрин «права ученых». Распространение последнего нигде и никогда не приводило к замене местных законов и отказ от их издания в будущем.

Завершение длительной эпохи ius commune в XVIII в. принято связывать с укреплением национальных государств в Западной Европе, успешным развитием теорий сторонников рационального естественного права, популяризацией просветительского подхода к законодательной деятельности, существенными переменами в социальном и экономическом укладе.

Установление режима абсолютной монархии во многих государствах континентальной Европы XVIII в. и концентрация законодательной власти в руках единоличного правителя лишили «право ученых» правотворческой роли, которая была свойственна университетским профессорам в условиях политической раздробленности Средних веков и раннего Нового времени. Логика авторитарного режима и идеология Просвещения подталкивали монархов активнее управлять и «просвещать» народные массы с помощью законотворчества и послушной системы органов исполнительной и судебной власти. Судей ориентировали на точное следование воле государя, облеченной в закон (кодекс), а не аргументам юридической доктрины, складывавшейся столетиями и с трудом поддающейся властному контролю.

Пример Испании и Франции показывает, что чем раньше устанавливалась сильная центральная власть, тем активнее в королевстве утверждалось общее право (прежде всего для королевских судов), тем больше у королевской власти было средств воздействовать на развитие права, тем раньше ius commune сливалось с королевским законодательством и обычаями.

Новым весомым фактором развития западноевропейского права в XVIII в. стала идеология Просвещения. Просветители, среди прочего, ратовали за создание ясного, систематизированного и общеизвестного закона, каковым являлся кодекс нового образца. Если древнеримские кодексы представляли собой слабо упорядоченные сборники императорских конституций (указов) по самым различным вопросам их широкой компетенции, то кодекс Нового времени мыслился как систематизированный отраслевой закон, регулирующий какую-либо одну сферу общественных отношений (гражданских, уголовных, торговых, процессуальных и т.д.). Такую систему сложно было найти в источниках цивильного права, т.к. Свод Юстиниана и особенно Дигесты (греч. название Пандекты, «все включающие») по определению претендовали на значение универсального правового акта и не отличались ясной общей системой права (за известным исключением Институций Юстиниана, ясно деливших все цивильное право на относящееся к лицам, вещам и искам). Чтобы разрубить «гордиев узел» вековой научной доктрины ius commune, требовалось активное вмешательство носителя суверенной власти (монарха или органа народного представительства).

Призывы кодифицировать (упорядочить и упростить) право в XVIII в. обретали надежную опору в виде развитых теорий естественного права. Если веком ранее Гроций, Пуфендорф или Томазий предлагали лишь систему принципов и самых общих правил, основанных на идеальной природе человека, то в работах Христиана Вольфа и Робера-Жозефа Потье это учение получает детальное выражение и законченные формы. Проработанность естественноправовых теорий частного права позволяла задуматься о его практическом применении, подобно тому как обстоятельное переосмысление римского права глоссаторами и комментаторами на закате Средневековья открыло дорогу практической рецепции ius commune даже в слабо романизированных областях Европы.

Кроме того, огромное значение для судеб единой правовой традиции имели кардинальные изменения в социальной и экономической структуре западноевропейских обществ. В XVIII в. в Старом Свете начался необратимый процесс отказа от векового традиционного уклада и формирования динамичного буржуазного общества. Достигнутый уровень производительных сил диктовал замену натурального хозяйства капиталистическим и основанного на привилегиях и традициях сословного строя делением на экономически обусловленные классы. Свод Юстиниана казался еще более архаичным для обществ на пороге промышленной революции и торжества либеральнобуржуазных ценностей XIX в.

Одним из важнейших следствий политического и социальноэкономического развития европейских народов стало оформление национальных государств, сплотивших «нации» вокруг единого политического центра и одновременно довершивших крушение прежних политических, религиозных, языковых паневропейских связей, подорванных в XVI в. церковной Реформой, а в XVII в. - первым общеевропейским военным конфликтом (Тридцатилетней войной).

Кодификации национального права в XVIII в. разрушили еще одну опору европейской общности. Национальные кодексы и прочие законы заменили общие источники ius commune, национальные языки вытеснили латынь, поле деятельности ученых, практикующих юристов и судей замкнулось в границах юрисдикции отдельных государств.

Введение в действие кодифицированного нормативно-правового акта влекло за собой отмену всех прежних обычаев и доктрин Старого порядка[151] и, следовательно, избавляло и судей, и адвокатов, и ученых юристов от необходимости обращаться к предшествующей традиции ius commune. После принятия ФГК основным направлением французской юриспруденции стала школа экзегезы, т.е. истолкования кодекса.

Примеру Франции в XIX в. последовали все ведущие страны континентальной Западной Европы. Как известно, ФГК некоторое время после свержения Наполеона продолжал действовать в восстановленном и расширенном Нидерландском королевстве до введения в действие собственного кодекса в 1838 г., в Рейнской области Германии - до 1900 г., даже после присоединения значительной ее части к Прусскому королевству со своим Земским уложением (кодексом).

В 1865 г. по французской модели Гражданский кодекс был принят в недавно объединенном Итальянском королевстве, в 1867 г. - в Португальском, в 1889 г. - в Испанском. Последним значительным оплотом ius commune до конца «века кодификаций» оставалась Германия, в центральных областях которой «право ученых» продолжало действовать вплоть до введения в действие Германского гражданского уложения 1 января 1900 г. С этого момента римское право и основанное на нем ius commune окончательно превратились в объект исторического изучения, утратив всякое нормативное значение.

Впрочем, история общеевропейского правовой традиции на этом, видимо, не заканчивается. Успехи интеграции Европейских сообществ и подписание в 1992 г. Маастрихтского договора, объединившего их в Европейский союз, вновь актуализировали дискуссии об общей основе гармонизируемого права его стран-членов. Неудачные попытки принять Европейский гражданский кодекс многие правоведы связывают как с неблагоприятной политической ситуацией, так и со слабостью существующей общеевропейской правовой науки.

Не без доли иронии некоторые ученые пишут о «неожиданном открытии общей европейской истории права», о преемственности в его развитии. Одним из ярких проявлений интереса к романистическим основам частного права является научное направление «неопандектистики» во главе с директором Института зарубежного частного права и сравнительного правоведения проф. Р. Циммерманом, одно из монументальных исследований которого посвящено римско-правовым основам западно-европейского обязательственного права («Roman foundations of the Civilian Tradition»).

Учитывая позитивный исторический опыт XIII-XVIII вв., новое ius commune Europeum прочат на роль культурного фундамента частного права ЕС. Важным элементом данного фундамента неизбежно окажется римское право, заново рецепированное и переосмысленное преемниками средневековых комментаторов.

Литература

Общее гражданское уложение Австрийской Империи, 1811 г. / Пер.: Вербловский Г. - СПб.: Изд. Ред. Комис. по сост. Гражд. Уложения, 1884. - 539 c.

Длугач Т.Б. Три портрета эпохи Просвещения. Монтескьё. Вольтер. Руссо. М., 2006.

Пахман С.В. История кодификации гражданского права. М.: Зерцало, 2004. Юшкевич В. А. Наполеон Первый на поприще гражданского правоведения и законодательства // ЦивИс. Вып. II (2005). М., 2006. С. 10-111.

<< |
Источник: Полдников Д.Ю.. Доктрины договорного права Западной Европы XI-XVIII вв.. 2012

Еще по теме Заключение:

  1. Статья 5.28. Уклонение от участия в переговорах о заключении коллективного договора, соглашения либо нарушение установленного срока их заключения Комментарий к статье 5.28
  2. Пишем заключение
  3. Имущество заключенных
  4. 94. Место заключения договора
  5. 1.5. УЧЕНИЕ О ЗАКЛЮЧЕНИИ
  6. Контакты заключенных-иностранцев
  7. 1.2. Заключение договора
  8. Посылки, поддерживающие заключения
  9. Размещение заключенных около дома
  10. Права, сохраняемые за заключенными