<<
>>

1.1. Наука – часть европейской рациональности

Наиболее широкие и многосторонние оценки общественных явлений принадлежит культурологии. В ней сложилось два мнения о европейской рациональности (разумности). Одно, европоцентристское, признает европейскую рациональность вершиной и эталоном рациональности, другое, плюралистское, считает равноценными европейскую, африканскую, азиатскую и прочие действительные или возможные рациональности.

Плюралистское представление рациональности опирается на разнообразные доводы. Среди них – гипотеза К. Леви-Стросса о логической равноценности первобытного и современного мышления, структуралистская гипотеза лингвистической относительности (в рамках которой рациональности предопределены типами языков), гипотезы цикличности истории, уникальности культур О. Шпенглера и другие. Все они призваны убедить в неправомерности претензий на особый статус любой рациональности и оценок с её позиций других рациональностей. Если различные рациональности оказываются сосуществующими, то отношения между ними принимают вид не субординации, а переклички равноправных и независимых современников. Более определенный вид отношений исключается допущением уникальности, несоизмеримости, замкнутости рациональностей, ибо всякая определенность предполагает преимущество определяющего по отношению к определяемому. Поскольку какое-либо сопоставление рациональностей все же происходит (субъекты рациональностей, по крайней мере, соизмеримы в способности чувственного восприятия), оно осуществляется в рамках избранной рациональности.

Оценка европейской рациональности с позиций иных рациональностей достигается сопостав­лением однородных характеристик средств и предмета оценки, в первую очередь, чувственно воспринимаемых значений рациональностей, а затем – их знаковых представлений. Эти оценки отмечают не просто чужую, несоизмеримую рациональность, а непривычные масштабы знако­мого (видов и результатов человеческой деятельности). Восприятие таких масштабов вызывает чувства изумления, восхищения или ужаса которые невольно предопределяют отнесение евро­пейской рациональности к уровню, отличному от уровня рациональности воспринимающего. Сравнение однородных характеристик показывает приобретения и потери каждой рациональ­ности, а также присутствие незнакомого, требующего постижения. В европейской рационально­сти непостижимыми для иных рациональностей выглядят естествознание, логика, философия, гуманитарные науки. Потребность в их постижении субъектами иных рациональностей возни­кает из желания овладеть масштабами знакомого, обеспечиваемыми такими знаниями. О нали­чии названных потребностей и желаний свидетельствует современное развитие неевропейского мира. Не столь важно при этом, есть ли в словарях неевропейских рациональностей термины, относящие европейскую рациональность к более высокому уровню.

Европейской рациональности, опирающейся на европоцентризм (кстати, плюрализм и европоцентризм рациональностей сосуществуют только в европейской культуре), не чуждо признание уникальности культур с их рациональностями, а в смене культур – сопутствия прогресса и регресса. Но в уникальности усматривается своеобразие, не требующее подражания, а в сопутствии прогресса и регресса приобретение не считается равноценным потере, т.е. регресс считается ценой, меньшей стоимости прогресса. Отдавая должное своеобразию иных рациональностей, сторонники европоцентризма не отождествляют его с равноценностью рациональностей и, постигая их научными и философскими (герменевтическими, феноменологическими, диалектическими и др.) методами, устанавливают их место в эволюции рациональности по определенным критериям. Основными критериями европоцентристской рациональности служат: глубина постижения мира, полнота объяснения явлений, точность предсказаний и масштабы преобразования мира на основе знаний. По этим гносеологическим критериям, не говоря уже о логических, неевропейские рациональности относятся к низшим типам рациональностей, уступая европейской рациональности. По прочим, прагматическим критериям (политическим, правовым, этическим, эстетическим, религиозным) можно приписать не только равноценность, но и превосходство над европейской других видов рациональности.

Превосходство европейской рациональности явилось результатом не только само­развития, но и усвоения частей иных рациональностей (египетско-вавилонской, древнеиндийской, древнегрече­ской и древнекитайской). Именно включенность таких частей в рациональность, превосходя­щую их по познавательным возможностям, позволяет считать рациональность преемственно раз­вивающейся, а ее европейский тип – современной вершиной развития рациональности по гно­сеологическим критериям.

Познавательные возможности рациональности наиболее ярко представлены наукой. При плюралистическом подходе к рациональности многие представления мира, наряду с общепри­знанными (физикой, химией и т.п.), должны считаться научными, или науками (хиромантия, астроло­гия, магия, парапсихология). При европоцентристском подходе множество наук попадает в ранг псевдонаук, оккультных наук и бессмысленностей. Их положительное содержание оценивается лишь по месту и роли в возникновении наук, признаваемых европоцентризмом, отвечающих его понятию науки.

<< | >>
Источник: В. В. Будко. ФИЛОСОФИЯ НАУКИ. 2007

Еще по теме 1.1. Наука – часть европейской рациональности:

  1. 1.1.3. Экономикс — наука о рациональном использовании ограниченных ресурсов
  2. ЧАСТЬ I. Наука о человеческой деятельности
  3. § 3. Синтез модели рационального выбора и феномена ограниченной рациональности
  4. ЧАСТЬ 1. ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ ГЛАВА 1. Криминология как наука
  5. ЧАСТЬ ВТОРАЯ Глава девятая. ТЕОРИЯ ПРАВА КАК ЮРИДИЧЕСКАЯ НАУКА
  6. § 11. Понятие научной рациональности. Классический, неклассический и постнеклассический типы научной рациональности
  7. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Глава первая. ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА КАК ОБЩЕСТВЕННАЯ НАУКА
  8. Еще Аристотель заметил: «Не всякая наука есть доказывающая наука
  9. Человек и человечество в биосфере как закономерная часть ее живого вещества, часть ее организованности.
  10. Новая рациональность
  11. Рациональное и иррациональное