<<
>>

Учение о заблуждении в договорных отношениях

Комментаторские доктрины о влиянии заблуждения на действительность договора содержат некоторые отличия от представлений как древнеримских юристов, так и глоссаторов. Одной из вероятных причин было использование концепций средневековой философии.

В отсутствие общей теории договора и ясных представлений о значении и возникновении соглашения между сторонами римские юристы не выработали общего подхода к проблеме заблуждения. Как и по ряду других вопросов договорного права, они решали отдельные случаи заблуждения с учетом конкретных обстоятельств. Более того, случаи заблуждения, обмана, принуждения к договору рассматривались в процессуальном ключе, с точки зрения возможных исков в защиту интересов пострадавшей стороны. В Дигестах соответствующие фрагменты связаны с исками из купли-пролажи (D. 18.1), в связи с обманом (actio de dolo, D. 4.3, 44.4) и принуждение (actio metus causa, D. 4.2).

Из трех перечисленных пороков согласия проблема заблуждения в наибольшей степени связана с философией, поскольку предполагает выяснение вопроса о сущности предмета договора. Именно так ее поставили болонские профессора. Основным фрагментом для своих рассуждений на эту тему глоссаторы и комментаторы избрали D. 18.1.9. В него включены рассуждения Ульпиана о заблуждении в контракте купли-продажи. Учитывая ключевое значение данного фрагмента для средневекового ius commune, имеет смысл подробнее остановиться на его содержании.

Ульпиан, прежде всего, постулирует, что для заключения купли «должно иметься согласие» (consensum debere intercedere) в отношении: 1) «самой купли» (т.е. предмета договора), 2) цены и 3) иных условий. В противном случае купля-продажа содержит недостатки и признается «несовершенной» (imperfecta est). Основная проблема, которую Ульпиан рассматривает в данном фрагменте, - это заблуждение относительно предмета купли. Давая согласие на договор, стороны не поняли друг друга и думали о разном товаре (имении, рабе и др.). Юрист-классик подчеркивает, что речь идет

именно о заблуждении в предмете или в его субстанции, а не в его названии. Если с предметом ситуация более или менее понятна (окружающие нас объекты, такие как имение Корнелия, раб Стих, люди воспринимают примерно одинаково), то определение субстанции товара требует некоторых пояснений. Иногда различие субстанции очевидно: медь - не золото, свинец - не серебро и т.п. В таких случаях купля однозначно недействительна. Но для некоторых объектов определить субстанцию сложнее. Ульпиана занимает случай продажи уксуса вместо вина. Разные ли это «сущности»? (римский юрист здесь использует другой, греческий термин - ousia). Всякое вино может скиснуть и превратиться в уксус, и это «почти та же сущность» (eadem prope ousia est). Ульпиан дает следующий ответ: купля действительна, если продаваемое вино скисло, поскольку речь идет почти об одном и том же товаре и заблуждения в предмете нет, но если вместо вина покупатель получил то, что с самого начала было изготовлено как уксус, то «здесь одно было продано вместо другого» (aliud pro alio venisse videtur) и договора нет.

В D. 18.1.9 встречается немало философских понятий (corpus, substantia, materia, ousia). Но Ульпиан употребляет их не в аристотелевском понимании.

Юрист-классик не проводит четкого различия между субстанцией или сущностью (ousia), с одной стороны, и материей, с другой. Для Аристотеля данное различие является принципиальным: субстанция (сущность) - то, чем вещь является; материя или материальная причина - то, из чего вещь состоит. Кроме того, Ульпиан утверждает, что если вино изготавливалось как вино, но затем стало уксусом, то сущность его остается прежней. Аристотель (Метафизика, VII. V. 1044 b - 1045 a), а вслед за ним Фома Аквинский и другие средневековые философы, четко различали вино и уксус, независимо от того, что приготавливалось изначально: скисая, вино перестает существовать и трансформируется в уксус.

Согласно Аристотелю, для определения сущности вещей не имеют значения такие субъективные факторы, как общий вкус или одинаковое восприятие обеими сторонами, ведь в своем основном значении сущность вещи - это заключенная в ней (объективная) причина бытия (Метафизика, V, VIII 1017b).

Опираясь на D. 18.1.9, глоссаторы незначительно расширили заданные римскими юристами рамки дискуссии о заблуждении, применяя правила указанного фрагмента к другим контрактам. Но в их доктринах можно найти не общие правила на сей счет, а лишь перечни типов заблуждений, влекущих, согласно D. 18.1.9, недействительность купли. Ацо и цитирующий его мнение Аккурсий выделяли шесть таких типов, видя их в:

• факте заключения купли;

• цене;

• предмете;

• содержании (in materia);

• сущности (ousia, substantia);

• половой принадлежности (недействительность купли раба мужчины, который оказался женщиной, D. 18.1.11.1).

Объяснения обоих глоссаторов о сущностном сходстве вина и уксуса мало соответствуют позиции Аристотеля. В частности, Аккурсий, повторяя Ацо, пишет: «[По поводу сущности,] то есть сущностного качества [следует заметить, что] вино и уксус по вкусу одинаковы, хотя уксус сильнее. В тексте (Дигест) говорится: «почти то же самое», поскольку вино теплое и сырое, а уксус холодный и сухой. Однако нельзя отрицать, что предмет (corpus), который имели в виду обе стороны, один и тот же».

Комментаторы Бартол и Бальд скорректировали интерпретацию высказываний римских юристов о заблуждении. Они постарались дать четкое аристотелевское объяснение для заблуждения относительно сущности предмета (продажа уксуса вместо вина, D. 18.1.9.2).

Рассуждая в «Трактате о русле реки» о сущности вещей в связи с изменением телесных объектов, Бартол провел различие между существенным и случайным. Вещь исчезает, когда она теряет «надлежащую» или «существенную форму» (forma substantialis), но не в случае изменения случайных признаков («акциденций»). Далее он применил данное различие к некоторым правовым проблемам, в том числе к казусу с вином:

«Одна и та же вещь различается в зависимости от того, как ее воспринимают, и мы сейчас рассмотрим это. Поле можно рассматривать как поле с точки зрения его материи, т.е. земли; тогда если река проложит канал через него, оно не перестанет быть землей, и тогда земля остается вещью того же вида. (Поле) также можно рассматривать с точки зрения пригодности для прогона скота, т.е. как землю, по которой проходят животные и на которой они могут работать, и именно в данном значении слово «поле» получило свое наименование... В этом смысле (поле) теряет свою форму (если река проложит канал через него). То же самое с вином. Если оно становится уксусом, оно все равно сохраняет свою сущность с точки зрения материи, как указано в D. 18.1.9. Однако оно более не вино в собственном смысле, но вещь другого вида, и оно не подпадает под наименование «вино» («О русле реки», № 6-7).

Бартол учел субъективный момент при определении сущности вещи. В связи с человеческими потребностями поле не просто плоскость на поверхности Земли, но участок, пригодный для определенного использования. Так способ использования объекта определяет его сущность. Но это объяснение не подходит для вина, превратившегося в уксус. Остается непонятным, как уксус может быть «по-прежнему той же самой сущностью» в плане его использования, поскольку, в отличие от вина, ему находят иное применение.

Над решением данной проблемы думал Бальд. Он предложил следующее обоснование, почему покупатель не может ссылаться на заблуждение в сущности, когда вино превратится в уксус:

«Обрати внимание относительно качества, что одно является существенным, а другое не считается таковым. Так, вино не называют вином до тех пор, пока оно не приобретет сущность и вкус вина; уксус всегда уксус и никогда его не называют вином. Но если вино было вином в начале, то затем все равно останутся некие остатки вина» (к D. 18.1.9).

По мнению Бальда, покупатель не признается допустившим ошибку в сущности вина потому, что оно не претерпело полного преобразования и уксус сохранил остатки вина. Вероятно, комментатор полагал, что при намеренном производстве уксуса в нем не сохраняется достаточно винных остатков. Так или иначе, ученику Бартола удалось примирить мнение Ульпиана о заблуждении с позицией Аристотеля о сущности.

Кроме того, Бальд заметно упростил предложенный поздними глоссаторами перечень заблуждений. По его мнению, есть два основных вида заблуждений: «относительно тождества предмета, сущности или объекта» (in corpore, in substantia, vel in re) и относительно «акциденций», случайных характеристик предмета (in accidentalibus). Заблуждения в факте заключения купли и в цене комментатор относил к первой группе, поскольку согласие и цена - существенные характеристики контракта. А вот качество товара в сравнении с аналогичными предложениями на рынке не существенно для купли и не влияет на ее действительность.

Трактовка заблуждений в договорных отношениях у комментаторов, подобно их рассуждениям о каузе, обнаруживает тенденцию к обобщению казусных решений римских юристов.

4.2.4.

<< | >>
Источник: Полдников Д.Ю.. Доктрины договорного права Западной Европы XI-XVIII вв.. 2012

Еще по теме Учение о заблуждении в договорных отношениях:

  1. Корпоративные и договорные отношения
  2. 139. Оформление договорных отношений по перевозке грузов
  3. Глава 4. ИСКОВАЯ ДАВНОСТЬ В ДОГОВОРНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
  4. если суд ex officio констатирует, что договор является незаключенным, такое судебное решение не разрушает договорные отношения между сторонами
  5. § 2. Заблуждение
  6. 2. Заблуждения зрения.
  7. 4. Заблуждения обоняния и вкуса.
  8. § 3. особенности договорных отношений клиента с адвокатами при оказании ими юридической защиты. порядок отнесения клиентами затрат по оплате услуг адвокатов на себестоимость
  9. 3. Заблуждения осязания.
  10. Примеры заблуждений
  11. 1. Заблуждения слуха.
  12. 1.Заблуждения этической философии
  13. Анкета: заблуждения и их последствия
  14. Часть V. Заблуждения науки
  15. Часть VI. Заблуждения религии
  16. Введение в заблуждение и нерелевантная информация