Учение о заблуждении в договорных отношениях
Комментаторские доктрины о влиянии заблуждения на действительность договора содержат некоторые отличия от представлений как древнеримских юристов, так и глоссаторов. Одной из вероятных причин было использование концепций средневековой философии.
В отсутствие общей теории договора и ясных представлений о значении и возникновении соглашения между сторонами римские юристы не выработали общего подхода к проблеме заблуждения. Как и по ряду других вопросов договорного права, они решали отдельные случаи заблуждения с учетом конкретных обстоятельств. Более того, случаи заблуждения, обмана, принуждения к договору рассматривались в процессуальном ключе, с точки зрения возможных исков в защиту интересов пострадавшей стороны. В Дигестах соответствующие фрагменты связаны с исками из купли-пролажи (D. 18.1), в связи с обманом (actio de dolo, D. 4.3, 44.4) и принуждение (actio metus causa, D. 4.2).
Из трех перечисленных пороков согласия проблема заблуждения в наибольшей степени связана с философией, поскольку предполагает выяснение вопроса о сущности предмета договора. Именно так ее поставили болонские профессора. Основным фрагментом для своих рассуждений на эту тему глоссаторы и комментаторы избрали D. 18.1.9. В него включены рассуждения Ульпиана о заблуждении в контракте купли-продажи. Учитывая ключевое значение данного фрагмента для средневекового ius commune, имеет смысл подробнее остановиться на его содержании.
Ульпиан, прежде всего, постулирует, что для заключения купли «должно иметься согласие» (consensum debere intercedere) в отношении: 1) «самой купли» (т.е. предмета договора), 2) цены и 3) иных условий. В противном случае купля-продажа содержит недостатки и признается «несовершенной» (imperfecta est). Основная проблема, которую Ульпиан рассматривает в данном фрагменте, - это заблуждение относительно предмета купли. Давая согласие на договор, стороны не поняли друг друга и думали о разном товаре (имении, рабе и др.). Юрист-классик подчеркивает, что речь идет
именно о заблуждении в предмете или в его субстанции, а не в его названии. Если с предметом ситуация более или менее понятна (окружающие нас объекты, такие как имение Корнелия, раб Стих, люди воспринимают примерно одинаково), то определение субстанции товара требует некоторых пояснений. Иногда различие субстанции очевидно: медь - не золото, свинец - не серебро и т.п. В таких случаях купля однозначно недействительна. Но для некоторых объектов определить субстанцию сложнее. Ульпиана занимает случай продажи уксуса вместо вина. Разные ли это «сущности»? (римский юрист здесь использует другой, греческий термин - ousia). Всякое вино может скиснуть и превратиться в уксус, и это «почти та же сущность» (eadem prope ousia est). Ульпиан дает следующий ответ: купля действительна, если продаваемое вино скисло, поскольку речь идет почти об одном и том же товаре и заблуждения в предмете нет, но если вместо вина покупатель получил то, что с самого начала было изготовлено как уксус, то «здесь одно было продано вместо другого» (aliud pro alio venisse videtur) и договора нет.
В D. 18.1.9 встречается немало философских понятий (corpus, substantia, materia, ousia). Но Ульпиан употребляет их не в аристотелевском понимании.
Юрист-классик не проводит четкого различия между субстанцией или сущностью (ousia), с одной стороны, и материей, с другой. Для Аристотеля данное различие является принципиальным: субстанция (сущность) - то, чем вещь является; материя или материальная причина - то, из чего вещь состоит. Кроме того, Ульпиан утверждает, что если вино изготавливалось как вино, но затем стало уксусом, то сущность его остается прежней. Аристотель (Метафизика, VII. V. 1044 b - 1045 a), а вслед за ним Фома Аквинский и другие средневековые философы, четко различали вино и уксус, независимо от того, что приготавливалось изначально: скисая, вино перестает существовать и трансформируется в уксус.Согласно Аристотелю, для определения сущности вещей не имеют значения такие субъективные факторы, как общий вкус или одинаковое восприятие обеими сторонами, ведь в своем основном значении сущность вещи - это заключенная в ней (объективная) причина бытия (Метафизика, V, VIII 1017b).
Опираясь на D. 18.1.9, глоссаторы незначительно расширили заданные римскими юристами рамки дискуссии о заблуждении, применяя правила указанного фрагмента к другим контрактам. Но в их доктринах можно найти не общие правила на сей счет, а лишь перечни типов заблуждений, влекущих, согласно D. 18.1.9, недействительность купли. Ацо и цитирующий его мнение Аккурсий выделяли шесть таких типов, видя их в:
• факте заключения купли;
• цене;
• предмете;
• содержании (in materia);
• сущности (ousia, substantia);
• половой принадлежности (недействительность купли раба мужчины, который оказался женщиной, D. 18.1.11.1).
Объяснения обоих глоссаторов о сущностном сходстве вина и уксуса мало соответствуют позиции Аристотеля. В частности, Аккурсий, повторяя Ацо, пишет: «[По поводу сущности,] то есть сущностного качества [следует заметить, что] вино и уксус по вкусу одинаковы, хотя уксус сильнее. В тексте (Дигест) говорится: «почти то же самое», поскольку вино теплое и сырое, а уксус холодный и сухой. Однако нельзя отрицать, что предмет (corpus), который имели в виду обе стороны, один и тот же».
Комментаторы Бартол и Бальд скорректировали интерпретацию высказываний римских юристов о заблуждении. Они постарались дать четкое аристотелевское объяснение для заблуждения относительно сущности предмета (продажа уксуса вместо вина, D. 18.1.9.2).
Рассуждая в «Трактате о русле реки» о сущности вещей в связи с изменением телесных объектов, Бартол провел различие между существенным и случайным. Вещь исчезает, когда она теряет «надлежащую» или «существенную форму» (forma substantialis), но не в случае изменения случайных признаков («акциденций»). Далее он применил данное различие к некоторым правовым проблемам, в том числе к казусу с вином:
«Одна и та же вещь различается в зависимости от того, как ее воспринимают, и мы сейчас рассмотрим это. Поле можно рассматривать как поле с точки зрения его материи, т.е. земли; тогда если река проложит канал через него, оно не перестанет быть землей, и тогда земля остается вещью того же вида. (Поле) также можно рассматривать с точки зрения пригодности для прогона скота, т.е. как землю, по которой проходят животные и на которой они могут работать, и именно в данном значении слово «поле» получило свое наименование... В этом смысле (поле) теряет свою форму (если река проложит канал через него). То же самое с вином. Если оно становится уксусом, оно все равно сохраняет свою сущность с точки зрения материи, как указано в D. 18.1.9. Однако оно более не вино в собственном смысле, но вещь другого вида, и оно не подпадает под наименование «вино» («О русле реки», № 6-7).
Бартол учел субъективный момент при определении сущности вещи. В связи с человеческими потребностями поле не просто плоскость на поверхности Земли, но участок, пригодный для определенного использования. Так способ использования объекта определяет его сущность. Но это объяснение не подходит для вина, превратившегося в уксус. Остается непонятным, как уксус может быть «по-прежнему той же самой сущностью» в плане его использования, поскольку, в отличие от вина, ему находят иное применение.
Над решением данной проблемы думал Бальд. Он предложил следующее обоснование, почему покупатель не может ссылаться на заблуждение в сущности, когда вино превратится в уксус:
«Обрати внимание относительно качества, что одно является существенным, а другое не считается таковым. Так, вино не называют вином до тех пор, пока оно не приобретет сущность и вкус вина; уксус всегда уксус и никогда его не называют вином. Но если вино было вином в начале, то затем все равно останутся некие остатки вина» (к D. 18.1.9).
По мнению Бальда, покупатель не признается допустившим ошибку в сущности вина потому, что оно не претерпело полного преобразования и уксус сохранил остатки вина. Вероятно, комментатор полагал, что при намеренном производстве уксуса в нем не сохраняется достаточно винных остатков. Так или иначе, ученику Бартола удалось примирить мнение Ульпиана о заблуждении с позицией Аристотеля о сущности.
Кроме того, Бальд заметно упростил предложенный поздними глоссаторами перечень заблуждений. По его мнению, есть два основных вида заблуждений: «относительно тождества предмета, сущности или объекта» (in corpore, in substantia, vel in re) и относительно «акциденций», случайных характеристик предмета (in accidentalibus). Заблуждения в факте заключения купли и в цене комментатор относил к первой группе, поскольку согласие и цена - существенные характеристики контракта. А вот качество товара в сравнении с аналогичными предложениями на рынке не существенно для купли и не влияет на ее действительность.
Трактовка заблуждений в договорных отношениях у комментаторов, подобно их рассуждениям о каузе, обнаруживает тенденцию к обобщению казусных решений римских юристов.
4.2.4.
Еще по теме Учение о заблуждении в договорных отношениях:
- Корпоративные и договорные отношения
- 139. Оформление договорных отношений по перевозке грузов
- Глава 4. ИСКОВАЯ ДАВНОСТЬ В ДОГОВОРНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
- если суд ex officio констатирует, что договор является незаключенным, такое судебное решение не разрушает договорные отношения между сторонами
- § 2. Заблуждение
- 2. Заблуждения зрения.
- 4. Заблуждения обоняния и вкуса.
- § 3. особенности договорных отношений клиента с адвокатами при оказании ими юридической защиты. порядок отнесения клиентами затрат по оплате услуг адвокатов на себестоимость
- 3. Заблуждения осязания.
- Примеры заблуждений
- 1. Заблуждения слуха.
- 1.Заблуждения этической философии
- Анкета: заблуждения и их последствия
- Часть V. Заблуждения науки
- Часть VI. Заблуждения религии
- Введение в заблуждение и нерелевантная информация